Возвращение Черного Отряда. Суровые времена. Тьма - Глен Кук

Они были умелыми начальниками, но едва ли Длиннотень придавал этому значение. Важным было то, что у них имелись веские основания избегать поражения и плена.

Я поспешил к Вершине, чтобы оказаться там одновременно с Ревуном. Зрелище ожидалось препотешное.

Длиннотень терпеть не мог дурных вестей – он орал, брызгал слюной и вообще вел себя как чокнутый.

Слегка подправив свое положение во времени, я очутился на месте как раз в тот момент, когда голосистый колдун прибыл туда на своем ковре, который теперь здорово смахивал на крупноячеистую сеть. Удивительно, как эта штуковина не расползлась прямо в воздухе.

Длиннотень выслушал донесение Ревуна. И разозлился, однако упрекать союзника не стал. Что странно, поскольку Хозяин Теней не любил брать вину на себя.

– Она держалась на шаг впереди нас, – заключил Ревун.

– Кто-нибудь из наших пережил эту стычку?

Стычку?

– Нет.

– Пожалуй, теперь следует держать скилдирша за Данда-Прешем и использовать только для разведки и связи. А что скринса? Из них кто-нибудь остался?

– В живых – нет. Из тех, кого я перевозил.

– Блестяще!

Все это звучало жутковато. Ведь прежде Длиннотень не мог выслушивать плохие новости, не впадая в бешенство.

– Займись теми, кто еще жив, – посоветовал Ревун. – Прикажи, чтобы учили своему мастерству всех, у кого есть хоть крупица таланта. Если твой бравый генерал подведет и Отряд прорвется через Чарандапраш, тенеплетам цены не будет.

Длиннотень что-то проворчал, поправляя маску, а потом спросил:

– Ты ведь знаешь эту бабу, Сеньяк? У нее и вправду достанет сил сокрушить наши армии?

– В прежние времена хватило бы, и с избытком. Не исключено, что она достаточно сильна и сейчас. Поэтому нам нужно как-то отвлечь ее, пока наши войска не разделаются с ее войсками.

Мне показался любопытным тот факт, что, говоря о нас, они полагали, будто заправляет всем Госпожа. Хотя чему тут удивляться? Тот же Ревун так долго служил у нее на побегушках – по существу, являлся рабом, – что не мог думать о ней иначе как о повелительнице. К тому же им трудно было поверить, что наша армия могла разгромить их орды без помощи сверхъестественных сил.

– И много их наступает? – спросил Длиннотень.

– Немало. Правда, они уже не те, что прежде. Среди них полно всякого отребья. А попытки прокормиться с земли, уже опустошенной фуражирами, не добавляют им сил.

Так оно и было. Я бы не поручился за то, что наша армия на сто процентов состоит из настоящих бойцов. И сколько бы дорог мы ни проложили, завершающий отрезок пути придется на безжизненную пустыню.

– Их больше, чем нас?

– Да, бойцов у них больше. Все говорит о том, что они предприняли это наступление из политических соображений. Таглиосские святоши уже оправились от удара, который мы им нанесли четыре года назад. Они присматриваются к обстановке и оценивают возможности. Вот она и задумала отвлекающий маневр. Лазутчики Сингха в один голос твердят, что никто из таглиосской знати и высших жрецов не верит в успех этой кампании.

– Отдохни немного и подготовь другой ковер. Я хочу наведаться туда, прежде чем Могаба поддастся искушению сцепиться со своими врагами. Это огромный риск, но придется на него пойти.

Даже теперь, когда катастрофа на неопределенное время приостановила строительство Вершины, Длиннотень не желал посылать свои войска в контрнаступление.

Я, конечно, не ахти какой стратег, но мне довелось несколько раз перечитать доступные тома Анналов. Так вот, я ни разу не встретил там упоминания о военачальнике, который бы выиграл войну, не отрывая задницу от стула.

И пусть я на дух не переношу Могабу, в профессиональном смысле мне стоило бы ему посочувствовать. Уделить этому занятию, скажем, четверть минуты. Прежде чем перерезать мерзавцу глотку.

Вернувшись с Вершины, я убедился, что Копченый пребывает в целости и сохранности. Перерывом между путешествиями в мир духов я воспользовался для того, чтобы покормить колдуна и подкрепиться самому. Он успел обгадиться. Одноглазому и в голову не пришло его помыть, так что заняться этим вынужден был я.

Фургон дребезжал, его швыряло из стороны в сторону. Покончив с неблагодарной работенкой, я решил облегчиться, чтобы не последовать примеру Копченого, и выбрался наружу.

На расстоянии броска камня от фургона тащилась вся семейка Кы. Одноглазый оглянулся на меня и ощерился: ему не нравилось, когда эти люди отирались поблизости. Особенно матушка Гота, которая снова и снова пыталась завязать с ним разговор. Я ухмыльнулся и направился в кусты.

Меня едва не приняли за отбившегося от своих тенеземского вояку, но удача мне не изменила, и в фургон я вернулся целым и невредимым.

– Хотел бы я, – брюзжал Одноглазый, – добраться до придурка, принявшего эту дерьмовую канаву за дорогу. От проклятой тряски у меня уже не задница, а сплошной синяк.

– Можно выйти в отставку, жениться, осесть да заняться выращиванием репы…

– Щенок, у тебя точно проблемы с поведением. Нашел что-нибудь интересное?

– Пожалуй, нет. Но я снова туда отправлюсь. Как только ты закончишь трещать…

– Сукины дети! Ты с ними по-хорошему, а они…

Левое колесо угодило в выбоину, фургон тряхнуло, и Одноглазый заткнулся. А когда открыл рот снова, то забыл обо мне и принялся костерить свою упряжку. Я пристроился к Копченому.

Поскольку пребывавший в бессознательном состоянии колдун сегодня казался особенно податливым, я решил, что пришло время определить границы его возможностей. Не удастся ли подтолкнуть его поближе к тому, к чему он сам раньше отказывался приближаться?

Для начала надо побывать к югу от Вершины, узнать, не затеяли ли Длиннотень и Ревун что-нибудь новенькое.

Кьяулун после катастрофы особого интереса к себе не вызывал. Вершина под своим великолепием прятала безумие и отчаяние. Позади нее серые скальные кручи служили естественным дополнением крепости. Дорога из города проходила мимо Вершины и поднималась по усеянному валунами склону. Ездили по ней редко, однако она пребывала в хорошем состоянии, не зарастала; лишь кое-где пробивались самые упрямые и неприхотливые сорняки. И камни не желали задерживаться на ее поверхности, если не считать короткого колеистого участка выше по склону.

Я попытался подтолкнуть Копченого в этом направлении и добился не большего успеха, чем обычно. Иными словами, успел проделать половину расстояния между Вершиной и перевалом, прежде чем колдун отказался двигаться дальше.

Когда-нибудь Черный Отряд поднимется по этой дороге. Никто не проходил ее до конца, но мы пройдем. Потому что она ведет в Хатовар. По ней мы вернемся к нашим истокам.