Недоброе утро Терентия - Денис Грей

одна. Неожиданно, Махал-Махалыч вылез из люка и остановил Алтая. Нет больше топлива. Пусто! Осталось правда на донышке, но там грязь сплошная. Мул. Нельзя ту солярку брать! Иначе мы фильтра у мотора засорим. Алтай вернулся на броню. Толян проверил приборы у «шестьдесят шестого». Перегрев немного пошел! Машина-то на холостых постоянно работала. — Ничо — сказал. — Поедем — остынет!

Вий к нам пришел. Посчитал бочки полные. Прикинул. — Нормально — говорит. — Аккурат должны вложиться. И еще останется!

Вот и ладненько. Я ему, про озеро то рассказал. Что плескалось без ветра! Подумал дядька, да атлас вытянул. В карту города мы смотрели. Другим маршрутом решили ехать. Изучали улицы. Смотрели, чтобы подальше от озера того, и поменьше домов там было! Оказалось, через две улицы, что параллельно идут — там парк и домов не так много. Магазины в основном. Авось там не перевалено будет. Тогда вообще — отлично! Он Толяну маршрут новый показал. Чтобы знал примерно, как пойдем. Еще Махал-Махалычу и Алтаю. Чтобы все в курсе были! Затем, на отправку команду дал: — По машинам!

Загрузились мы в транспорт, загудели моторы. БТР — выхлопом обдал воздух. Алтай на броню с автоматом вылез. Я — тоже пулемет приготовил. Газик наш следом затарахтел. Толян передачу врубил. Поехали! Набрал мотор обороты, да повалили по улице вдоль домов разрушенных. Улыбаемся с Толяном. Управились! Хватит уже тут торчать. Гиблое место — город этот! Да и про пацанов наших вспомнилось мне. Что у Дмитровки остались! Переживаю за них.

Как они там? Мы вместе прошли столько всего! И это, за какие-то несколько дней... Всю дорогу, каждый раз, когда кто-то из них был в беде, или нуждался в поддержке, я был рядом, готовый помочь! Все они мои друзья! Были ими, а некоторые — стали. Тут стали. В дороге этой! Васяка — не промах. Давно его знаю. Никогда не унывал. И сейчас молодцом держится! Про антибиотики только вот история эта... Ну ничо! Наверное, каждый бы так поступил. Семья и дети — святое! Понять его можно. Петр — матерый мужик. Из военных он, как Вий мне сказал. Твердый, спокойный. Сильный и гибкий! Я-же видел, как он ловко по укрытиям мотается. И стреляет — дай Бог каждому! Шона — этот юный монгол, с серой шерстью и такими выразительными, желтыми глазами. Словно маленький, отважный волк! Я-же видел, как он провожал своего брата. Он сам был готов поехать с нами, вместо него. Так переживал, чтобы с братом ничего не случилось! И нас они выручили. А ведь могли же и кинуть! Запросто! База в руках, БТР — у них. Не приехали на выручку — и дело с концом. Зато домой бы вернулись, с техникой и оружием! Своих бы эвакуировали. И что им за дело до каких-то там обещаний и медузы этой. Ан — нет! Сразу — в помощь к нам! Друзьями нас называют. Наверное, друзья — это самое ценное в жизни. И я рад, что у меня есть такие замечательные люди рядом со мной. Надеюсь я вот, что мы еще многое пройдем вместе, и останемся друзьями на всю жизнь. Так-то!

Задумался я. Про друзей-то! Мы как раз мимо того озера ехали. Вышло так, что дома между нами и улицами, что отделяли нас, были разрушены просто в пыль. Лишь горстки кирпича и строительного мусора... И гладко так рассыпаны. Распланированы! Будто кто-то большой и сильный, взял ладошкой и разметал все по сторонам. И озеро видно. Как на ладони оно! Смотрю, — пошла рябь по воде, шумно, беспокойно! Вспучилась вода, разлилась вокруг. Огромная туша медленно поднималась из воды, оставляя за собой шлейф из пены и брызг. Вода, словно в испуге разбежалась во все стороны, а чудовище, и не замечая этого, медленно плыло к берегу. Его огромные щупальца размахивали в воздухе, а глаза, словно два огромных огня, смотрели на окружающий мир. Неподвижно и с хладнокровием.

Спрут! Это был такой-же самый осьминог, как и в Славном! Ждал видать нас там, да не дождался гад. Нервы не выдержали. Полез напролом! Сначала он щупальца свои на берег вывалил. Мощные, длинные! Кольцами пустил, деревья обвил, подтянулся, да на них выполз! Здоровенный, серый с зелеными пятнами весь. Страшно — жуть! Поверх головы, еще щупальца у него. Узенькие такие, длинные, да с усами они! Шевелятся, хлестают по воде. Точно, как и в Славном образина эта проклятая... Весь осьминог тот вывалил на берег. Увидев это зрелище, я затаил дыхание и с трепетом наблюдал за чудовищем, которое, казалось, не принадлежало к этому миру! Оно остановилось на берегу и, подняв голову, издало громкий рев, который разнесся по всему городу... — Бляха му... — Только и смог я выговорить, как его рев заглушил резкий стаккато КПВТ.

Не стал ждать Вий, когда эта тварь на нас попрет. Шпарил по спруту этому из пушки. А оно и поперло! Да шустрый такой. Щупальцами перебирает, выбрасывает их вперед, хватается за деревья, сует их в проемы окон, подтягивается, прыгает! Переваливается через завалы. Валит стены, что острыми зубами торчали в небо. Земля дрожит! Крошево бетонное от лап его сыплется, кирпичи сыпанули во все стороны. Ревет, что тот вол! Ох, точно, как в Славном. Шесть дыбом на голове встала моя...

Толян газу прибавил. БТР чуть в сторону сместился. Пропускает нас вперед, чтобы броней прикрыть. Лупит Вий очередями! Смотрю, полетели ошметки от шкуры спрута этого. Прямо с головы кусками вырывает, дробит, рвет мясо в клочья. Пули бьют, жалят его, словно осы стальные! Вырвало ему глаз, один. Пасть прекосилася! Еще Вий вмазал. Хорошо вышло! Снес ему щупальце, что оно к бронетранспортёру протянуло. Еще одно перебил. Толян жмет газ, крутит баранку. Уносим ноги! БТР отстал от нас и за домами уже скрылся. Слышно только пушку его. Лупит и лупит! Тут гадины со всех сторон на нас прыгать стали. Не до спрута стало нам! Я пулемет в окно высунул, поливаю всех, кто ближе подобраться пытается. Толян одной рукой руль ухватил, автомат их форточки высунул, вжарил по гадине, едва ему в лицо не вцепилась! Быстро выстрелялся, мне автомат свой кинул. — Перезаряди!