И придет волчица… - Ирина Шевченко

– Что случилось, Талли? – Голос звучал ровно, но глубокие черные глаза эльфа выдавали обеспокоенность.

– Ты нужен мне в Лар’эллане, Лест. Очень нужен. Боюсь, это война.

– Как будто в первый раз, – усмехнулся черноволосый.

– Растан убит. Лайнери нуждается сейчас в поддержке семьи…

Мужчина поморщился:

– Только не говори, что она страдает. Он оставил ее тридцать лет назад.

Эльфийка с грустью покачала головой:

– Ты жесток даже с теми, кого любишь. Лайнери, Витана…

– Не напоминай мне о Витане.

– Хорошо, не буду, – кивнула женщина. – Но ты все равно должен вернуться, Лест. Война – это серьезно.

– Оставь, Талли. Тебе ли не знать, что есть вещи пострашнее войны?

Он умолк, и та, кого называли Талли, с тревогой подалась вперед:

– Что?..

– Черта, – мрачно выговорил эльф. – Она снова движется.

Эльфийка с силой зажмурилась, словно эта короткая весть причинила ей боль.

– Мы должны это остановить, Талли. Иначе… Иначе ты знаешь, что ждет этот мир.

Она молчала, не открывая глаз, а под густыми ресницами заблестела влага.

– Талли?

– Ты же понимаешь, что это не в нашей власти, – произнесла она медленно. – Только Рина могла… Но Рины больше нет.

– Мы должны найти другой выход.

– Мы найдем его. Время еще есть.

– Время не подчиняется нам, – горько проговорил мужчина. – Но я буду искать решение. Задержусь тут еще немного. На год… Может, на два…

– Но…

– Прости, Талли, войны, политика – это все не мое. А ты всегда прекрасно справлялась.

– Но ты нужен мне, Лест!

Он этого уже не услышал.

Снова оставшись в одиночестве, которого она так стремилась избежать, женщина опустила голову, закрыла лицо руками, и казалось, она плачет. Но когда дверь отворилась, пропуская золотоволосого эльфа в доспехах стража, она обернулась, и в голубых глазах не было ни слезинки.

– Все в сборе?

– Ждут только вас, – поклонился вошедший.

– Иди. Я сейчас буду.

Эльфийка поднялась, пригладила волосы и поправила платье. Открыла стоявший на туалетном столике ларец, вынула из него и водрузила на голову изящную корону из белого золота. Еще раз взглянула в зеркало и удовлетворенно кивнула: королева Аэрталь готова выступить перед лордами.

Прошло три месяца и те девять дней, что Ромар отвел в счет разницы между мирами.

Ничего.

Убийца не паниковал, но в душу нет-нет да и закрадывались сомнения. Что, если с самого начала все пошло не так? Не тот мир, не тот фон, не тот климат? На Эльмаре, в широтах, где жил Таскидар, не бывало таких холодных зим. Что, если он замерз? Или не стоило накрывать его ветками – вдруг ему нужен солнечный свет?

Орк коснулся кокона, но не ощутил знакомой пульсации – лишь лихорадочное биение собственного сердца. А в следующий миг почудилось, будто с той стороны оболочки к его руке прижалась чужая ладонь.

– Что у тебя там, мил-человек? – раздался за спиной незнакомый голос.

То ли Ромар настолько отвлекся на собственные ощущения, то ли незнакомец умел двигаться бесшумно. Но скорее первое – обернувшись, эльмарец увидел около десятка мужчин, и вряд ли они крались по лесу на цыпочках.

– Что прячешь, говорю, чернявенький? – нехорошо осклабился человек в куцем заячьем тулупе.

Идущий отметил, что люди вооружены, но мечей из ножен не вынимают.

– Ничего, что могло бы заинтересовать вас, тэр, – ответил он спокойно.

– Да ты что! – рассмеялся мужчина. – Сперва домик наш захватил, перевернул там все, а теперь еще и грубишь? Нехорошо!

– Да чего с ним говорить, с разбойником? – противным голосом затянул долговязый прыщавый парень в мохнатой шапке. – Дело ли – в чужое жилье лезть?

Видно, шли по следам от домика. Но странно – хибарка заброшенная, для жилья до вмешательства Ромара не приспособленная, а тут хозяева нашлись.

– Простите, тэры, я не знал, что это ваш дом. И готов возместить ущерб.

– Возместишь, милок, – ухмыльнулся тот, кого орк определил как главного. – Все возместишь…

Значит, добром не решится. Жаль. Несмотря на полученное когда-то прозвище, Ромар был против убийств, особенно бессмысленных и тех, за которые ему не платили.

– Я не хотел этого, досточтимые тэры, – извинился он, поднимая руки к плечам.

– Чего не хотел-то? – не понял вожак.

– Этого. – Орк выхватил оба меча.

Над поляной повисла ошеломленная тишина, но спустя секунду она сменилась диким хохотом.

– Так и мы не хотим, – развел руками мужик.

Оружия никто из подошедших не вынул, и Ромар удивленно огляделся. Люди продолжали смеяться, но смех этот был недобрым, как будто бы они знали что-то для него неприятное.

– Ты железки свои брось, мил-человек. Вдруг поранишься? Мы люди мирные, крови не любим.

– Мирные, так и уходите с миром.

Но Убийца уже понимал, что не может их отпустить. Иначе они вернутся и поднимут еловые ветки.

– Уйдем-уйдем. Только поглядим, что у тебя тут припрятано.

Ромару показалось, что из кустов к нему метнулась юркая птица. Но птицы не целят на лету в голову.

От первого камня орк уклонился, но следующий ударил в плечо, а третий угодил в висок, сбивая с ног.

– Мы люди мирные, – донеслось сверху. – За мечи без надобности не хватаемся. До поры и праща послужит…

Пращу на Эльмаре считали оружием низших. Прятавшиеся в скалах ночные метали с возвышенностей камни, но у шедших на них воинов были щиты и шлемы. А Ромар Меч привык обходиться только мечом, уже много-много лет… И теперь он лежал на земле, подбитый из примитивного оружия, и молил богов, чтобы не лишиться сознания. Но боги не слышали, и небо уже померкло над ним…

Нет, всего лишь люди обступили плотным кольцом.

– Свяжите-ка его, ребята. Пусть в сторонке полежит. А мы посмотрим, что у него тут. Человечек-то непростой.

– Ты погляди, что это?

– На мешок похоже…

Разбитый висок пульсировал, по щеке текла кровь, а в глазах рябило. Глупо вышло. Не стоило ждать, пока они сделают первый шаг, нужно было нападать самому.

Ромар попробовал пошевелить связанными руками, но пальцы онемели. А люди, которых он теперь видел движущимися темными пятнами, окружили кокон, сбросив укрывавшие его ветки.