Чистилище - Йорг Кастнер

– Ты говоришь так, словно уже переборол свои сомнения, – заметил Энрико.

– Да, именно так. Это было испытание, которое я должен был выдержать.

– Значит, ты не веришь, что Фабрицио Пиранези говорил правду?

– Я не считаю Фабрицио и его брата Анджело лжецами, вовсе нет. Но видения всегда нужно интерпретировать, это тебе может подтвердить и синьора Фальк. Подобное видение влияет на ребенка иначе, не так, как на взрослых мужчину или женщину, атеиста или верующего. Вы согласны, синьорина?

– Да, – ответила Ванесса. – Я не смогла бы сказать точнее.

– Я долго думал над предсказанием Фабрицио Пиранези, – продолжал Сальвати. – В последние несколько дней у меня для этого было достаточно времени. После всего, что я узнал о Лаваньино и всех его махинациях, у меня не осталось сомнений, что именно я – тот ослепленный понтифик, который пошел по ложному пути. Но я отказываюсь осуждать Уриила. Ничто не говорит о скверных деяниях главы ангелов, но все – против меня. Мне следовало бы чаще обращаться к нашему прародителю, тогда бы я не ступил на эту роковую стезю. Да, я был во власти чар проклятого, но это был не Уриил, а Люцифер. В отличие от тебя, сын мой, я не видел дьявольского лика, когда он явился ко мне. Самая большая опасность заключается в том, что, когда ты преодолеваешь страх, у тебя больше не возникает сомнений.

– Очень часто может произойти так, что человек, думая, что он делает что-то во благо, творит вред, – согласилась с ним Ванесса. – А когда это замечаешь, об этом можно только сожалеть, но назад уже ничего не вернешь.

Энрико взглянул на нее и невольно вспомнил, как тяжело она переживала катастрофу, которая случилась с ними в поместье, когда Лаваньино признался в содеянных поступках. Мысль, зародившаяся у него в тот момент, возникла снова. Мысль, которую он готов был сразу и навсегда выбросить из головы. Но чем больше он наблюдал за Ванессой, тем отчетливее осознавал эту мысль. Он печально взглянул на Ванессу.

– Ты тоже раскаиваешься? Ты раскаиваешься в том, что шпионила для Лаваньино и помогала ему в убийствах? Или для тебя, как члена ордена «Totus tuus», это был христианский долг?

Ванесса долго молчала, прежде чем смогла ответить:

– Я не член ордена «Totus tuus». Но все остальное верно. Я действительно считала, что мой христианский долг – помочь кардиналу Лаваньино.

– И тебя не смутило, что ты оказалась замешанной в организованных им убийствах? – громко спросил Энрико. Его голос дрожал.

– Я об этом ничего не знала! Когда я просила помочь его в моем исследовании, он меня запутал и умело перевел разговор на тему моей веры. Возможно, он почувствовал, что я уже давно колеблюсь и готова изменить точку зрения: служит ли Церковь только Богу. Может быть, он даже наводил обо мне справки, я не знаю. Но он сделал так, чтобы я поверила, что это наилучший вариант для Церкви и верующих. Поэтому я и передавала ему информацию. Но я не догадывалась, для чего он будет ее использовать. Когда в Марино появились преступники и почти на моих глазах убили Леоне Карлини, я впервые засомневалась. Но я осознала всю правду только после того, как Лаваньино рассказал о своих злодеяниях. – Она на секунду замолчала, а потом спросила: – Когда ты об этом узнал, Энрико?

– Я догадался слишком поздно. Лишь позавчера, когда ты чуть не потеряла сознание в поместье, слушая, как Лаваньино добровольно сознается во всем. Тогда мне стало ясно, что ты всегда была рядом, когда происходили решающие события. Твоим таинственным информатором в Ватикане, о котором ты мне рассказывала, был не кто иной, как кардинал-префект. Действительно, очень хорошо осведомленный человек! Лаваньино от тебя узнал, что в поместье отца его ожидает ловушка?

Ванесса беспомощно взглянула на Энрико и кивнула.

– Вина Ванессы не больше, чем моя, – произнес Томас Сальвати. – Ты по праву чувствуешь, что тебя предали и обидели, Энрико, но пойми, что Ванесса сделала это не со зла. Ее саму обольстили и предали.

Энрико и сам очень хотел в это верить. Его по-прежнему тянуло к Ванессе. Но именно поэтому он так сильно переживал ее предательство. Последние дни они провели как любящая пара, однако теперь он задавался вопросом, не притворялась ли она все это время. Он искал ответ в ее глазах, но она отвернулась.

С гулким металлическим эхом открылась стальная дверь подземной камеры. Энрико увидел охранника с автоматом УЗИ через плечо и человека в одежде кардинала, который вошел в комнату. Это был герольд Феррио – правая рука Лаваньино. Он остановился в центре помещения, повернул голову в сторону Энрико и глянул сквозь очки без роговой оправы.

– Хорошо, что вы снова пришли в себя. Наш замечательный доктор Брузино уже сомневался в своем врачебном искусстве и думал, что дал вам слишком большую дозу снотворного.

Тут заговорил Томас Сальвати:

– Решающим было не снотворное, а это место. Сила озера завладела моим сыном. Но он был достаточно силен, чтобы противостоять ей.

Феррио, явно довольный, произнес:

– Значит, он реагирует на силу ангелов, это прекрасно. Тогда она должна повлиять и на него. Меня бы это удивило, конечно, если бы он не был вашим сыном.

– Сила ангелов? – переспросил Сальвати. – Еще недавно я сам в это верил, но теперь я знаю правду: это – проклятие ангелов, которое может принести гибель всему миру!

– Не гибель, а возвращение небесной силы, – возразил Феррио. – Его высокопреосвященство, кардинал-префект Лаваньино, уверен в этом.

– Он ошибается, – ответил отец Энрико, сделав ударение на последнем слове. – Или же он намеренно вводит вас в заблуждение, так же как он поступил со всеми нами. Он подвергает опасности весь христианский мир, все человечество. Проклятие ангелов нельзя высвобождать!

Феррио спокойно взглянул на Сальвати.

– Очень жаль, что вы нас больше не поддерживаете, Сальвати. Вы были бы отличным понтификом. Побудьте еще немного в спокойствии рядом с сыном и еще одним понтификом-предателем!

Он вышел, и часовой снова запер стальную дверь.

– Что такое проклятие ангелов? – спросил Энрико.

Кустос присел на единственный табурет в камере и поморщился. Очевидно, его еще мучила боль от ранения.

– Вы помните наш разговор о падших ангелах?

– Да, очень хорошо помню.

– Как вы знаете, я тоже упоминал о книге Еноха, которая не вошла в нашу каноническую Библию. – Энрико кивнул. – Но вошла в Библию эфиопов. – Кустос улыбнулся. – Правильно. Енох сообщает нам о наказании Господнем для падших ангелов, которые возжелали земных дочерей. Эти падшие ангелы заточены под земным холмом на семьдесят поколений, пока не настанет день их суда. Тогда, как гласит предание, падшие ангелы сойдут в геенну огненную и пребудут там в мучениях и заточении вовеки веков.

– Мне кажется, что я не совсем это понимаю, – признался Энрико.

– Эта гора с тайными пещерами может быть местом заточения ангелов, о чем и говорит Енох. Место, в котором они ожидают геенну огненную или часа, когда их освободят и они распространят злую силу по всему миру. Есть и другие сообщения, пусть отрывочные, которые предупреждают о силе падших ангелов и о том, что проклятие ангелов обернется погибелью мира.