Ночь с четверга на пятницу - Инна Тронина

— Не может это быть частным расследованием рабочего бензоколонки! — мучился Алексей, прямо на службе поглощая бутылку коньяка, зажёвывая его лимоном и орехами. — А, впрочем, почему не может? У него соответствующее образование и опыт работы в органах. Райников был другом Тураева. А эти абреки к дружбе относятся трепетно, на многое ради неё готовы. Подтвердил это и Петруничев, как ты знаешь. Тураев в двухтысячном пристрелил на яхте трёх детоторговцев, главным образом, потому, что из-за них покончила с собой его тогдашняя краля. И Артур уже не мог не отомстить. А тут — с первого класса дружили!.. Потом, правда, долго не встречались, но, похоже, тряхнули стариной. Так что, Кирюш, ты особенно долго не тяни. Если пацан не захочет добром тайник сдать, сажай его на «химию». Хрен потом чего докажешь. Время-то, нужное для экспертизы, уйдёт…

— Мне нечего вам сказать, господин генерал, — глядя прямо в глаза Кириллу, ответил Стефан. — Мне Артур об этом ничего не говорил. Я был у него всего лишь курьером, и этого не скрываю.

— Может быть…

Кирилл под столом снял одно обручальное кольцо, а вместо него надел другое, с секретом. Проверил, как действует механизм. Внешне самое обычное, ещё советских времён колечко ничем не отличалось от оригинала, но с помощью вмонтированного в него миниатюрного шприца можно было ввести другому человеку нужную дозу любого препарата.

Пожать руку, похлопать по открытой части тела, сконтактировать иным образом никогда не составляло труда. И люди потом не понимали, почему потеряли сознание. Они не пили и не ели у Василенко; им, вроде бы, не делали никаких уколов. А голова закружиться может у любого, в том числе и у Стефана Силинга, самого бы терминатора он из себя не изображал.

— Ладно, ты тут посиди пока, а я пойду, посоветуюсь…

Генерал дружески похлопал своего пленника по плечу, зацепив кольцом шею. Это было надёжнее, чем рукопожатие, и действие препарата ускорялось. Кирилл положил на это минут пять, от силы десять, а за это время решил в очередной раз поговорить с Алексеем.

Генерал думал, что парень ничего не заметил. Но Стефан ощутил слабый, еле заметный укол рядом с сонной артерией, и понял всё. Этот вылощенный господин в чёрном костюме пошёл на очередную подлость, надеясь на молодость и неопытность противника; на то, что он лишится рассудка быстро, молча, покорно.

Стальные глаза генерала под изогнутыми девичьими ресницами, его старомодные усики и безукоризненная выправка были сейчас ненавистны Стефану, потому что в этом случае и красота становилась злом. От Кирилла пахло туалетной водой с бергамотом и жасмином. Стефан даже узнал запах «Шанели» для мужчин, но для него это был запах тлена.

А уж когда начали слабеть всегда сильные, как сжатые пружины, ноги, и захотелось прилечь на стоящий в углу кабинета кожаный диван, Стефан понял, что времени совсем не остаётся, и нужно действовать быстро. Наверное, что-то подобное сотворили и с Любой Жестеровой, и с Егором Зиминым. Только они либо ничего не поняли, либо не имели возможности действовать…

Разумеется, Кирилл не оставил Стефана одного в кабинете — у двери уже несколько минут топтался охранник. Но это был не свирепый кавказец, так напугавший Любу, а молодой парнишка в камуфляже. Генерал уже не ждал от Стефана никаких особых сюрпризов. Сбежать из дома тот ни при каких условиях не мог; да ещё после того, как начал действовать препарат. Охранник оставался при пленнике чисто на всякий случай, и впоследствии Кирилл много раз похвалил себя за предусмотрительность. Впрочем, охранник помог и Стефану, сам того не желая, и был за это уволен без выходного пособия.

— Можно окно открыть? — слабым голосом спросил Стефан. Охранник, наморщив лоб, уставился на него. — Мне душно… Плохо!

