Ледовый Апокалипсис - Роберт Ладлэм

Она двигалась тихо, но в один из моментов едва не закричала, когда буквально нос к носу столкнулась с тюленем. Зверь перепугался не меньше, чем Валентина, и проворно прыгнул в заполненную ледяным крошевом полынью, оставив ее на льду хватать воздух ртом и с округлившимися от испуга глазами.

А потом со стороны берега послышались голоса. Преследователи достигли той точки, где ее след обрывался. Вот он, решающий момент. Время беготни закончилось.

Плотнее закутавшись в белую простыню, Валентина вжалась в нишу между двумя ледяными глыбами, крепко прижала ноги к груди и, обняв колени руками, приняла позу «пу-нинг-мю» из нинджицу,[24]что означает «прячась, словно камень». Она также натянула ворот свитера на лицо, закрыв рот и нос, чтобы ее не выдал пар от дыхания. После этого Валентина Метрейс стала всего лишь еще одной ледяной глыбой.

Лед хрустел и поскрипывал под ногами ее преследователей, их голоса доносились до слуха Валентины приглушенным бормотанием. К этому моменту торговцы оружием, должно быть, уже разгадали ее маневр и поняли, куда она подевалась. Кто-то из них сейчас уже наверняка взобрался на ледяную гряду и осматривает окрестности в сильный бинокль, пытаясь заметить цвет и движение. Если она не позволит им заметить ни того ни другого, то будет в безопасности. По крайней мере, на какое-то время.

Несколько раньше Рэнди Рассел заставила этих типов совершить промах. Они упустили ее. Второй такой ошибки они себе не позволят. Они станут размышлять, обмениваться мнениями. Но искать ее они будут именно на этом ледяном поле, как минимум до того момента, пока на них не обрушатся русские.

Валентина старалась дышать так, чтобы у нее даже не двигалась грудь. Самой себе она в этот момент напоминала затаившегося в засаде охотника на леопарда, вот только в отличие от него она ничего не видела и охота шла именно на нее. Хуже ощущения не придумаешь. Она отбросила прочь любые чувства, вся превратившись в слух, каждую секунду ожидая услышать рядом чье-то дыхание или хруст льда под чужой ногой. Ее рука лежала на предплечье, ее пальцы сжимали рукоятку метательного ножа.

Джон и остальные теперь, наверное, уже покинули свой наблюдательный пункт и направляются к научной станции, приготовив оружие к бою, чтобы не допустить ни секунды промедления, когда настанет время обрушить на станцию и вертолетную площадку прицельный огонь. Разделяй и властвуй. Отличная тактика, Джон!

Валентина сглотнула пересохшим ртом, жалея о том, что не может сунуть в рот пригоршню снега. Интересно, что им делать, если спецназ все-таки не появится? Она точно знала одно: в руки бандитам она не дастся. Прыгнуть с ножом на ближайшего, затем прирезать второго, завладеть автоматом и, укрываясь за глыбами льда, завалить столько террористов, сколько сумеет, подарив таким образом Джону и Рэнди дополнительное время.

Может, не самый блестящий план, но другого-то все равно нет!

Где же эти чертовы русские? Вот так – всегда: когда нужно, под рукой не оказывается ни одного большевика!

Вдруг кто-то неподалеку вскрикнул, а затем застрекотал автомат. На долю секунды Валентина застыла, но потом сообразила, что ни одна из пуль в нее не попала. Первому автомату ответил другой – это было острое стаккато оружия меньшего калибра, в котором Валентина сразу же узнала «АК-74». Спецназ все-таки появился!

Последовали новые выстрелы, затем – крик. Обмен автоматными очередями нарастал, словно камнепад.

Только теперь Валентина позволила себе вздохнуть полной грудью. Моргая от света, она выскользнула из-под защитной простыни и, вытащив один из своих ножей, поползла на животе по направлению к ледяному хребту – туда, где грохотали выстрелы.

Приказы Джона носили недвусмысленный характер: после того как их противники вступят друг с другом в бой, она должна немедленно ретироваться, но Валентина сочла, что «немедленно» – понятие растяжимое. Она намеревалась немного повоевать, оказав таким образом помощь обеим сражающимся сторонам.

* * *

После того как раздалась первая автоматная очередь, Джон Смит резко остановился и оглянулся. После того как прогремела вторая, он довольно ухмыльнулся. Это была не казнь, а битва.

Они шли в темпе ускоренного марша вдоль основания центрального хребта – так, чтобы их не смогли увидеть с морского берега. Идти было трудно, спасали только снегоступы, но, даже несмотря на это, они уже преодолели изрядную часть расстояния, отделявшего их от научной станции. Теперь, если только им удастся расположиться на какой-нибудь высотке, откуда, оставаясь незамеченными, можно будет вести наблюдение за взлетной площадкой и вертолетом Кретека, у них появится реальный шанс сделать кое-кому козью морду.

Смита тревожили лишь мысли о Вэл и Рэнди. Удастся ли Вэл в целости и сохранности выбраться из своего убежища, где бы она сейчас ни затаилась, и выдержит ли предстоящее испытание Рэнди, подвергшаяся вчера такому стрессу? Рэнди шла, опираясь на Смыслова, который поддерживал ее, обняв за талию. Глаза ее были полузакрыты, дыхание – тяжелым. Она не несла ни рюкзака, ни оружия, и Смит сомневался в том, что ей это удалось бы. Но ходьба в снегоступах сама по себе была сущим мучением, тем более для человека, который накануне едва не погиб от переохлаждения.

– Рэнди?

Она подняла на Смита глаза – ввалившиеся и очерченные темными кругами.

– Иди! – прошептала она. – Ничего не говори, просто иди!

* * *

Над научной станцией острова Среда поднимались три столба густого дыма. Горели все три домика. Оставшиеся боевики выстроились цепью вокруг «Хало», подрывники и пилоты находились уже на борту вертолета, а калориферы, стоявшие вокруг, были уничтожены. Кретек беспокойно прохаживался перед огромной винтокрылой машиной. С каждой минутой в его душе нарастало тревожное чувство.

Он поглядел на автомат, который сжимал в руке. «MP-5» являлся профессиональным оружием, и женщина, которая им пользовалась, была, без сомнения, опытным профессионалом. А что же другие, о которых ему говорили: профессор истории, русский и американский военные? Принадлежали ли они к той же породе, что и смертельно опасная маленькая блондинка? Что за командир был этот Джон Смит? Разумеется, это было не настоящее его имя, а псевдоним, причем крайне неудачный. Кто же он на самом деле?

Уже в тысячный раз Кретек поднял взгляд на высотку над станцией и почувствовал вкус крови, облизав растрескавшиеся от мороза губы. Он ощущал не только запах дыма от пожарищ, но и кое-что еще: вонь операции, которая пошла вкривь и вкось.

Это было скверно. Он поступил необдуманно, отправив Михаила за девчонкой. Уж больно неожиданно женщина появилась возле станции, и он слишком поспешно заглотал эту наживку. Теперь Кретек не сомневался: это было частью тщательно продуманного плана! Кто-то что-то задумал!

Если бы ему предстояло любое другое дело, Кретек без колебаний плюнул бы на все и немедленно смотал удочки, но это было Дело с большой буквы, которое подворачивается лишь раз в жизни.