Клим Ворошилов. Первый Маршал страны Советов. Друг Сталина, враг Хрущева - Петр Балаев

Правда, как все просто?! Если вы думаете сдерживать противника в обороне, то вам и нужны в районах обороны снаряды, перловка-пшено и топливо для того, чтобы возить всё это с баз к войскам.

И авиация там вам нужна, а не в глубоком тылу! Вам же нужно свои обороняющиеся войска прикрывать от воздействия авиации противника и самим своей на него воздействовать.

Ведь это же настолько элементарно! Даже Гальдеру понимание этого было доступно, поэтому он и увязал скопление наших самолетов на границе с развертыванием войск, еще 22 февраля 1941 года он записал: «Размещение и количество авиации: 1100 аэродромов, из них годны для использования 200. Оборудование хуже, чем у нас. Мы считаем, что русская авиация насчитывает 4–5 тыс. бомбардировщиков и истребителей, из них:

— севернее Припяти — 1530 разведчиков и бомбардировщиков, а также 2200 истребителей;

— южнее Припяти — 675 разведчиков и бомбардировщиков, а также 1260 истребителей.

Всего — 5655 самолетов; главные силы авиации — севернее Припяти.

Командование ВВС считает, что такая группировка указывает на окончание стратегического развертывания русских войск на Западе».

И по количеству самолетов немцы сделали вывод, что ВСЯ Красная армия уже с конца февраля стоит у границы в готовности обороняться! Представляете, насколько тщательно вычистили всю вражескую агентуру в структуре РККА, если у Гитлера не было вообще никакой, даже приблизительной информации о состоянии нашей армии?! Сведения о развертывании ее сил они взяли из данных по авиации! Это их летчики летали вдоль границы, фотографировали стоянки самолетов и потом по этим фотографиям командование вермахта какие только выводы не делало.

Ошибочным было такое расположение самолетов у самой границы? Нет, конечно. Их только нужно было по сигналу тревоги сразу перебазировать со стационарных аэродромов и тогда 22 июня немцы полетели бы бомбить пустые стоянки. На Юго-Западном направлении это сделали, поэтому Покрышкин стал валить асов люфтваффе уже в первые дни войны.

На Западном фронте войны не ждали. И понесли тяжелые потери. Из-за халатности, а не из-за предательства. Командующий ВВС Западного фронта Иван Иванович Колец, который преступно прошляпил войну, днем 22 июня облетел на своем самолете аэродромы, увидел, к чему привело его бездействие, вернулся в штаб и застрелился, как и обещал К.А. Мерецкову.

Его самоубийство всю версию Мартиросяна и Мухина о предательстве Павлова превращает в мыльный пузырь.

Во-первых, если Копец был сам изменником, то почему он после облета разбомбленных аэродромов не улетел в штаб фон Бока и не доложил о выполнении задания по неприведению войск в готовность, что привело к их уничтожению? Есть ответ?

Во-вторых, если сам Копец не был предателем, а выполнил преступный приказ Павлова, то, как честный офицер, он бы доложил наверх об этом, и дал бы возможность командованию и следствию разобраться в степени своей личной виновности. А офицером он был честным вне всякого сомнения. Поэтому — пулю в висок. Не был бы честным — выбрал плен. У него такая возможность была.

Вот война и началась так, что на этом теперь азартно спекулируют. Немцы, предполагая, что успехи советской промышленности — пропаганда жидов для унтерменшей, думали, что СССР не может обеспечить вооружением большую армию. Поэтому то, что было развернуто у границ в июне 1941 года — это всё. И резервов у Сталина не будет.

Наши, думая, что Гитлер и его клика придурками только притворяются, на самом деле они люди серьезные и могут оценить экономический и оборонный потенциал Советского Союза, рассчитывали на то, что будет повторение блицкрига, как во Франции: Немцы объявят войну, начнут приграничные сражения, дадут РККА отмобилизоваться и потом уже ударят всерьез, с расчетом разом уничтожить всю армию СССР и войну закончить.

А Гитлер лупанул по, фактически, пустому месту. Он смял слабое прикрытие у границы и попёр в глубь страны, растягивая коммуникации и подставляя свои растянутые войска под встречные удары, пусть даже плохо подготовленные и слабыми силами, советских войск, которые только развертывались и начинали движение к границе.

Только это была не катастрофа РККА, а катастрофа для вермахта. До XX съезда никто в СССР не знал о катастрофе 1941 года. Да, время было тяжелое, трагическое. Получить удар сил всей Европы — это не фунт изюма. Если бы в 1914 году кайзер не имел второго фронта во Франции, то еще страшнее всё было бы. Никите Хрущеву понадобилось представить Сталина виновником всех бед, поэтому было придумано, что руководство нашими войсками было «по глобусу», а немцы — очень умные стратеги, в результате мы понесли огромные потери. Мартиросян этому подпевает, у него 27 миллионов погибших граждан. Хотя, даже по приказу Хрущева цифру потерь до 20 миллионов статистики притянули за уши, едва грыжу не заработав.

Вот так «сталинисты», подобные Мартиросяну, с глубокомысленным видом мажут Иосифа Виссарионовича кровью.

Если судить не по «исследованиям», а по «Военному дневнику» Гальдера, по тому, что начальник вражеского Генштаба писал в своем рабочем блокноте, то 1941 год именно таким и предстаёт, каким он в разрезе сталинской пропаганды является.

Сопротивление гитлеровцам вызывает гордость за наших дедов, которые сражались в частях РККА летом 1941 года.

Во-первых, никакой массовой сдачи в плен даже близко не было. У Гальдера в Дневнике почти панические постоянные записи — пленных ничтожно мало!

Нигде он даже приблизительной цифры не указал. Заметьте, начальнику Генштаба крайне важно знать потери противника, их учет необходим при планировании операций. Но у Гальдера нет данных о числе пленных, видно оно было таким незначительным, что его учитывать смысла не имело.

Фотографии и кинохроника с советскими военнопленными в 1941 году у немцев были. Колонны до горизонта. Только это не миллионы. Вот по Москве в 1944 году провели всего 57 тысяч немцев. Зрелище было грандиозным.

Но не миллион. Так же и ведомство Геббельса организовывало такие марши, их на пленку снимали и использовали в пропаганде. Но пропагандистские материалы начальнику Генштаба неинтересны были.

У Гальдера с каждой новой датой записи настроение в 1941 году было все тревожнее и тревожнее. Он абсолютно не понимал, что происходит на фронте. Вроде бы в окружение попадают значительные силы русских, а пленных крайне незначительное число. Непонятно, куда они делись. Из войск сообщают, что русские дерутся до последнего патрона и последней капли крови, потери русских очень высокие. Но у Гальдера и по убитым нет цифр. Скорей всего, сводки по ним содержали такие неправдоподобные цифры, что в Генштабе ОКХ не знали, как их учитывать и решили не обращать внимания, взяли за основу количество уничтоженных подразделений советских войск. Немцы дивизии нанесли поражение, значит, она уничтожена и погибла. Дальнейшим предпочли не заморачиваться.

В результате сами через две недели после начала войны сделали идиотский вывод: «В целом теперь уже можно сказать, что задача разгрома главных сил русской сухопутной армии перед Западной Двиной и Днепром выполнена. Я считаю правильным высказывание одного пленного командира корпуса о том, что восточнее Западной Двины и Днепра мы можем встретить сопротивление лишь отдельных групп, которые, принимая во внимание их численность, не смогут серьезно помешать наступлению германских войск. Поэтому не будет преувеличением сказать, что кампания против России выиграна в течение 14 дней».