Черный лед - Майкл Коннелли

Распорядитель провел Сильвию к складным стульчикам, выстроившимся под навесом вдоль аккуратно выкопанной ямы. По дороге туда вдова чуть повернула голову, и Гарри показалось, что она смотрит на него, но из-за черных очков он не знал этого наверняка, а лицо Сильвии не выказывало никаких эмоций.

После того как Сильвия села, несколько человек, в том числе Рикард и другие товарищи Мура по БАНГ, сняли с катафалка серебристо-стальную капсулу закрытого гроба.

– Стало быть, ты вернулся, – раздался за спиной у Босха знакомый голос.

Он обернулся и увидел Терезу Коразон.

– Да, только что.

– Тебе не мешало бы побриться.

– Да. И побриться, и еще кое-что. Как дела, Тереза?

– Как нельзя лучше.

– Рад за тебя. Что было сегодня утром после нашего разговора?

– То, что ты и предполагал. Мы запросили отпечатки Мура из картотеки департамента юстиции и сравнили их с теми, что всучил нам Ирвинг. Ни одного совпадения мы не нашли – это отпечатки двух разных людей. Так что там, в цинковой коробке, лежит вовсе не Калексико Мур.

Босх кивнул. Он уже не нуждался в подтверждении своих догадок, ибо добыл неопровержимые доказательства. Одно из них – человек с раздробленным лицом, который все еще лежал на кровати в башне замка Кастильо де лос Охос.

– Что ты собираешься делать? – спросил он.

– Я уже сделала.

– Что?

– Побеседовала по душам с Ирвингом. Как раз перед заупокойной мессой. Жаль, что ты не видел его лица.

– Но он не отменил похорон.

– Думаю, он трезво оценивает соотношение вероятностей. Все говорит за то, что Мур, если он не спятил, постарается никогда и никому не попадаться на глаза; вот Ирвинг и надеется отделаться рекомендацией на должность начальника медицинской лаборатории. Он сам завел разговор об этом, так что мне не пришлось даже втолковывать ему, в каком он оказался положении.

– Надеюсь, новая работа придется тебе по душе, – проговорил Босх. – Ты добровольно лезешь в пасть ко льву.

– Все будет о'кей, Гарри. И спасибо тебе за звонок.

– А Ирвинг знает, как ты до этого докопалась? Ты рассказала ему о моем звонке?

– Нет. По-моему, в этом не было необходимости. Он знает.

Скорее всего Тереза не ошибалась. Ирвинг, несомненно, догадался, что Босх каким-то образом оказался в самом центре событий.

Посмотрев на Сильвию, Гарри увидел, что она держится спокойно и не плачет. Кресла по обеим сторонам от нее остались пустыми – никто не сел рядом.

– Пойду туда, – сказала Тереза. – Я условилась с Диком Эбартом встретиться здесь. Он обещал назначить дату заседания Полномочной комиссии таким образом, чтобы собрать полный кворум. – Босх кивнул. Дику Эбарту, председателю окружной Полномочной комиссии с двадцатипятилетним стажем, вот-вот должно было стукнуть семьдесят. Тереза звала его своим неформальным попечителем на пути к заветной должности. – И все-таки, Гарри, – добавила она, – я хочу, чтобы наши отношения и дальше строились чисто на профессиональной основе. Поверь, я очень ценю то, что ты сегодня для меня сделал, но нам лучше сохранять дистанцию. По крайней мере в ближайшее время…

Гарри кивнул и долго смотрел, как Тереза, то и дело проваливаясь высокими каблуками в мягкий чернозем кладбища, пробирается между могилами. На мгновение ему представилась сцена сладострастного соития Терезы с престарелым главой комиссии, на чьих фото в газетах замечательнее всего выходила его морщинистая черепашья шея. Картина эта вызвала у Босха приступ отвращения, и прежде всего – к самому себе. Он постарался отогнать скверные мысли и смотрел, как Тереза, смешавшись с толпой, пожимает руки знакомым и приветливо улыбается. Она буквально на глазах превращалась в политика, ибо отныне ей и предстояло им быть, и Гарри отчего-то стало ее жаль.

До начала церемонии оставалось несколько минут, а люди все прибывали, и Гарри узнал в толпе сверкающую бритую голову Ирвина Ирвинга. Заместитель начальника полиции был в полной парадной форме, при всех регалиях. Шляпу он держал под мышкой. Ирвинг побеседовал с начальником полиции и одним из помощников мэра, поскольку мэр, как всегда, опаздывал, а потом вдруг заметил Босха и, отделившись от толпы, направился к нему. Голову он при этом держал так, словно любовался вершинами далеких гор. На Гарри Ирвинг не смотрел, пока не оказался под деревом рядом с ним.

– Детектив.

– Шеф.

– Когда вы прибыли?

– Только что.

– Не мешало бы вам побриться.

– Да.

– Ну и что нам теперь делать? Что делать?!. – Ирвинг произнес это с такой тоской и растерянностью, что Гарри не знал, отвечать ему или нет. – Знаете, детектив, когда вчера утром вы не явились ко мне в кабинет, несмотря на приказ, я решил наложить на вас взыскание по статье один восемьдесят один.

– Я так и думал, шеф. Я отстранен?

– Пока нет. Я справедливый человек, Босх, и хотел бы предварительно выслушать вас. Как мне стало известно, сегодня утром вы беседовали по телефону с временно исполняющим обязанности начальника лаборатории судебной медицины. Это верно?

Босх не собирался лгать, уверенный в том, что на этот раз у него на руках все козыри.

– Совершенно верно, шеф. Мне хотелось, чтобы она сравнила кое-какие отпечатки пальцев.

– Что же такого случилось в Мексике? Отчего вам пришла в голову эта неожиданная мысль?

– Ничего особенного – такого, о чем стоило бы рассказывать. Убежден, все это будет в сегодняшних новостях.

– Я отнюдь не имею в виду этот убогий рейд, предпринятый АКН; я говорю о Калексико Муре. Мне нужно знать, Босх, должен ли я сейчас пойти туда и остановить церемонию?

Гарри увидел, как на чисто выбритом черепе Ирвинга набухла и запульсировала синяя жилка. Через несколько секунд она исчезла так же внезапно, как и появилась.

– Ничем не могу помочь, шеф. Не я занимался расследованием обстоятельств его смерти. Кроме того, мы не одни.

Ирвинг обернулся через плечо и посмотрел на собравшуюся у могилы толпу. Лейтенант Харви Паундс, также в полной парадной форме, быстро шагал к ним. Очевидно, ему не терпелось узнать, сколько дел успел раскрыть Босх и как будет выглядеть в конце года его возлюбленная статистика. Ирвинг махнул Паундсу рукой – точь-в-точь как регулировщик на перекрестке, – и лейтенант резко затормозил, потом повернулся кругом и с той же скоростью пошел в обратном направлении.

– Я пытаюсь выяснить с вами только один вопрос, детектив Босх. Похоже, мы вот-вот похороним с почестями мексиканского наркобарона, тогда как продажный полицейский останется на свободе. Вы представляете себе, какой разразится скандал, если… Черт возьми, не могу поверить, что мне приходится говорить это вслух. И кому – вам!..