Стокгольмское дело - Йенс Лапидус

Но обмануть никого не удалось – кроме разве что самой себя.

А теперь они угрожают ее папе. Она даже думать об этом не могла – сразу накатывал приступ дурноты.

Дежурный зал суда на Полхемсгатан расположен в подвальном этаже. Сволочная ирония судьбы: его схватили, самое большее, в пятидесяти метрах отсюда, в здании полицейского управления. Иногда казалось даже, что он слышит топот полицейских ботинок.

Свинские шаги. Свинская страна. И понятия о чести, как у свиней. С какого перепугу ему вздумалось поверить Нине Лей?

Воскресенье в начале мая. Обвинитель, похоже, заинтересован как можно скорее вынести постановление об аресте – иначе придется ждать до понедельника.

Тедди привели сюда прямо из камеры; шли по бесконечным переходам, спускались по лестницам. Над ним – бетон и скала; чувство такое, будто его заставили поднять двухсоткилограммовую штангу, а потом опустили на грудь и так и оставили.

Когда Эмили появилась в комнате ожидания, ему показалось, что живот ее стал еще больше по сравнению с тем, когда она приходила к нему в камеру.

Они обнялись, и она прикоснулась к нему этим мягким и в то же время тугим, как подушка безопасности, животом.

– Как ты себя чувствуешь?

– Я себя чувствую о’кей. Приближаюсь к половине срока. Акушерка велела жрать таблетки железа, а так все нормально. Это с одной стороны, а с другой – у нас нет времени обсуждать мой живот. Я только что получила памятную записку от обвинителя.

– Ты шутишь? Как это – только что?

Эмили помахала пачкой бумаг, скрепленных скрепкой размера XL.

– Постоянная история. Адвокатам никогда не дают времени подготовиться к выбору меры пресечения. Или ты забыл?

Заседание должно начаться через десять минут. Эмили с отвращением сняла чудовищную скрепку и разложила листы на столе.

Они принялись лихорадочно читать документы. Тедди тоже нагнулся над столом и старался не отставать.

Обвинение настаивает на аресте Найдана «Тедди» Максумича, на веских основаниях подозреваемого в убийстве Фредрика О. Юханссона в Халленбру Стургорден, Мальмчёпинг, в мае этого года.

Есть риск, что подозреваемый, будучи на свободе, может скрыть доказательства преступления или иным способом помешать следствию.

Для преступления такого рода предусмотрено минимальное наказание два года лишения свободы, что является особой причиной для ареста.

Поэтому сторона обвинения считает важным содержать подозреваемого в заключении на время дальнейшего расследования.

Самое интересное не то, что обвинитель настаивает на его содержании в заключении – было бы странно, если бы не настаивал. Все же речь идет об убийстве.

Тедди интересовало другое: на каких основаниях подозревают именно его? Да, он был там, когда расстреляли Фредрика О. Юханссона, но откуда они это знают? На месте преступления никого, кроме него и Деяна, не было. Допустим, нашли в нескольких сотнях метров прокатную машину на его имя; если это и улика, то более чем косвенная. Почему они решили, что убийца – именно он?

Они просматривали лист за листом. Фотографии сгоревшей усадьбы. Довольно небрежный протокол криминологического анализа места преступления, незаконченная баллистическая экспертиза пули, пробившей череп убитого, фотографии следов протекторов на газоне, результаты обследования прокатного автомобиля. Ни одного допроса возможных свидетелей. Ни одного готового технического анализа. Тут не стоило обольщаться: Тедди был уверен, что его следы обязательно найдутся и в доме, и во дворе.

И наконец то, чего он опасался: некоторые камеры наблюдения уцелели при пожаре. Стоп-кадры более чем убедительны: Тедди взламывает дверь в подвальный этаж.

Но самое удивительное: откуда так быстро появилась полиция?

Охранник отвел его в зал суда под мирное позвякивание наручников, посадил на стул за плексигласовой перегородкой и встал за спиной. В зале человек пять – скорее всего, журналисты.

И Деян.

Сердечный все-таки парень.

Судейский стол отгорожен от зала невысокой решетчатой перегородкой. За столом – судья, которая должна бы уйти на пенсию лет десять назад, и секретарь с ухоженной огненно-рыжей бородкой.

Обвинитель – тоже женщина, лет тридцати пяти. Серый костюм и небрежно повязанный розовый шарф. Проломиться бы через все эти перегородки и задушить ее этим шарфом.

Но больше всего ему хотелось задушить инспектора уголовной полиции Нину Лей – к его удивлению, она сидела рядом с прокурором. Непонятно, что она здесь забыла. Наверное, помогает обвинителю. Вообще говоря, обычное дело – довольно часто снюты ассистируют прокурору во время заседаний. Но почему именно она? Объяснение одно: руководит следствием. Почему она руководит следствием по его делу? Тоже, возможно, ничего странного: она главный следователь по делу лиги педофилов, а Халленбру Стургорден, как теперь знал Тедди, – их гнездо. И убийство произошло именно там. Уже год она ведет это следствие, и, если бы не Тедди, оно так и не сдвинулось бы с мертвой точки.

Подлая баба. Предательница.

Подошел еще один охранник и тоже встал за спиной. Мысли они, что ли, читают.

В зале полная тишина – как всегда, когда обсуждается дело об убийстве. Само слово «убийство» висит в зале, как грозовая туча, отбивая охоту чесать языками.

Эмили села за адвокатский столик, достала блокнот и ручку. Полученные от обвинителя бумаги выглядели так, будто их мусолили нескольких месяцев.

Скрепка XL упала на пол, слегка звякнув, но в мертвой тишине зала звук показался настолько громким, что все повернули головы.

Десять минут! Десять минут им дали, чтобы ознакомиться с материалами обвинения… Выглядит, как скверная шутка. Правовая защищенность, оказывается, весьма относительное понятие.

Женщина-прокурор прокашлялась и прочитала слово в слово то, что они только что видели. Есть риск, что подозреваемый… и так далее, от первого до последнего пункта.

– А что по этому поводу думает подозреваемый? – спросил судья.

– Тедди Максумич полностью отрицает свою вину в совершенном преступлении, – Эмили говорила очень медленно, чуть не по слогам. – Мало того, он также полностью отрицает наличие веских оснований, позволяющих подозревать его в убийстве, как и наличие «особых причин» для ареста и содержания под стражей. Тедди Максумич настаивает на немедленном освобождении его из-под стражи.

– Вот оно как, – старческим скрипучим голосом произнесла судья. – Тогда мы вынуждены продолжить заседание при закрытых дверях. Попрошу всех посторонних покинуть зал.

Репортеры потянулись к выходу. Последним, медленно и неохотно, встал Деян.