Счастливый клевер человечества. Всеобщая история открытий, технологий, конкуренции и богатства - Вадим Махов

Умножение богатства с помощью экономического роста с того момента стало потребностью элит европейских государств, поскольку оказалось лучшей альтернативой прежней политической игре в распределении ренты. Рост позволил отдавать проценты по займам, которыми Ротшильды щедро обеспечивали королей.

Экономика постоянно росла с темпом, сопоставимым с процентами по кредиту. Стало возможным накопление нового богатства. До Ротшильдов доход давала лишь земля, недвижимость и торговля. Банкиры ввели новый элемент для получения дохода – ценные бумаги (Investment Grade Bonds, или облигации инвестиционного уровня), связанные с деятельностью конкретных агентов изменений – акционерных обществ.

Свобода мысли и критики в социальных, политических и экономических науках прошла славный путь со времен Грегори Кинга и Адама Смита, превратившись в самостоятельное научное направление – экономику. Это была наука о кооперативной игре, в то время как до этого экономические отношения напоминали игру с «нулевой суммой» (когда кто-то проигрывает, чтобы выиграл кто-то другой). Переход к инновационной экономике связан с подрывными инновациями или созидательным разрушением (по Шумпетеру). Далее этот процесс перекинулся на Америку.

Поскольку британские колонии в Северной Америке изначально развивались как весьма разбросанные по всей стране поселения, основанные довольно независимыми людьми – фермерами и торговцами, британская Северная Америка была особым местом, где процветала свободная торговля, шел обмен идеями и исповедовалось множество религий. В случае притеснения со стороны центральных властей британской метрополии жители колоний просто перемещались вглубь страны, подальше от назойливого контроля. Американская революция 1776 г. основывалась на вековой экономической свободе и народной культуре, которая с недоверием относилась к Большому человеку и любой иерархии предпочитала равноправие. То, что в Америке сформировался многочисленный и независимый средний класс зажиточных фермеров, и привело к невиданному до тех пор успеху рыночной экономики: к 1775 г. американский ВВП достиг 40 % британского, хотя еще 75 лет назад составлял всего 5 %. Так Америка благодаря «подрывным» (для британской короны в прямом смысле слова) социальным инновациям превратилась в одну из самых динамично растущих экономик в мире.

Новые общественные институты (терминология Д. Норта) к концу XVIII в. заложили основы для бурного развития рыночных экономик в Англии, Северной Европе и Северной Америке. Именно так, поскольку банковские системы того времени были технологически примитивны по современным меркам, а общества с ограниченной ответственностью еще даже не были изобретены. Но новые общественные институты сделали главное – вытеснили Большого человека из процесса отбора направлений для бизнес-инвестиций, что привело к расцвету свободного предпринимательства. Другой лепесток счастливого клевера – наука – также не остался в стороне. Именно в этих странах практические научные знания пустили самые глубокие корни, обеспечив начало промышленной революции.

Непрерывный цикл роста новых социальных отношений и бизнес-правил привел к очередным инновациям и длительному периоду беспрецедентного экономического роста. Возникла «положительная обратная связь» между такими элементами, как общество, бизнес и наука. В XIX и XX вв. развитие науки значительно ускорилось в поиске новых технологий, а возникшие благодаря богатевшему обществу рынки способствовали быстрой эволюции технологий, которые вылились в новые продукты и услуги.

Наша страна прошла этот этап существенно позднее. Появившиеся в России после распада Советского Союза общества с ограниченной ответственностью (изобретение германских юристов, сделанное в конце XIX в. для преодоления ограниченных возможностей формы полных товариществ – аналогов партнерств, существовавших еще в Древнем Риме) увеличили разнообразие хозяйственных форм в стране. В отличие от Англии, США и Нидерландов, которые имели развитые акционерные общества со времен управления колониями, в царской России такой формы для раскрытия творческого предпринимательского таланта не было.

Кстати, это была проблема не только России. Германия и Франция тоже «опоздали» к началу большой европейской «колонизации». В этот этап они вступили, создав общества с ограниченной ответственностью, которых в этих странах численно всегда было больше, чем акционерных обществ. Господство новых форм объединения капитала позволило окончательно удалить такой древний социальный феномен, как Большой человек, из процесса принятия решения по сугубо экономическим вопросам.

Однако потенциал этой инновации тоже оказался небесконечным. Еще в прошлом веке (с конца 1960-х гг.) доля Запада в мировом ВВП, несмотря на преимущества в организационных формах для ведения бизнеса, начала устойчиво сокращаться. Хотя вплоть до конца 1990-х гг. сокращение шло довольно медленно, в нашем веке (после 2000 г.) этот процесс развернулся стремительно. Сохранение таких темпов роста уже через 15–20 лет неизбежно приведет к тому, что соотношение между Западом и не Западом по вкладу в мировой ВВП вернется к уровню, наблюдавшемуся до начала «великой дивергенции» (1800 г.)[408].

Почему же после 2000 г. суммарный ВВП стран Запада вырос всего на 20 %, а ВВП не Запада удвоился? Или, иными словами, почему не Запад обогнал Запад по темпам роста в пять раз?[409] Ведь Запад активнее, чем раньше, инвестировал в инновации. Чтобы получить ответ на этот вопрос, вернемся к идеям, которые высказывал Шумпетер. И тогда будет понятен смысл моего ответа на заданный вопрос. Не Запад стремительно догоняет Запад, поскольку инновации в развитых странах перестали быть «подрывными», а стали в подавляющем своем большинстве «поддерживающими» и догоняющими.

Зададимся очевидным вопросом. Если инновация представляет собой нововведение, конечным результатом которого является коммерческий успех, то что же такое инновационная экономика? Для ответа на этот вопрос обратимся к первоисточнику – работам выдающегося экономиста и социолога Йозефа Алоиза Шумпетера (1883–1950).

В 1932 г. Шумпетер уехал в США, где стал профессором Гарвардского университета и написал ставшие впоследствии знаменитыми книги «Экономические циклы» (1939 г.) и «Капитализм, социализм и демократия» (1942 г.) (Шумпетер, 1995).