Клим Ворошилов. Первый Маршал страны Советов. Друг Сталина, враг Хрущева - Петр Балаев

Наше командование даже представить себе не могло, что внешне выглядевшие умными немецкие фельдмаршалы допустят такой идиотский просчет, поэтому здраво предполагало, что военные действия начнутся, если не после официального объявления войны, то, наверняка, с небольших приграничных сражений, чтобы в состоянии войны СССР провел мобилизацию, подтянул войска к границе и потом по этим войскам гитлеровцы уже станут лупить всеми силами с расчетом их уничтожения.

Вот потому, что нападение немцев не ждали «неожиданным», в округах отнеслись к «Директиве» крайне безалаберно. Штеменко пишет, что так как «Директива» запоздала, то ее смогли получить и привести войска в боеготовность только на флотах и в Одесском округе. Тогда вопрос: а в Одессу почему она не запоздала? У одесситов были особо быстрые почтовые голуби, которые «Директиву» доставили?

Маршал Бирюзов вспоминал, что Матвея Васильевича Захарова, ученика К.Е. Ворошилова, возмущало то, что сделали с его мемуарами редакторы. Но кое-что они не досмотрели, пропустили. В июне 1941 года Захаров занимал должность начальника штаба Одесского особого военного округа. 20 июня штаб округа из Одессы был перемещен в Тирасполь, якобы для проведения учений, как написано у Захарова. В этот же день, в 22 часа с Захаровым связался командующий округом, который оставался в Одессе и спросил: может ли начштаба расшифровать телеграмму, если он получит ее из Москвы. Захаров заверил — сможет. Потом «Вновь последовал вопрос: «Вторично спрашивают, подтвердите свой ответ, можете ли расшифровать шифровку из Москвы?» Меня это крайне удивило. Я ответил: «Вторично докладываю, что любую шифровку из Москвы могу расшифровать». Последовало указание: «Ожидайте поступления из Москвы шифровки особой важности. Военный совет уполномочивает вас немедленно расшифровать ее и отдать соответствующие распоряжения. Я и член Военного совета будем в Тирасполе поездом 9.00 22 июня. Черевиченко».

А дальше генерал Захаров начинает вытворять нечто в армии немыслимое. Если верить мемуарам, конечно. Я уверен, что Матвей Васильевич и плевался в адрес редакторов, которые так его текст поправили, что там появился такой бред: «Немедленно после этого начальнику отдела было дано указание выделить опытного работника, способного быстро расшифровать телеграмму. Затем я вызвал к аппарату Бодо оперативного дежурного по Генеральному штабу и спросил, когда можно ожидать передачу шифровки особой важности. Дежурный ответил, что пока не знает. Оценив создавшееся положение, я около 23 часов решил вызвать командиров 14, 35 и 48-го стрелковых корпусов и начальника штаба 2-го кавалерийского корпуса.

Первым к аппарату СТ–35 подошел командир 14-го корпуса генерал-майор Д.Г. Егоров, вторым — командир 35-го корпуса тогда комбриг И.Ф. Дашичев, а затем — начальник штаба 2-го кавкорпуса полковник М.Д. Грецов. Командиру 48-го корпуса Р.Я. Малиновскому распоряжение передавалось по аппарату Морзе. Всем им были даны следующие указания: 1) штабы и войска поднять по боевой тревоге и вывести из населенных пунктов; 2) частям прикрытия занять свои районы; з) установить связь с пограничными частями.

К этому времени в штабе по срочному вызову собрались начальники отделов и родов войск, командующий ВВС округа. Тут же присутствовал командир 2-го механизированного корпуса генерал-лейтенант Т.В. Новосельский, прибывший из Тирасполя. Я информировал их о том, что ожидается телеграмма особой важности и что мною отданы соответствующие приказания командирам соединений. Командиру 2-го мехкорпуса также было дано указание привести части корпуса в боевую готовность и вывести их в намеченные выжидательные районы.

Таким образом, непосредственно в приграничной полосе Одесского военного округа по боевой тревоге были подняты 7 стрелковых, 2 кавалерийские, 2 танковые и механизированная дивизии и 2 укрепленных района. Во втором эшелоне округа оставались 150-я стрелковая дивизия и дивизии 7-го стрелкового корпуса (на третий день войны этот корпус был передан в состав Юго-Западного фронта).

