История Древнего Китая - Джон Генри Грэй

Эти же гадатели определяют дни, в которые людям следует воздерживаться от выполнения определенных обязанностей. Китайцы никогда не открывают амбаров в день цзя (первый в шестидесятидневном цикле), потому что верят, что в противном случае содержащийся в них рис будет поражен милдью или испорчен насекомыми. В день И не сеют и не сажают растений в саду, так как в противном случае получат плохой урожай. Не чинят каминных решеток на кухне в третий день цикла, носящий название бин, чтобы дом не сгорел в пожаре. Мало кто бреется в день дин, поскольку китайцы считают, что в противном случае в течение нескольких дней голова покроется нарывами. Они никогда не приобретают земель в день у и не выписывают векселей в день под знаком цзи, потому что это не принесет удачи. В день гэн не начинают работу ткачи, потому что хорошей ткани в результате не выйдет. В день синь не получится приготовить вкусный соус. Поправлять разрушенный берег реки в день жэнь – значит трудиться попусту. Заниматься юридическими формальностями в день гуй – зря тратить деньги. Эти десять дней называются мужскими. Есть также двенадцать женских дней. В день под названием цзы никогда не прибегают к услугам гадателей, чтобы не услышать неблагоприятных предсказаний. В день чоу не надевают новую одежду в первый раз, так как это приведет к смерти вдали от дома. В день инь не приносят жертв, потому что боги не примут их. В колодцах, которые начали рыть в день мао, вода будет горькой. В день чэнь родственники не оплакивают умерших, потому что это приведет к еще большим горестям. Те, кто уходит далеко от дома в день сы, подвергаются опасности нападения разбойников. Дом нельзя крыть в день у, так как вскоре хозяину придется продать свою собственность. Пить лекарство в день вэй – все равно что принимать яд. Устанавливать кровать в день под знаком шэнь – значит впускать в спальню злых духов. Если зарезать курицу в день ю, все остальные птицы в курятнике заболеют и перемрут. Того, кто ест собачье мясо в день сюй, будет по ночам преследовать дух собаки. И наконец, в день хай нельзя заключать брак, иначе потом придется разводиться.

Как и другим жителям Востока, китайцам знакомо искусство приручения и дрессировки змей. Утверждают, что не только неядовитых змей они могут приручить и научить узнавать кормящего, – заклинатели в состоянии утихомирить даже самых ядовитых пресмыкающихся. Для этого у змей вырывают ядовитые зубы. На улице китайского города нередко можно видеть заклинателя, который мановениями рук заставляет даже ядовитых змей подниматься будто в танце. Они остаются в вертикальном положении, пока их хозяин поводит руками в разные стороны. Нередко можно видеть, как эти пресмыкающиеся с очевидным дружелюбием обвиваются вокруг рук и ног своих владельцев. Еще более любопытны представления странствующих заклинателей, которые, широко открыв рот, впускают туда змею, чтобы она по горлу спустилась к желудку. При этом заклинатель уделяет все внимание тому, чтобы не дать ускользнуть хвосту исчезающей в их глотке змеи. Такие люди за небольшие деньги берутся прогонять змей из жилых домов. Есть также торговцы мазью, которая излечивает самые страшные раны и укусы ядовитейших змей. Доказывая правдивость этих заявлений, продавец иногда дает змее укусить себя за язык. Продемонстрировав кровоточащее место укуса толпе зевак, которая ожидает, что он тут же свалится мертвым, бродячий знахарь наносит на рану немного своей чудодейственной мази. Видя, что с ним не случилось ничего плохого, самые доверчивые зрители охотно подходят к нему купить этот бальзам. Люди, занимающиеся этим промыслом, напоминают о псиллах – жителях Либии; римские писатели сообщают, что те славились не столько умением заклинать и дрессировать змей, сколько умением лечить их укусы. Кроме того, такие торговцы и китайские аптекари продают напиток, который называется змеиное вино, или змеиный чай. Он состоит из воды с вином, в котором змеи были разварены до состояния пюре. Китайцы считают его отличным жаропонижающим. Больные едят и мясо змеи. Голову отрубают острым концом фарфоровой пластинки, а тело, с которого снимают кожу этим же инструментом, поджаривают или варят. Затем мясо режут на кусочки и едят смешанным с мелко порубленной курятиной.

Для удобства неграмотной публики многие гадатели соединяют с другими видами деятельности работу в качестве писцов или составителей писем. Они устраиваются неподалеку от храмов популярных божеств или на самых оживленных улицах города. Клиент сообщает, что он хочет передать далеким друзьям, и писец быстро составляет требуемое письмо, воспользовавшись гладкой белой или покрытой блестящим цинком дощечкой. Написав черновик, он копирует текст на лист китайской почтовой бумаги, кладет в конверт и надписывает адрес. Затем, получив скромную плату, передает письмо неграмотному клиенту. Однажды меня привлекли к столу писца громкие всхлипывания. Подойдя ближе, я увидел, что у него сидит горько рыдающий юноша и диктует писцу информацию для своего дяди. Его печальная история была такова: он охромел и оказался совершенно не в состоянии работать, и в случае отсутствия надлежащего и своевременного лечения ему оставалось только умереть от голода на улице. Он просил дядю прислать ему денег, которых хватило бы на лечение у хорошего врача. Нога так распухла, что он, по всей видимости, едва мог ходить.

Прежде чем закончить эту главу, я должен остановиться на многочисленных приемах, с помощью которых суеверные китайцы пытаются избавиться или оградить себя от различных зол. Иногда человек, у которого болен ребенок, умаляя себя перед богами, отправляется просить милостыню от дома к дому, как нищий. Но обыкновенно он ограничивается сотней домов. У дверей каждого из них он просит дать ему одну медную монету. Собрав сто медных монет, он тратит их на покупку риса. Этот рис варят и дают больному. Такая еда называется бай-цзя-ми, или рис из ста домов. Отец, уведомленный астрологом о том, что его сыну назначено стать нищим, принимает предосторожность в этом же роде. Он берет маленькую глиняную копилку и ходит по домам, прося милостыню.

Чтобы вылечить ребенка, страдающего от лихорадки и озноба, мать, по обычаю, дает ему в руку три горящие ароматические палочки. Затем прислуга быстро выносит ребенка на улицу. Мать спешит за ними с метлой в руках, делает вид, будто что-то выметает, и кричит: «Прочь! Прочь! Прочь!» Считается, что этот смехотворный обряд навсегда изгоняет злого духа, якобы бывшего причиной болезни. Нередко при болезни ребенка мать или нянька с больным на руках выходят пройтись на улицу перед домом. При этом через каждые десять шагов бросают на землю две медные монеты, подкупая злого духа, чтобы он оставил тело больного младенца. Похожа на этот обычай церемония нюй-бин (удаление болезни). Когда ребенок тяжело болен и на выздоровление почти не надеются, его тело растирают медными монетами. Затем их выбрасывают на улицу, чтобы подкупить злого духа, которого считают причиной недуга, деньгами и заставить выйти из тела больного. К этому обряду прибегают и при серьезных болезнях взрослых людей. Нередко гадатели утверждают, что детские недуги насланы духом белого тигра, которого оскорбил ребенок, поэтому матери часто посещают храм Белого тигра. Чтобы смирить ярость духа, мать кланяется каменной статуе или идолу животного и кладет ему кусок жирной свинины прямо в рот. Такое святилище есть в храме Пак-тая. Рано утром там можно видеть простертых ниц матерей с больными детьми. В храме, посвященном Юаньданю, есть такая же каменная статуя тигра.