Исчисление ангелов - Грегори Киз

– Вот теперь хорошо, – сказал он, вытирая окровавленную бритву. – Но если ты отрастишь хоть двухдневную щетину, я сбрею ее вместе с твоей головой. Ты понял меня?

– Да, господин капитан.

– А сейчас можешь идти.

Андроков поднялся. Из порезов, оставленных на его лице царской бритвой, сочилась кровь. Но теперь у него не было бороды, и царь торжествовал. За Андроковым закрылась дверь. Петр подошел к шкафу, достал откупоренную бутылку бренди, налил и выпил. В животе сразу сделалось тепло, а оттуда тепло стало медленно растекаться по всему телу.

Староверы снова набирали силу, он больше не мог закрывать на это глаза. Вот уже несколько лет он все собирался упразднить главенствующее положение патриарха, но разразившаяся небесная катастрофа смешала планы. А затем начались сражения и полностью поглотили его внимание. Сейчас же он понимал, что промедление обернулось его ошибкой. Когда офицеры, которым он безусловно доверял, начали отпускать бороды, эта ошибка стала очевидной.

– Я слишком долго воевал, – пробормотал он, – слишком долго.

– Великий царь, делай то, что должен делать, – прошептал голос.

Петр налил себе еще бренди, его тяжелый взгляд остановился на янтарного цвета жидкости. Он редко видел ифрита наяву, но говорил с ним довольно часто.

– Мой долг, – сказал он, – вернуться назад, к своему народу. Если я отвернусь от него надолго, староверы повыползают из своих нор и, как ядовитые змеи, начнут жалить меня.

– Но, великий царь, зимы становятся все холоднее и холоднее. Северные районы превратились в необитаемую снежную пустыню.

– Мои философы изобрели новые алхимические печи, которые будут обогревать людей в самых холодных районах. Что касается меня, то я никогда не покину Санкт-Петербург, а это вселяет надежду и веру в мой народ. Наука поможет нам переносить суровые зимы, наука и российское везение, но не война.

– Но народ должен что-то есть. На мерзлой земле пшеница не растет.

– Мне это известно, – кивнул Петр. – Но сейчас у нас есть Польша, Богемия, и в эту самую минуту, когда мы с тобой беседуем, мои войска занимаются объединением Франции. И в этих странах похолодало, но русские крестьяне смогут выращивать зерно на этих землях. После Венеции я со своими воздушными кораблями навещу Францию и быстро закончу там все дела. И я на время остановлюсь. У меня есть выходы к морям, порты, заключен союз с турецким султаном. Но больше всего меня радует то, что я наконец-то уберу с дороги этого проклятого шведского короля, что все время путается у меня под ногами.

– Но, великий царь, зимы будут из года в год все холоднее и холоднее.

– Ты что, оракулом сделался? – закричал Петр.

– Нет, великий царь, но нам известны те науки, о которых вы, люди, даже не знаете.

Царь покачал головой.

– Прежде чем затевать новую войну, я должен дать своим солдатам возможность отдохнуть и залечить раны. Нам нужен отдых. И я не могу подставлять спину старообрядцам. Вы, обитатели эфира, многое знаете, но вы не знаете, что значит быть царем.

– Знаем, и даже больше, чем ты думаешь. Я могу помочь тебе со старообрядцами.

– Что? – удивился Петр.

– Каждый раз, когда ты видишь мой внешний облик, ты чувствуешь неловкость.

– Да, потому что ты похож на святого.

«Я бы сказал – подумал Петр про себя, – ты им прикидываешься».

В самый первый раз ифрит предстал перед ним в облике ангела, но Петр никогда не верил, что он ангел. А после того как наука дала точное определение природы его «друзей», он стал называть их ифритами. Однако он понимал, что называет их этим именем еще и потому, чтобы не принимать их ни за ангелов, ни за святых. Но более всего пугала его мысль, что староверы могут оказаться правы все, что он, Петр, делал, было неправильно, ложно.

– Продолжай, – проворчал царь.

– Когда я в первый раз пришел к тебе, я назвался ангелом, – сказал ифрит. – И я не обманывал тебя, потому что так я назывался в прошлом.

– Я догадался об этом.

– Я являюсь тебе в облике ангела или святого не потому, что мне гак вздумалось, и не потому, что я боюсь испугать тебя своим настоящим обликом. Все значительно проще. Когда-то давным-давно твой народ ошибочно воспринимал нас за святых посланников вашего Бога. В действительности же наш внешний облик не похож на ваши иконописные лики. Это они на нас похожи.

– Я начинаю понимать, – вздохнул Петр. Он почувствовал, что где-то в глубине души исчезло напряжение. Ну конечно же, староверы, эти легковерные глупцы, ошибались на их счет. – Но как это может помочь мне?

– Допустим, что святые вновь появятся на земле. Допустим, что они совершат парочку чудес, которые так любит народ.

– До меня уже доходили слухи о таких явлениях, – сказал Петр с некоторой подозрительностью в голосе. Он потихоньку начал изучать эти явления, подозревая, что творение «чудес» не обошлось без использования научных устройств.

– Эти слухи не мы распускали, – заверил его ифрит, – но если бы мы этим занялись, то побеспокоились бы о том, чтобы святые говорили только то, что сам царь пожелал бы сказать.

Петр нахмурился.

– Это хорошая мысль, – согласился он. – Но я не хочу играть на суеверии народа, он от этого разумнее не станет, напротив, еще глубже утонет в беспросветной глупости.

– Люди очень медленно меняются, великий царь. Но если ты хочешь взять верх над староверами, то ты должен победить их в этом поединке их же собственным оружием.

Петр почувствовал, как по его лицу вновь пробежала судорога.

– Действуйте, но только очень осторожно, – сказал он, – очень осторожно. Староверы и так уже утверждают, что я во власти нечистого. Если откроется, что под личиной вновь явившихся «святых» прячутся лишь мои бесовские слуги.

– Ни один человек, чьи глаза видят святого, не станет думать, что перед ним сам дьявол, – перебил его ифрит. – Никто не захочет мириться с мыслью, что его одурачили. Уж что-что, а эта человеческая черта нам очень хорошо известна.

– Важно знать, – тихо сказал Петр, – что они предпримут, когда поймут, что их одурачили.

– Здесь не о чем беспокоиться, великий царь. Мы не будем спешить, коль ты того не хочешь, и мы будем в точности исполнять твою волю. Я не утверждаю, что мы изучили человеческую природу так же хорошо, как и ты.

Петр вздохнул, допил бренди и встал. Его ждали неотложные дела.

– Спасибо за совет, ифрит. Как всегда, он дельный. Возможно, тебе даже удастся лучше понять человека, потому что ты сам не человек.

– Великий царь, ты льстишь мне.

– Не думаю. А теперь позволь откланяться.