Эхолетие - Андрей Сеченых

Когда капитан подошел к молодому человеку вплотную, то он понял, кто сидел перед ним. Это тот самый парень, который был в чебуречной, тот, кто обвел его вокруг пальца в автобусе, тот, кто сидел в кафе за соседним от Нелюбина с Дювалем столом. Но где же тогда «Игрок»?

Прудников обернулся, но на асфальтовом пятачке кроме них никого не было.

– Здравствуйте, это вы меня позвали? – капитан всматривался в простецкое лицо парня, непринужденную позу и спокойные, как космос, глаза.

– Да, – просто ответил молодой человек. Он поднялся и протянул Прудникову открытую ладонь для рукопожатия. Они оказались одного роста. – Самойлов Алексей, студент университета, юридический факультет.

Капитан, слегка нахмурившись, пожал руку и уточнил.

– А причем здесь студент? Вы же иначе представились дежурному сержанту.

– Как вы меня назвали, так я и представился, – Лёшка усмехнулся и присел на лавочку, – Давай на «ты». Я не враг, а с китайскими церемониями только время потеряем, которого у нас с тобой совсем немного. Скажи, сколько времени потребуется, чтобы по номеру машины установить человека вместе с его адресами?

– По какому номеру? – Прудников осторожно присел, пытаясь сохранить грань между собой и незнакомцем, но в голове царил хаос.

– Владимир, по регистрационному, – почти по слогам произнес парень и передал ему бумажку с только что нацарапанными цифрами. – Давай не будем терять время. Попроси, пусть вон Леший позвонит в Москву, а то он, все равно, мается без дела… а мы с тобой пока поговорим.

Прудников посмотрел на бумажку, но лисецкий автомобильный номер был ему неизвестен.

– Кому принадлежит этот номер? – Прудников тянул время, лихорадочно обдумывая следующий вопрос.

– Кому-то из местных чекистов. Вы вели за ними контрнаблюдение, когда они работали по Дювалю. Точнее, вы вели его за другой машиной, а это личная машина одного из их начальников. Предполагаю, что это не самый низкий уровень.

Прудников вздохнул с облегчением. Парень явно владел рабочей терминологией и, видимо, работал под глубоким прикрытием, несмотря на молодую внешность. «Это нормально, вон у нас Петьке тоже тридцатник ни за что не дашь… ясно…».

– Что ты хочешь?

– Адрес рабочий и домашний.

– Полчаса времени, может, минут сорок.

– Годится.

Капитан взял клочок бумаги и уже бодро передал его Лешему:

– Пробей. Это наши, конторские.

– А кто это? – Леший коротко указал глазами на лавочку за спиной друга.

– Он свой… иди… все подробности потом.

Прудников с явно заметными признаками улучшающегося настроения вернулся на лавку. «Все-таки Контора всесильна. И генерал, видимо, послал еще одну группу для подстраховки. Прослужишь полжизни и одну десятую не узнаешь»:

– Извини, коллега, я сегодня торможу немного.

Лешка с искренним удивлением посмотрел на капитана, достал еще один лист бумаги и снова что-то нацарапал на нем.

– Володь, ты не понял, я не ваш. Я обычный студент обычного вуза и с удовольствием им бы и остался, но случайно втянулся в этот круговорот событий вокруг Нелюбина.

– Что? – разочарованно, но с небольшой долей надежды протянул Прудников. «Может, он решил до конца шифроваться? Ну что ж, его право… если так. Нет, все-таки он не врет». Капитан хотел уже броситься вслед Лешему, чтобы успеть остановить его, но в свою очередь был остановлен Самойловым.

– Не спеши. Если не понравится то, что расскажу, просто порвешь и выбросишь те сведения, которые принесет тебе Леший. Присядь. – Как только Прудников осторожно присел на лавку, Самойлов продолжил: – Итак, мне известно, что ваша группа работает по проверке анонимного сообщения, полученного два месяца назад. В нем сообщалось, что некто Нелюбин, ваш сотрудник, занимается левыми делами, в частности, меховыми изделиями, имеет любовницу и так далее, тебя направили сюда для проверки данной информации. В процессе наблюдения в поле зрения попал гражданин Франции Поль Дюваль, по вашему, «Католик», – усмехнулся Лёшка, – и вы сосредоточили на нем все усилия. Но это результатов не дало. Вас всех это вполне устроило. Конечно, остался незакрытым вопрос о несанкционированном наблюдении за гражданскими, но… генералу даром не нужны проблемы с недостойными сотрудниками, а твоя команда устала сидеть в этом городке, всё правильно?

Каждое слово, произнесенное этим парнем, на самом деле казалось железными гвоздями, вбитыми в мозги и сердце. Прудников чувствовал себя распятым на дыбе. Но это был не сон.

– Если ты не из Конторы, то откуда тебе это известно? – капитан задал мучающий его вопрос, изучая носки своих ботинок.

– Началось с того, что я установил, что Дюваль под колпаком местных спецслужб. Потом я установил, что он заодно и под вашим колпаком. Так же мне пришлось найти анонимщика, установить кавказцев, которые скорее всего организовали подпольный цех по пошиву меховых изделий и которые напрямую связаны с Нелюбиным. Мне так же известен адрес его сожительницы, некой Зои Михайловны, которую он пользует не только в нашем городе, но и возит с собой в командировки. Соответственно, стало известно, что он использует служебные силы и средства для решения личных вопросов. Всё верно?

– Что?!… Установил?!… Кого?! – голове все окончательно перемешалось. Уши отказывались слышать то, что слышали, а мозги не могли связать обрывки мыслей воедино. Да, всё именно так и было… но в тоже время это было невозможно. Нелюбин оказался чист. А анонимщика найти не реально. Может, он просто психически нездоров?

– Ага… я понял твои сомнения и постараюсь их развеять, – Лёшка словно прочитал его мысли, – ну, например, могу процитировать начало анонимки «…копия в ЦК КПСС». Правильно?

Прудников молчал, не поднимая головы. Может, все-таки это ему приснилось? Бывает такое… переработал, вот и результат. Но холодный воздух заползал под куртку и неприятно холодил спину. Солдаты срочной службы тоже вполне реально курили у ворот и что-то оживленно обсуждали. Прудников сдался.

– Да, всё верно … Давай, тогда сначала и по порядку. Как ты нас вычислил и откуда известны наши имена и наши псевдонимы?

– Так вы же носитесь по городу, как мамонты, только слепой вас не заметит, – пытался пошутить Лёшка, но, заметив напряженный взгляд капитана, осекся. Он раскрыл портфель и достал оттуда несколько фотографий. – Сначала, так сначала. Веришь, несколько раз эту историю рассказываю за последние сутки. Два месяца назад ко мне обратился Поль. У него русские корни, и его дед на самом деле был казнен в тридцать седьмом. Он попросил меня оказать содействие в его поисках. Дюваль параллельно познакомился через дочку с Нелюбиным и попытался у него узнать подробности. В один из дней, когда мы искали адрес, где родился и жил дед, я случайно обнаружил, что за Полем следят. Вот эта машина, вот эти люди. – на колени Прудникова легли фотографии местных чекистов, – потом я обнаружил еще одну команду и понял, что она из Москвы. Вот ваш «жигуль»… вот номера… вот другие номера… вот блондин в книжном… вот Леший… вот ты. – Прудников с немым изумлением рассматривал свое фото, на которым он непроизвольно заглядывает под юбку Белки.