Император под ведьмовским соусом - Татия Суботина

Аррин за моей спиной присвистнул, а вот Лука удивления не выказал.

— Даже так? Я ничего не слышал о вашей отставке…

— Эту новость еще не выносят на общий суд, — он не отвел глаза и я смогла заметить в них грусть. — Я хочу провести то короткое время, что мне еще осталось в спокойствии, далеко от королевских дел, наедине со своей парой.

У меня закололо сердце:

— Понимаю…

Мне нравился этот спокойный, надежный, мудрый мужчина. Будет очень жаль, когда его жизненный путь оборвется, но… Аттант имеет право решать, как и с кем провести свои последние мгновения в этом мире.

Вот и проблема с будущими территориями для драконов решилась, словно по мановению легкой руки Луноликой.

Неужели богиня сменила гнев на милость и тяжелые времена для меня закончились?

Только я рано радовалась. В императорских покоях опять был нежданный и очень неприятный гость.

— Ваше величество! — кинулась ко мне Маоли, стоило переступить порог комнаты.

— Что она здесь делает, Камил? — строго обратилась к камердинеру.

Дорогу бывшей фаворитке заступил Лука.

— Мой император, простите, что потревожили ваш покой, — зачастил Камил. — Но у мистресс к вам неотложное и очень важное дело.

— Пусть передаст моему советнику, — махнула рукой в сторону Аррина, тот недовольно блеснул глазами, не очень-то и желал общаться с девушкой. — Вы уже подобрали ей жениха?

— Ты не можешь меня выслать! — гневно вскрикнула Маоли. Куда только и делись скорбный вид, бледность и слезы, что готовы были пролиться.

— Я передумал, Камил, — нахмурилась я. — Аррин не станет тратить на мою бывшую фаворитку времени, слишком оно ценно. Подготовь все и вышли ее как можно скорее.

— Генрих! — завопила Маоли.

Камердинер поклонился, двинулся к выходу, подхватив под локоть упирающуюся фаворитку. Бедняжка до сих пор не могла смириться, что стала бывшей, а я не смогла удержаться, чтобы не проучить ее за наглость хотя бы напоследок!

— Ты не можешь меня выслать! — еще раз гневно повторила она, я же отвернулась, чтобы даже не видеть эту нахалку, но она смогла меня удивить. — Я ношу под сердцем твоего наследника!

— Что?!

Эта новость не только для меня стала ошеломляющей. Лука нахмурился, Аррин спал с лица, Камил пошатнулся и едва на ногах удержался, гидра, которая еще была слаба, но уже настояла остаться в покоях, зашипела. Лишь Маоли довольно улыбалась.

Только такой повелительницы нашей империи и не хватало!

Пол дрогнул под моими ногами, уши заложило из-за резко поднявшегося шума, я схватилась за стену, она ходила ходуном.

— На резиденцию напали! — в спальню ворвался страж.

Мы с Лукой переглянулись: вот и ловушка сработала.

Генрих

— Изначально богиня, оценив мою идею поменять вас с Ниэлой местами, хотела, чтобы ты прочувствовал все тяготы женской доли на себе, дал жизнь новой ведьме и перестал винить дочерей чар во всех смертных грехах, но…

— Но? — Генрих кулем осел на кровать, ноги не держали. К такому испытанию он уж точно оказался совсем не готов!

— Но Ниэла научилась варить хорошие снадобья и обезопасила себя от несвоевременного потомства, а этому несносному дракону оказалась мало тела пары, чтобы утолить свою страсть. Ему подавай душу! — фыркнула она. — За которой он и умчался, отказавшись идти на поводу древних, как мир, инстинктов. Кто бы мог подумать, что он так легко распознает подмену и без особых доказательств, последует за зовом сердца?

— Лукас… — севшим голосом произнес он. — Ты хочешь сказать, что…

— Не так-то легко обмануть истинную любовь, — пожала плечами ведьма. — Она способна осветить любую тьму, отыскать лучик надежды там, где в живых давно никого не осталось, обойти любые чары и возродиться из пепла в душах тех, кто так отчаянно нуждается во втором шансе. Как ты, ваше величество.

— Как я? — совсем растерялся Генрих.

Ниэлина лишь хитро улыбнулась, на смену ее мудрым словам, вновь вернулась легкость и беззаботность:

— Пока вы выносили свои уроки, я доказала, что заслужила вернуться в родной ковен из-за грани и занять причитающуюся должность. Как знать, может, богиня и перерождение мне позволит…

В спальню ворвалась запыхавшаяся Белла:

— Ниэла, там Луноликая… — побелевшими губами вытолкнула она из себя.

Генрих ничего не успел ответить, как белоснежный слепящий вихрь подхватил его в свой водоворот.

Ниэла

Правитель рогатых и Сиятельный действительно были в сговоре, они попытались поднять восстание против власти Генриха, но сколотили лишь жалкую группку заговорщиков и поспешили напасть на дворец. Большинство жителей семи королевств были довольны правлением императора, так что их гадкий план провалился.

Им не удалось убить меня с помощью яда, и прорваться ко мне через стражей тоже не удалось. Те быстро разобрались с нападающими. Теперь выжившие дожидались справедливого приговора в темнице, а Клаидан с эльфом так и вовсе открытого суда перед народами семи королевств.

Аррин обеспечивал охрану Маоли, как матери будущего еще не рожденного правителя. Хоть заговорщики были пойманы и все уладилось, но эльф не считал лишний раз предупредить возможную опасность.

О Маоли я сейчас старалась вообще не думать, сразу появлялась головная боль и назойливо пульсировала в висках. О Луноликая, скорей бы появился Генрих! Пусть он со своей любовницей сам и разбирается.

— Не стоило так глупо рисковать, мы вполне могли подождать, а не вынуждать заговорщиков к нападению, — завел старую песню Лука.

Сколько времени он уже отчитывал меня! Я сбилась со счета.

— Но ведь все получилось, как и было задумано!

— Нам могло и не повезти, Клаидан мог быть куда лучше подготовлен, — стоял на своем советник, чем окончательно вывел меня из себя. Скопившаяся за последнее время усталость прорвалась криком.

— Да-да! Я ничего не смыслю в политике и не могу управлять королевством, да еще и верховодить советом объединенных королевств! — в сердцах выкрикнула правду, что давно просилась наружу.

Мужчина округлил глаза. Он несколько раз открывал и закрывал рот, словно бы пытался подобрать слова для ответа, но так и не находил нужные.

Представляю, как мое признание смотрелось со стороны. Хорошенько же подпортила я репутацию настоящего Генриха III…

Но я особо не печалилась репутацией императора. Что мне до нее? Это Генриху предстоит разгребать последствия моих решений и слов. Если мы когда-нибудь вновь займем положенные от рождения места. В чем я в последнее время стала все больше и больше сомневаться.