Гробница императора - Стив Берри

* * *

Войдя в келью, Карл Тан смерил взглядом Линь Йона. Пау Вень уже перевел Соколова и мальчишку в другое место. Хотелось надеяться, что воссоединение отца и сына успокоит русского ученого и обеспечит его содействие.

– Наша схватка завершена, – обратился к Линю Тан.

– И как будет объяснена моя смерть?

– Трагическая катастрофа вертолета. Вы прилетели в Синьцзян-Уйгурский автономный район расследовать громкое дело о коррупции. Разве вы не этим занимаетесь?

– Моим помощникам известно, куда и зачем я отправляюсь.

– Ваши помощники или будут мне помогать, или умолкнут навеки.

– А как же полиция Каргалыка? Двое пилотов самолета, который я реквизировал в Сиане? Они-то ведь знают, что к чему.

Тан пожал плечами:

– При необходимости всех их можно будет легко устранить. Неужели вы считаете меня настолько глупым? Я знал, что вы прослушиваете мои разговоры по спутниковому телефону. Мы воспользовались этим, чтобы поставлять вам дезинформацию. Ну как, вы получили удовольствие от моей размолвки с Пау Венем?

Линь пожал плечами:

– Едва ли этот спектакль можно считать достойным для таких двух заправских лжецов.

– Меня держали в курсе всех ваших действий. Вот как я узнал, что вы отправились в Бельгию.

– Ну а покушение на мою жизнь там?

– Оно было настоящим. Я надеялся положить конец этой проблеме. Однако вам удалось уйти от тех, кого я к вам направил.

– На самом деле мою жизнь спас Пау Вень.

Тан вздрогнул. Не ослышался ли он? Пау Вень? Виктор так и не смог выяснить, что произошло дома у Пау, поскольку он находился в Антверпене, занимаясь Кассиопеей Витт. Ни один из боевиков, посланных расправиться с Линем, так и не дал о себе знать, а сам Пау, что было полностью в его духе, ничего не сказал. Надо будет переговорить с ним и прояснить этот вопрос. Однако это могло подождать.

– Наш гегемон не боится проливать кровь. Если он вмешался, на то были веские причины.

– Слова истинного легиста. Примите мои поздравления, товарищ министр, по случаю вашей победы. Вы войдете в историю как человек, окончательно погубивший Китай.

* * *

Распластавшись на каменистой земле, Малоун поспешил к укрытию, которое предлагали редкие поросли тополей. Последовав его примеру, Кассиопея Витт проползла по-пластунски по острым обломкам скал к здоровенному валуну, за которым смогли укрыться они оба.

Новые выстрелы в их сторону.

– Это уже становится серьезно, – пробормотала Кассиопея.

– Ты так думаешь?

– Это не китайцы, – заметила Кассиопея. – Я успела их мельком разглядеть. Определенно это пакистанцы. Похоже, им известно, куда мы направляемся.

– Я подумал то же самое. – Поэтому Малоуну пришлось добавить: – Говорил я тебе, что от него нужно ждать одних неприятностей.

Кассиопея оставила его слова без внимания.

– Нам нужно в ту сторону. – Коттон указал назад. – А солдаты слишком близко, так что они могут нас зацепить.

– Нам нужно верить, что он с этим справится, – наконец сказала Кассиопея.

– Решение принимала ты, не я. Ты идешь первой, я прикрою.

Малоун крепко сжал пистолет китайского производства. Кассиопея также приготовилась.

Затем она быстро побежала к зарослям можжевельника.

* * *

Линь Йон гневно смотрел на Карла Тана.

Хотя Тан и постарался изо всех сил скрыть это, слова Линя о том, что именно Пау Вень остановил боевиков, явились для него неприятным сюрпризом. Возможно, речь шла уже не о хорошо отрепетированном спектакле?

– Мы водили вас, словно медведя на поводке, – продолжал Тан. – Вы прослушивали наши разговоры, а мы скармливали вам то, что было нужно нам. Вы отправились в Бельгию, затем в Сиань и, наконец, сюда – и всё по нашему приглашению.

– Включает ли местоимение «мы» председателя Госсовета?

– Это старик, который скоро умрет. Его можно сбросить со счетов.

Линь ощутил печаль. Ему был по душе председатель Госсовета, умеренный политик, много сделавший для укрощения фанатизма оголтелых коммунистов. Его имя не было запятнано даже тенью скандалов.

– Нашим повелителем является Пау Вень, – продолжал Тан. – Все братья, и я в том числе, принесли ему клятву верности. Мы рассудили, что вы, прознав о нашей кажущейся размолвке, почувствуете себя в безопасности и ослабите бдительность. Должен признаться, все должно было произойти по-другому. Вам предстояло умереть в Бельгии.

– И Пау ни словом не обмолвился о том, что он убил всех четырех боевиков?

Лицо Тана оставалось каменным.

– Все его поступки являются верными.

– Определенно, Кассиопея Витт и Коттон Малоун также не входили в ваши планы.

Тан пожал плечами:

– Они понадобились нашему повелителю, чтобы возвратиться в Китай.

За окном послышался отдаленный треск. Затем еще и еще.

– Выстрелы, – усмехнулся Тан. – Это стреляют в ваших союзников.

– В Витт и Малоуна? – Линь постарался сохранить равнодушный тон, однако его охватила глубокая тревога.

– Им удалось выбраться из Каргалыка, но сейчас они умрут здесь, в горах, как и ты.

Кассиопея подождала Коттона. Тот прикрывал ее отход прицельными выстрелами.

Как только он подбежал к ней, оба устремились вперед, укрываясь за деревьями. Раздались отрывистые автоматные очереди. Вокруг застучали пули. Тропа сделала резкий поворот, оставляя деревья позади. Укрытия никакого. Поднявшись наверх, Кассиопея увидела впереди ущелья, погруженные в тень. Беглецы двигались вдоль обрыва, тщательно выбирая, куда поставить ногу. На противоположной стороне сверкало ослепительное солнце, отражаемое черным сланцем. В тридцати метрах внизу бурлила стремительная река, мутно-серая от песка, и высоко в воздух взлетали пенистые брызги. Они начали спускаться вниз по крутому склону, мимо осыпей обрушившихся морен.

Кассиопея увидела мост, о котором говорил Виктор.

Между столбами, вбитыми вертикально между камнями по обеим сторонам ущелья, были натянуты канаты. Опора неважная: просто груды камней, наваленных друг на друга, а в качестве цементирующего раствора между ними набросаны ветки. Пеньковые канаты поддерживали тридцатиметровый дощатый настил, уходящий на противоположный берег.

Вдалеке послышались частые выстрелы.

Кассиопея оглянулась.

Солдат не было видно.

Снова затрещали выстрелы.

– Быть может, он уводит их прочь, – предположила Кассиопея.