Кудеяр. Аленький цветочек - Феликс Разумовский

– Лежать! Мордами в землю!!!

Судя по всему, дела у беглых зэков шли неплохо. Кроме трёхАК они теперь имели при себе кучу пистолетов, два карабина и держались увереннои нагло. Один из туристов схватил лёгкий топорик, другой замахнулся веслом отбайдарки, девушка побежала к воде…

Техника американская и в самом деле была высший класс. Онабез малейших искажений передавала все нюансы спектра, всю полифонию звуков.Картинка на мониторе была предельно чёткой и яркой. Воды озера, красные отчеловеческой крови… синяя похабель зоновских «партаков»[147]…хриплый гогот довольных самцов, затихающие стоны… Страшный зверь, понедоразумению названный человеком, в неописуемом своём естестве…

– Запись не стирайте. Пригодится для следствия. –Скудин с каменным лицом повернулся к Шихману. – Пусть ваши людивооружатся. Думаю, найдут чем. Выставить посты. Из лагеря не выходить.

О том, что положение стало серьёзнее не бывает, он ипоминать не стал – и так ясно.

Он быстро вышел из палатки, махнул рукой Гринбергу.

– Женя, открывай коробочку! Готовность сорок пятьсекунд – вооружение по полной боевой!

– Ясно, командир, – отозвался Гринберг уже набегу. – Рвём жопу на сто лимонных долек…

В голове Кудеяра кружилась одна-единственная мысль: отстоянки несчастных байдарочников до реликтовой ёлки было, блин, совсемнедалеко, и если распоясавшееся зверьё решит и дальше рвать когти на юг (а кудатут ещё-то), то на их пути обязательно окажется Глеб. Против девяти стволов.Один. Учёная братия и маленькая дворняжка ему не помощники…

Между тем Гринберг распотрошил свой контейнер и, почему-тооглядываясь, сноровисто извлекал всё необходимое. Английские бронежилеты«Сайкон», японские рации «Стандарт», а также российские бесшумные стволы –пистолеты ПСС, П-9 «Гюрза», автоматы «Вал»… и лично для себя – свою любимицу,снайперскую винтовку с очень подходящим названием «Вампир». Быстро натянули«Выдры»,[148] нагрузились всем необходимым и молча порысилиэкономным стелющимся шагом. Боря Капустин, отдохнувший за день, нёс винтовкуГринберга – в рейде не до сантиментов, главное результат. Через час, когда ногиначали тяжелеть, а перед глазами появились красные круги, Скудин разрешил пятьминут привала.

– Мало я вас гонял… – Глянув на подчинённых,Кудеяр качнул головой и вытащил таблетки «полярного сияния» – стимулирующегосредства, используемого в спецназе: – Жрите, не то скопытитесь. Вохра,отставники с берданками, такую мать.

Сам он от допинга воздержался. Через десяток километровперешли на шаг, перевели дыхание, отдохнули на ходу и снова побежали побескрайней тундре – в ногу, не думая ни о чём, стараясь двигаться в единомритме…

* * *

Тем временем исследовательский процесс у реликтовой ели былв самом разгаре.

– Шеф, шеф, вы посмотрите только! – Веня указал надатчик, светившийся пронзительным малиновым цветом. – Так даже подвысоковольтными линиями не горит. Ну-ка… проверим флуктуацию по ареалу…

Держа прибор в руке, он не спеша спустился с холма, двинулсявверх вдоль скальной стены… и вдруг, круто развернувшись, бросился назад.

– Эй, фраер, стоять! – тотчас раздалось за спиной.Веня услышал зловещее клацанье затворов, однако останавливаться и не подумал.Он мчался стрелой. И кричал во всё горло:

– Глеб, Глеб, полундра!

Орал он будто в шторм на палубе тонущего корабля.

«Не зря, видно, на швертботе ходил…» Глеб не спеша, словнона учениях, тащил из кобуры ударный лазер. Посмотрел на Веню, на бегущих зэков– до них оставалась ещё добрая сотня метров. Прицелился, взвёл привод боевогоконтактора… и внутренне ахнул.

Накачки не было.

«Ну же, ну же, давай…» – Глеб снова активизировал контактор,но чёртов лазер был безнадёжно мёртв. Использовать его можно было разве что вкачестве полупудовой металлопластиковой дубины.

Что ж, и используем, если заставит нужда. Конечно, у Глебаоставался ещё верный «Стечкин», но… с ним одним против десятка стволов?Бессмысленно. И спрятаться некуда, всё как на ладони. Ну то есть в одиночку быон оторвался, ушёл без труда… «Хрен вам. Коли так, в подполье полезем!» Буровсунул бесполезный лазер назад в кобуру, бросился под ель и, мобилизовав всесилы, так, что затрещали от напряжения связки, мощным движением выворотилкамень.

– Сюда, профессор! Живей!

Из открывшегося лаза потянуло ледяным холодом, землянымдухом, преисподней. Нормальному человеку при нормальных обстоятельствах лезтьтуда вовсе не захотелось бы.

– Что вы наделали? Вы же нарушили динамический баланссистемы! – возмутился Звягинцев, и Глеб только тут понял, что профессорумудрился не заметить происходившего, не услышать заполошных Вениных воплей, неувидеть надвигающуюся опасность. Он начал что-то говорить о поправках, которыетеперь придётся вносить в матричный коэффициент… Однако в это время началась стрельба,над головой свистнули первые пули, и Глеб попросту сгрёб профессора в охапку –да и впихнул его в лаз. Следом в мрачное подземелье полетел схваченный зашкирку Кнопик… Буров оглянулся: кандидат наук Крайчик нёсся быстрее любогокандидата в мастера спорта, но, похоже, всё-таки не успевал. Глеб мрачнозавалил из «Стечкина» одного из зэков (тот, уже падая, дал по Вене длиннуюочередь, но, слава Богу, промазал), тяжело ранил другого… Задыхающийся Крайчикцелым и невредимым последовал за своим научным руководителем.

– Врёшь, не возьмёшь… – нехорошо усмехаясь, Глебзанял позицию поудобней, выбрал подходящую цель… но «Стечкину» явно не далипокоя лавры скопытившегося «Светлячка». Хвалёный АПС начал давать осечки, иГлеб, ругаясь, протиснулся в мрачный, пахнущий сыростью лаз.

– Ну-ка, что тут за погреб…

Буров включил фонарь… Какой лаз, какой погреб! Вопреки всемзаконам физики Глеб стоял в огромном гроте, да не где-нибудь скромненько возлестеночки, а не менее чем в полусотне метров от входа. На самом краю явнобездонной, отвесно обрывающейся пропасти. Рядом замерли Звягинцев с Крайчиком.Оба, не в силах отвести взгляды, смотрели на нечто, медленно поднимавшееся кним из немыслимой глубины. Нечто очень слабо светилось и более всего походилона едва заметное дрожание воздуха, как бывает над горячими камнями на сочинскомпляже. Вот только соприкасаться со здешним дрожанием почему-то совсем нехотелось. Зрелище завораживало, гипнотизировало… Однако Буров подземным чарамне поддался. Его рука инстинктивно нашарила кобуру.

– Ой, ребята, – сказал он, – что-то ненравится мне здесь… Может, обратно на воздух лучше вернёмся?

У него было чувство, будто он стоит в серпентарии инаблюдает за удивительно красивой, но смертельно опасной змеей. Остервеневшиезэки по сравнению с этой штуковиной начали казаться совсем домашними ибезобидными. Подумаешь, семеро на одного. Похуже бывало…