Когда командующему ВВС округа было предложено к рассвету рассредоточить авиацию по оперативным аэродромам, он высказал возражения, мотивируя их тем, что при посадке на оперативные аэродромы будет повреждено много самолетов. Только после отдачи письменного приказания командующий ВВС приступил к его исполнению».

Поясняю. Начальник штаба округа ставится в известность своим командующим о том, что ему нужно ждать какую-то шифротелеграмму из Москвы. Почесав затылок, он делает из этого какие-то выводы, одному ему известные, и вызывает на связь командиров корпусов и дивизий. Через голову командующего округом он отдает им приказ поднять части по тревоге и бегом бежать занимать районы обороны.

Чего не хватает в мемуарах М.В. Захарова, так это ответов командиров частей: «Начштаба, иди в задницу!». И криков в телефонную трубку Черевиченко: «Берега попутал, штабной?! Округом командую я!», — после того как все командиры частей стали бы связываться с ним и докладывать о приказах начштаба.

Но нет, все всё послушно исполняют и округ приведен в боевую готовность. И, оказывается, что М.В. Захаров и все командиры частей округа, которые, чего-то испугавшись, стали исполнять приказы начштаба, который их командиром не являлся, угадали «политический момент», потому что:

«Примерно во втором часу ночи 22 июня дежурный по узлу связи штаба доложил, что меня вызывает оперативный дежурный Генерального штаба. Произошел следующий разговор: «У аппарата ответственный дежурный Генштаба. Примите телеграмму особой важности и немедленно доложите ее Военному совету». Я ответил: «У аппарата генерал Захаров. Предупреждение понял. Прошу передавать». В телеграмме за подписью Наркома обороны С.К. Тимошенко и начальника Генерального штаба Г.К. Жукова военным советам приграничных округов и Наркому ВМФ сообщалось, что в течение 22–23.6.41 г. возможно нападение немцев в полосах Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов».

Я понимаю, что врать в унисон о том, чего не было очень трудно. А еще труднее редакторам-цензорам подгонять маршальские мемуары под «линию партии», поэтому получается какая-то белиберда: в одном округе комкор вскрывает секретный пакет по указанию армейского начальства, в другом кто-то сидит на телеграфе и ждёт «Директиву», командиры, по приказу штабных, части по тревоге поднимают, Жуков вообще не в курсе, что его Генштаб Одессу на уши уже 20 июня поставил и заставил ждать шифровку, потому что сам написал в «Воспоминаниях и размышлениях», как он с Тимошенко уговаривал Сталина поднять войска 22-го, да так и не уговорил.

Это что за бардак в войсках? Для тех, кто не в курсе, в армии всё везде одинаково. Устав общий для всех войск, а не в каждом округе свой, поэтому порядок приведения войск в боевую готовность везде должен был быть одним.

И в мемуарах должно быть у всех всё одинаково. Даже больше скажу: «Директива» — это фантастика. Штабные сидят в штабах не для того, чтобы в преферанс резаться, они там каждый день приказы пишут и эти приказы, если они срочные и несекретные в подразделения направляются, а если секретные и рассчитаны на предполагаемую войну — в пакеты пакуются и ждут сигнала тревоги. Командир части постоянно получает от вышестоящего командования приказы привести боеготовность вверенного ему подразделения в соответствие со складывающимися угрозами, он дает указание своему штабу переработать секретные приказы, они постоянно обновляются. Старые пакеты вскрываются, все из них сжигается и в новые пакеты запечатываются новые приказы. Это повседневная деятельность штабов всех уровней. И никаких «Директив». Сигнал из Генштаба «Гроза» дублируется по всем частям, там прибегают по тревоге в штабы командиры и получают пакет №1, который выдается по сигналу «Гроза» (гипотетическому, конечно), в этом пакете приказ на наступление. Сигнал из Генштаба «Загораем» — выдадут пакеты №2, где приказы на оборону. Поэтому у Рокоссовского хоть какое-то подобие правды осталось…