Черный лед - Майкл Коннелли

– Не слишком мне доверяете, да, шеф?

– В подобных вопросах я не доверяю никому.

– Тогда вам нечего беспокоиться.

– Я никогда не беспокоюсь ни о тех, кому могу доверять, ни о тех, кому не могу.

– Я имел в виду, чтобы вы не беспокоились насчет торговца наркотиками. Если вам так легче, считайте, что здесь хоронят коррумпированного полицейского сержанта, который решил скрыться от правосудия в могиле.

Ирвинг рассматривал Гарри в упор. Он даже прищурился, словно пытался, глядя ему в глаза, прочесть все его мысли.

– Вы что, шутите? Как это не беспокоиться? Да вы знаете, каким скандалом это пахнет для всего города и для управления в частности? Да одного того, что…

– Послушайте, Ирвинг, забудьте об этом. Понимаете? Просто забудьте, и все! Я же пытаюсь помочь вам.

Ирвинг снова уставился на Гарри. Сам того не замечая, он несколько раз переступил с ноги на ногу, а вена на его голове снова надулась и запульсировала. Гарри знал, что шеф не сможет спать спокойно до тех пор, пока страшный секрет известен такому типу, как детектив Босх. С Терезой Коразон он мог договориться, потому что теперь они играли по одну сторону площадки, но Босх – дело другое. Ситуация доставляла Гарри огромное удовольствие, хотя повисшее в воздухе молчание его тяготило.

– Я запрашивал АКН по поводу рейда и узнал кое-какие подробности их провала. Мне сказали, что Зорилло – а они уверены, что это был он, – удалось бежать. Сейчас его местонахождение им неизвестно.

Это была довольно неуклюжая попытка заставить Гарри разговориться. То, что уловка не сработала, не удивило, похоже, даже самого Ирвинга.

– Они никогда этого не узнают.

Ирвинг промолчал, а Босх тоже решил не нарушать тишины. Шеф что-то напряженно обдумывал, и Гарри не стал мешать ему, не без злорадства наблюдая за тем, как массивные желваки на скулах Ирвинга собираются в тугие узлы.

– Мне нужно знать немедленно, существует ли на данный момент эта проблема. Пусть даже потенциально. Иначе через три минуты мне придется выйти перед мэром, перед начальником полиции и перед всеми этими телекамерами и заявить, что похороны отменяются.

– А что предпринимает АКН?

– Что она может предпринимать? Контролируются аэропорты, разосланы ориентировки местным властям, опубликованы фотография и описание примет. В данном случае даже АКН не так много может. Преступник скрылся, во всяком случае, так они говорят. А мне нужно знать, надолго ли сохранится подобное положение вещей.

Босх кивнул:

– Они никогда не найдут этого человека, шеф.

– Убедите меня в этом.

– Не могу.

– Почему?

– Доверие может быть только двусторонним. Недоверие, очевидно, тоже.

Над этим Ирвинг задумался. Гарри почудилось, будто он едва заметно кивнул.

– Человек, которого ищут люди из АКН, – Зорилло, как они думают, – действительно скрылся и не вернется. Это все, что вам следует знать.

Говоря это, Гарри вспомнил труп, лежащий на кровати в башне Кастильо де лос Охос. Лица у него уже не было; еще пара недель – и плоть отпадет от костей, а значит, не будет и отпечатков пальцев. И никаких других способов опознать тело, кроме фальшивого паспорта и бумажника с документами на чужое имя. Татуировка еще какое-то время останется вполне различимой, однако в баррио Святые и Грешники такая картинка на коже не редкость. Да и у сбежавшего Зорилло была такая же.

Как дополнительную меру предосторожности Босх оставил на месте и сумку с деньгами. Он надеялся, что в этом случае тот, кто первым наткнется на труп, не известит полицию, а скроется, прихватив деньги.

Носовым платком Гарри стер свои отпечатки с обреза и бросил оружие в доме. Потом тщательно запер замок, обернул ржавую цепь вокруг прутьев ворот и заклинил дужку замка так, чтобы он выглядел надежно запертым. Все поверхности, которых он мог коснуться, Босх тоже тщательно протер. Из замка он сразу же выехал в Лос-Анджелес.

– Что, АКН уже приготовилась подать всю историю в лучшем свете? – поинтересовался Босх.

– Они работают над этим, – ответил Ирвинг. – Мне, во всяком случае, сказали, что ликвидирована разветвленная преступная организация, промышлявшая производством и контрабандой наркотиков. Кроме того, они вроде бы располагают неопровержимыми доказательствами того, что наркотическое вещество под названием «черный лед» производилось на ранчо, потом по подземным тоннелям попадало на ближайшие частные предприятия, а оттуда переправлялось в США вместе с их основной продукцией. Впрочем, смотря по тому, что называть их основной продукцией… Как бы там ни было, но где-то по дороге, вероятнее всего в Калексико, наркотик выгружался, а продукция следовала дальше, к своим адресатам. Деятельность обоих предприятий приостановлена. Самое печальное, что одним из них оказался подрядчик правительства США – лаборатория по выращиванию фруктовых мушек…

– «Энвиро брид».

– Да. К завтрашнему дню завершат сравнение транспортных накладных, предъявленных водителями на границе, и учетных реестров калифорнийского Института по борьбе с фруктовой мушкой. Мне сказали, что эти документы либо подчищены, либо подделаны. Иными словами, границу пересекало больше запечатанных коробов, чем их получали в институте.

– Где-то у преступников был свой человек.

– Скорее всего. Инспектор министерства сельского хозяйства на заводе подрядчика либо дурак, либо продался. Я уж не знаю, что хуже.

Ирвинг щелчком сшиб с плеча какую-то невидимую пылинку. Это не мог быть волосок или перхоть, поскольку голову он брил наголо и протирал по утрам одеколоном. Отвернувшись от Босха, заместитель начальника полиции смотрел на гроб и на толпу офицеров вокруг него. Не оборачиваясь, он слегка расправил плечи и сказал:

– Не знаю, что и думать, Босх. Верить вам или нет… – Гарри не ответил. Над этим вопросом Ирвингу предстояло ломать голову самому. – Только запомните, детектив Босх, что в случае чего вам придется так же плохо, как и управлению. Даже хуже. Полицейское управление, в конце концов, сумеет отмыться, и все вернется на круги своя. Чего – увы! – нельзя сказать об отдельном человеке, на которого ляжет хотя бы тень такого громкого скандала.

Босх печально улыбнулся. Никогда не оставлять вопросы открытыми – в этом был весь Ирвинг. Его выпад был угрозой, означавшей, что если детектив когда-нибудь попытается использовать свои сведения против управления, то пойдет ко дну вместе с ним. За этим заместитель начальника полиции проследит сам.

– Вы боитесь? – спросил Гарри.

– Боюсь чего, детектив?

– Мало ли… Меня. Себя… Того, что все откроется, или того, что я ошибся. Всякое может случиться. Неужели вы не боитесь всего этого, шеф?

– Я боюсь только людей без мозгов. Тех, кто действует, не продумав наперед каждого своего шага. Впрочем, по-моему, вы не из таких.