Немного подумав и решив, что никуда с третьего этажа, да ещё с огороженной территории, парень не денется, тем более что ему плохо, охранник не спеша подошёл к окну и отворил одну раму.

В следующий момент еле державшийся на стуле Стефан тигром прыгнул вперёд, отшвырнув охранника с такой силой, что тот ударился затылком о стену. Вскочил на подоконник, перемахнул на крышу пристройки, где размещалась кухня. Пробежав по хрустящему снегу, Стефан оказался у высокого кирпичного забора, над которым тихо гудели затянутые в несколько рядов провода.

Разумеется, Стефан не надеялся сбежать отсюда, потому что нужно было преодолеть слишком много препятствий. Одних шлагбаумов несколько штук, и около каждого охрана — он это знал. К тому же в распоряжении не было ни автомобиля, ни мотоцикла, ни дельтаплана. Кроме того, генерал отрядит в погоню лучшие силы, находящиеся у него в подчинении, и долго пробегать на воле всё равно не получится.

Но не на это рассчитывал Стефан Силинг. Ему нужно было всего лишь добраться до проводов и упасть на них, тем самым навсегда замкнув свои уста. Перед глазами уже всё плыло, ноги и руки немели. Даже при самых благоприятных обстоятельствах совершить побег Стефан не мог.

Пронзительный женский крик раздался за его спиной, и Стефан невольно обернулся. В другом, тоже приоткрытом окне он увидел полную белокурую даму в трауре, с перекошенным от ужаса лицом. Она махала Стефану руками, до половины высунувшись из окна, и по её лицу текли слёзы.

Одного шага не хватило беглецу для того, чтобы осуществить свой план, а через секунду было уже поздно. Этим своим поступком Стефан расписался в том, что знает тайник, и потому боится «отключки». Теперь ему уже не приходилось ждать милости.

— Вас убьёт! Слезайте немедленно! — кричала высоким звонким голосом дама, и Стефан уловил приятный акцент. Как у матери, когда та говорила по-русски…

Дама не знала, что того и добивается высокий красивый мальчик, хотела его спасти.

— Там же ток, провода! Как вы туда попали? Неужели вас не предупредили? Надо отключить электричество!..

А дальше произошло то, чего менее всего ожидала супруга генерала Хельви Кууперсепп. Из окна своего кабинета высунулся её муж с пистолетом «Глок» в руке и один раз выстрелил в симпатичного юношу. Кирилл целился в коленную чашечку, и Стефан, резко согнувшись, схватился за правую ногу. Постоял немного, ещё надеясь добраться до проводов. Но всё же не сумел это сделать и упал с забора в сугроб, только сейчас лишившись сознания. Впрочем, провода всё равно уже обесточили и подняли тревогу — пока что только в доме.

— Что происходит, Кирилл?! Почему ты стрелял в него? — Хельви с ужасом смотрела на мужа — бледного, осунувшегося, с пистолетом в руке; и не узнавала его. — Ты мальчика сильно ранил?..

— Мальчика… Да уркаганы последние такого не откалывают! Не бойся, не подохнет. Сейчас «скорую» ему вызову. По-доброму хотел договориться, а он, гад, в окно сиганул!.. Несите его сюда! — приказал Кирилл другим охранникам, которые высыпали во двор и выстроились в ожидании приказа.

Теперь не было ни времени, ни возможности, ни желания допрашивать Стефана «под химией», и Кирилл решил воплотить свои угрозы в реальность. Пусть щенок пожалеет, что не захотел уступить по-доброму, попробует с Аргентом пообщаться. Вот потеха будет! Изнеженный сосунок взбесился с жиру в дипломатической семье, пресытился, заскучал, захотел острых ощущений. Будет тебе скоро весело, сявка! У Аргента матёрые сибирские мужики в ногах ползали, чтобы пощадил. Те, что бестрепетно на медведей ходили… Ты скажешь ему всё, что знаешь про тайник, и ещё будешь счастлив, если живым отпустят.