Ястреб на перчатке - Александр Рау

— Гийом тебя попросил мне это сказать?

— Нет. Это я говорю тебе. Беги! Живи!

Де Вега молча вышел из комнаты.

Риккардо не собирался бежать из Кардеса. Он хотел пройти свой путь до конца. Трусом он не был. Патриция его отвергла, но он заранее знал ответ. Больно не было, только чуть-чуть обидно. Но обижаться на себя и на судьбу глупо.

Граф распахнул окно в галерее, где находился. Сорвал с себя камзол, разорвал один рукав рубашки. Посмотрел в небо, зашептал слова, что вдруг сами пришли на ум. Ему опять нужна была помощь. Он знал, что слаб. И просил укрепить его дух.

У Ястреба холодный беспощадный взгляд. Слабый сломается. Сильный выдержит, не отведет взгляд. Тогда и у птицы глаза теплеют, в них появляется что-то человеческое — в этих очах цвета неба, свободы и отличной стали.

Когти перебирают по перчатке. Ястреб устраивается поудобней. Словно обычная ловчая птица. Вот только цвет у него алый.

Выход. В глазах цвета неба Риккардо прочитал его без труда.

Решай, человек. Решай сам. Ты себе хозяин. Я дал тебе силу. Выбирай.

Внизу двое слуг что-то кричали, показывая на него руками, — наверное, увидели Ястреба. Так и рождаются легенды. Риккардо понял, что чувствовал прадед, стоя на вершине башни в зараженном замке. Некуда бежать. Да и незачем. Все дорогое рядом, но вот дотянуться нельзя.

У Ястреба глаза цвета неба. Цвета Свободы. Он предлагает свободу. Даже теперь. Взмахнет крылами и умчит, как унес прадеда. Вот только зачем ему эта свобода? Свобода для тела, а не души. Душа здесь, тоскует и рвется на части.

Риккардо взмахнул рукой, отпуская птицу.

Спасибо, сказал он ей. Молчание иногда ценнее всех советов.

Ястреб сделал один круг. В его глазах граф не увидел огорчения. Птица, демон или бог, учила выбирать путь, идти по нему и уважать чужой выбор. Она осталась довольна своим учеником. Этот путь не хуже других.

Де Вега вновь поднимался по ступеням Проклятой башни. Днем, впервые за много месяцев. Каменные ступени спиралью охватывали башню до самого верха, где была единственная дверь. Таков был выбор тех, кто перестроил ее после Черного Риккардо.

Солдат на посту у двери отдал графу честь и тут же дернул за специальный шнур. Дубовая дверь, обитая железом, долго не хотела отпираться. Часовой в башне в нарушение всех правил уснул после сытного обеда. Это было видно по его лицу и мятому камзолу.

Граф Кардес не стал его отчитывать и выносить наказание, словно ничего и не заметил.

— Как он? — спросил солдата.

— Как обычно. Не беспокоит, — отвечал солдат, счастливый тем, что все обошлось.

Внутри башня была пуста. Хоть она была высотой в четыре этажа, застроен был лишь один нижний, там располагались две комнаты, деревянная крыша его служила местом для прогулок.

Стены были столь широкими, что вверху по окружности мог пройти, не боясь упасть, один человек. Напротив двери у самого верха висел балкон. Обычно днем на нем дремал часовой, теперь туда взошел граф.

— Здравствуй, Альфонс! — прокричал он.

Васкес тренировался с кинутым ему недавно мечом, бился с воображаемым противником. На Риккардо он никак не отреагировал.

Черная башня была идеальной тюрьмой для особо ценных узников, заключенный мог делать все, что хотел. Там внизу, в комнатах, были книги, карты, бумага, через окно в крыше проникал дневной свет, благо верх башни открыт, можно прогуливаться. Сбежать узник не мог никак. Еду и воду спускали по веревке, так же поднимали и мусор.

— Альфонс, — вновь закричал Риккардо, — есть важный разговор!

Васкес обернулся. Пригрозил ему мечом — так, чтобы пойманный лучик света ударил де Веге в глаза, заставив зажмуриться.

— Как бы я хотел убить тебя, Риккардо, — мечтательно проговорил он, — вот этим мечом. Зачем ты пришел? Вновь говорить мне о Патриции, наслаждаясь моей мукой? Как жаль, что я не убил тебя, когда имел возможность! Ты жестоко мстишь мне, Риккардо, замуровав в каменном мешке. Сколько же зла в тебе, коварный убийца, мстительный трус?

— Я убил тебя, Альфонс, думал, что убил. Два арбалетных болта в грудь — верная смерть. — Де Вега не замечал его нападок. — Но когда мне принесли твое тело, оказалось — ты еще дышишь. Я не смог приказать тебя добить. Думал — сам умрешь. Но ты жил, жил мне назло. Отправил тебя в Осбен, приставил лекаря, хотя надо было просто прирезать. Друзья погибли, я попал в плен к королю. Проиграл, вернулся в Осбен умереть. А ты жил, хотя все давно считали тебя убитым. Патриция в том числе. А ты жил, Альфонс, медленно оправляясь от ран. Я не знал, что с тобой делать. Отпустить — не мог, глупо, да и гордость не позволяет. Я не издевался над тобой, рассказывая о приезде Пат, — мне нужно было этим с кем-то поделиться. Только ты — так же крепко любящий ее, как и я, — мог меня понять.

— Зачем ты мне все это говоришь, Риккардо? Что тянешь? Добей из арбалета. Ты это умеешь!

— Я умираю, Альфонс. Я так решил. Пора. Хватит мучить Пат. И пришло время решать, что будет с тобой.

— И что же ты придумал, Риккардо, какую-нибудь пытку пострашнее?

— Нет. Мы будем драться. Как в тот раз, когда ты опозорил меня в глазах Пат, ударил в спину, сломал мне жизнь.

Васкес рассмеялся, он был бледен и худ, ранения сильно ослабили его.

— Ты храбрец, мой братец! Настоящий герой! Долго решался? Давай еще отрубим мне одну руку, тогда ты точно победишь без особых усилий!

— Не принижай себя, Альфонс. Ты искусней меня. Вспомни, как лихо выбил из рук моих шпагу? — Граф продемонстрировал пленнику искалеченную руку. — Я буду драться левой — это уравнивает шансы. Убьешь меня — тебя отпустят к Патриции.

— Я не верю тебе!

— Секундантом будет королевский лейтенант Феррейра. Он известен своей честностью. Я вернусь за тобой через ору.

— Лейтенант, — позвал Феррейру граф. Блас о чем-то мило беседовал с Кармен, девушка улыбалась.

Риккардо был благодарен Феррейре за то, что тот, верный данному ему обещанию, развлекал Кармен, хоть на время, но уводя ее мысли прочь от суровой действительности. Он знал, что она плакала по ночам.

Де Вега долго искал их, пока не нашел гуляющими по садовой аллее. Ветер мило играл распущенными темными волосами Кармен. Риккардо вспомнил слова поэта, что ценил женские локоны на вес золота, и подумал, что даже вес драгоценных камней — слишком малая мера.

Кармен так смешно и мило смутилась, заметив графа, что Риккардо невольно улыбнулся.

— Прости, что отбираю его у тебя, но Блас мне нужен.

— Всегда к вашим услугам, Риккардо!

Когда они отошли на значительное расстояние от девушки, Риккардо сказал:

— Лейтенант, я прошу вас быть моим секундантом!