Легенда об Ураульфе, или Три части Белого - Марина Аромштам

— Говорящий с Ветрами велел передать мне «спасибо»? За чудесный подарок? — старуха неожиданно заговорила, заставив Вальюса вздрогнуть. — А известно тебе, сверхмастер, что этот самый подарок должен был его погубить? — старуха вдруг затряслась, закрякала и заквакала — засмеялась. Вальюсу стало страшно. — Да, я хотела убить твоего Ураульфа. Вот за что он мне благодарен! — смех оборвался. — А не сделай я этого, он не изведал бы счастья. Кейрэки всегда ошибались, полагая, что совершенство — в торжестве Белизны. Совершенство, сверхмастер, — в равновесии сил. В сочетании Белого с Темным. Это ученье макабредов. Ты когда-нибудь слышал об этом?

Вальюс покрылся гусиной кожей.

— Что трясешься, как заяц? Ну-ка, садись на крыльце! — голос старухи неожиданно сделался властным. — Дожидайся вечера. Дожидайся Луны. Мне нужна будет помощь. Ты такой же, как твой Ураульф. Чутье меня не подводит: ты поможешь Дракинде.

Вальюс потом не мог объяснить, почему подчинился. Какое-то наваждение. Но к страху и отвращению добавилось любопытство. И еще обострилось чувство, побудившее Вальюса бросить все и поехать в предгорья: да, это очень важно. Все это очень важно.

Дракинда сунула гостю миску с каким-то варевом: «Ешь. Тебе нужны силы».

Вальюс с плохо скрытой брезгливость ковырнул еду ложкой и поднес немного ко рту. Блюдо, на удивление, оказалась довольно вкусным. И у Вальюса действительно вдруг прибавилось сил.

— Эй, посланник! Готов? Луна уже появилась.

Вальюс взглянул на старуху с некоторым смущением: она хочет, чтобы сверхмастер участвовал в чем-то запретном?

— Я не колдую. Почти, — старуха казалась бесстрастной, — и ты останешься чист. Но ты должен открыть зеркальный тоннель.

Дракинда подсела к Вальюсу и сунула ему зеркало. Сверхмастер ахнул: какая древняя вещь! Да еще в серебристой оправе! Старуха не обратила на это внимания.

— Слушай, что нужно сделать. Ты подуешь на зеркало и скажешь как можно тверже: «Открой мне путь к Нариану!» Когда поднимется пыль, представь, что входишь в тоннель. Понял?

Вальюс кивнул.

— Пробуй.

Вальюс легонько дунул на зеркало. Ничего не случилось.

— Пробуй снова. Увидишь, что пыль поднимается, чуть поверни стекло. Нужно поймать Луну.

У Вальюса снова не вышло:

— А что должно получиться?

Старуха не скрыла своего раздражения:

— Ты представился мне сверхмастером. Что особенного ты сделал?

Вальюс замялся:

— Я сверхмастер изящных ремесел. Работаю с глиной.

— Сверхмастер изящных ремесел? И ты неспособен представить, что проходишь в тоннель? А на что ты вообще способен? Может, ты обманом выдал себя за сверхмастера?

Вальюс готов бы провалиться сквозь землю. Дракинда смотрела строго:

— Сначала представь, потом сделай.

Вальюс заставил себя собраться, снова подул на зеркало — и пыль поднялась столбом, превращаясь в туман. Он увидел большое окно и почувствовал, как Дракинда подталкивает его в спину. Вальюс чуть задержал дыхание, сделал маленький шаг — и ясно увидел комнату. Незнакомую, полутемную.

В ней не было окон. Ни свечки, ни даже лучины. Но в самом дальнем углу что-то мягко светилось. Там, прислонившись к стене, сидел человек. Вальюс всмотрелся: Исси!

Или не Исси? Мальчик, прячущий руки, был уродцем, придурком. А этот — совсем другой.

Нет, это точно Исси. Свет не дает ошибиться: он исходит от рук. И так ли сильно он изменился? Да нет же, совсем не сильно. Просто вдруг повзрослел, и с его лица исчезла дурная улыбка.

А на ногах у него… Что это на ногах? Железные башмаки? Но ведь в них невозможно ходить! Кто же такое придумал? Тот, кто очень боится, что пленник вдруг убежит.

— Исси…

Мальчик вздрогнул, поднял голову и посмотрел на Вальюса — но не увидел его.

— Кто здесь? Кто говорит?

— Исси! Послушай меня, это сверхмастер Вальюс.

У Исси округлились глаза:

— Важ… Я не вижу… Где вы?

— Исси! Это неважно. Главное, ты не бойся. Как ты сюда попал? Что с тобой происходит?

Исси растерянно оглянулся и зашептал в пустоту:

— Мне очень плохо, важ. Я не хочу здесь быть. — Он опять оглянулся. — Но если я не послушаюсь, он отрежет мне палец. Важ, я очень боюсь. Но я не могу послушаться. У меня ничего не выходит.

— Что не выходит, Исси? Что у тебя не выходит?

— Мне их не жалко, важ. Поэтому не выходит.

— Исси, я не пойму. Кого ты должен жалеть?

— Важ, заберите меня. Выпустите отсюда. Мне нужно обратно в Лес. Ей уже трудно ходить. У нее на ногах перепонки.

— Исси, мне непонятно. Что с тобой происходит? Зачем тебе нужно в Лес? У кого перепонки?

— Вот поэтому нужно. Я ее отыщу. Ей нельзя там одной. В Лесу нельзя быть неловким. Я вот тогда зазевался и угодил в ловушку. А она помогла. Это она меня отыскала — когда я попал в ловушку! Она очень хорошая, важ. У нее лицо серебрится. Только вот перепонки, — Исси шептал сбивчиво и горячо. — Она правда красивее всех. И она удивилась, что я ее вижу. Но потом заметила… У меня порвалась перчатка — из-за капкана, важ. И она… Важ, мне не было страшно. Она очень добрая, важ. Но говорить не может. Она написала палочкой: брат и сестра. Важ, ей нельзя не верить. Я хочу к ней вернуться. Она подарила мне сон.

— Исси, стой, подожди. Давай еще раз, сначала.

Исси вдруг замолчал и уставился в темноту. Вальюс услышал шаги:

— Чем ты там занят, Исси? Я велел тебе подумать над своим поведением. Думать лучше в молчании.

Крутиклус? Это голос Крутиклуса! Исси теперь у лекаря? Это лекарь надел на Исси железные башмаки? Вальюс почувствовал гнев, случайно двинул рукой, зеркало наклонилось, упуская Луну, — и пыль мгновенно покрыла стекло, не давая больше смотреть.

— Ты истратил одну возможность и почти ничего не узнал.

Гнев улегся. Вальюс растерянно повернулся к Дракинде — и отпрянул, словно ее подменили. Глаза блестели, в лице пробудилась жизнь. Теперь бы никто не назвал Дракинду старухой.

— Этот мальчик… Я его знаю. Его нужно отправить в горы.

— Это мой сын, сверхмастер.

* * *

— Вальюс был в зеркальном тоннеле!

Тайрэ произнес это так, что Вальюс уже приготовился повторить свой рассказ.

— Тайрэ уверен: Дракинда может многое сказать.

— Может, но вряд ли захочет.

— Она же поверила Вальюсу. Она позвала Тайрэ. Тайрэ и Вальюс попробуют вернуть этой женщине сына.

Тропинка сузилась. Путники спешились, стреножили лошадей и отправились дальше пешком.