Хочу женщину в Ницце - Владимир Абрамов

Сын Севера, известный под именем Каракалла, оставил о себе память не только кровавыми расправами по всей территории империи, но и самыми красивыми термами в Риме, которые носят его имя. Во многом благодаря Муамару Каддафи, лидеру ливийской революции, город Лептис Магна сохранил свой первозданный античный блеск, надолго отвадив корыстных археологов из Италии, Франции и Великобритании от окончательного разграбления его древних артефактов.

– Извини, что прерываю, но, пожалуйста, будь ближе к теме. Боюсь, что тебя относит течением все дальше и дальше от саркофага, – пошутила Клер.

– Да, дорогая, я говорил тебе много раз, что я зануда, а ты не верила. Ничего, терпеть осталось недолго. Давай вернемся к книге «Античное искусство», с которой, как я сказал, все и началось. В ней указывалось, со слов историка Диона Кассия, что император Септимий Север замуровал тайные письмена египтян в гробнице Александра Великого, чтобы никто кроме него не мог познать их скрытый смысл.

– Выходит, сам он сумел проникнуть в их сакральный смысл? – Клер снова прервала меня.

– Возможно. Дион Кассий писал, что Север изучил даже то, что держалось в тайне! Он правил империей целых 16 лет. За свою жизнь он сумел подняться из низов не спеша, ступенька за ступенькой, по карьерной лестнице, до высших гражданских и военных чинов империи. Был и легатом, и сенатором, сумел заслужить доверие Марка Аврелия и водил близкую дружбу с неуравновешенным и коварным Коммодом. В конце концов дослужился при Коммоде до наместника провинции. Женился Север на самой красивой и, пожалуй, самой умной женщине в империи и совсем не потому, что любил или страстно желал ее, а потому, что определил по гороскопу, что этой женщине предначертано свыше стать женой императора. Его ожидания сбылись: он стал императором на долгие годы, победив в гражданской войне троих своих соперников, не менее искусных воинов, познавших вкус к политической интриге в римском сенате. Северу досталась империя с пустой казной и пошатнувшейся дисциплиной в легионах, охраняющих границы империи. Он провел реформу армии, расширил границы своей империи в завоевательных походах и обеспечил Рим хлебом и маслом на много лет вперед, и всё это, конечно, вершилось совсем не для того, чтобы умирая, изречь: «Я был всем, и все это ни к чему?!» Кто бы мог тогда подумать, что его императорский триумф и арка, воздвигнутая на Форуме, будут последними в великой истории Рима… Мой отец, убежденный атеист, внимательно изучивший все исторические документы, связанные с именем Александра Великого, никогда не верил ни в сверхъестественную силу разума, ни сакрального артефакта, и был человеком, бесконечно далеким от религиозных предрассудков. Как прилежный ученик, он имел общее представление в объеме школьной программы о богах классического римского пантеона таких, как Юпитер, Марс, Юнона, Минерва или Меркурий. Однако когда он лично познакомился с древними городами исчезнувшей империи и побывал в самом Риме, он был удивлен, как довольно быстро за короткий промежуток времени от рассвета и до заката империи в римский пантеон вводились все новые и новые боги. Уже первый римский император Октавиан Август, принимая на себя сан великого понтифика, осуществил переход от культа богов к культу своей личности, заставляя свой народ еще и почитать гений императора. Принимая титул принцепса, первые люди государства, как и большинство людей их времени, сами довольно скептически относились к традиционным народным верованиям, нелепость существования которых была осмеяна не только красноречивым Лукианом. Любой из императоров, являясь одновременно и великим понтификом, вынужден был поддерживать старо-римскую религию с ее храмами, находящимися в полном запустении, и многочисленные жреческие коллегии, щедро обеспечивая их деятельность деньгами. В то же время великие понтифики последовательно вводили в римский пантеон и универсальных богов, потребность в которых выражали толпы перегринов[15] и вольноотпущенников, которые заполняли города по мере расширения границ империи и предоставления прав римских граждан все большему количеству бывших варваров. Если вера в олимпийских богов падала, то вера в сверхъестественное и чудесное была в высшей степени присуща всем слоям общества. Обостренный интерес ко всему чудесному проявляли в первую очередь сами императоры. За очень короткий срок многогранная религия Рима пополнилась таинственными и непонятными божествами, пришедшими из Египта и Малой Азии: Дионис, Великая Матерь богов Кибела, Митра, даже богочеловек Иисус Христос, а также Серапис и Изида. Слышать в Вечном городе призыв к гражданам чтить Изиду и Сераписа как величайших из богов-спасителей и благодетелей стало делом привычным. Население Рима первых двух веков нашей эры стало искать религиозное утешение в восточных культах с их таинственными посвящениями и мистериями, и почти утратило доверие к старым богам, испытывая к ним пресыщение. К тому же в то самое время римские жители познакомились с астрологией – таинственной наукой о звездах и быстро поверили в то, что небесные тела имеют душу, и в то, что жизнь звезд связана с жизнью людей, а по их расположению можно узнать свое будущее. В соединении с магией астрология принялась утолять человеческую жажду сотворения чуда. Все желали заглянуть в будущее и испить эликсир бессмертия, ну а если ты смертен, то хотя бы сохранить о себе память на долгие годы. Для этого императора Августа ваяли в камне и отливали в бронзе и золоте в образе Юпитера-громовержца, Коммод в памяти народной сохранился в образе Геракла, а отец его, Марк Аврелий – в образе Марса. Благодаря умелым рукам древних резчиков по камню лица императоров сохранились и на геммах, и на инталиях, которые много лет служили государственными печатями, сохраняя в памяти народа узнаваемые лики. В средние века эти печати перешли в руки европейских царей, которые продолжали пользоваться ими с той же целью, только по ошибке лик жестокого Коммода принимали за образ Христа, а лик кровавого Каракаллы сходил за образ апостола Петра. Но почему же последний выдающийся император эпохи принципата Септимий Север пожелал предстать перед народом в образе Сераписа, а его жена, первая красавица и умница Юлия Домна, осталась на много лет в памяти древнего народа в образе Изиды?

Я сделал паузу и многозначительно посмотрел на Клер.

– Север был прагматичным человеком, любил перечитывать Саллюстия, верил в астрологию и магию, преклонялся перед гением Ганнибала, злейшего врага республиканского Рима, устанавливая ему повсюду памятники. Однако на женщин смотрел только как на средство продолжения рода. Он любил природу и древности Египта, а Александрия благодаря ему наконец получила муниципальное устройство. Север считал, как, впрочем, и до него все императоры династии Флавиев, что все его великие достижения смогли осуществиться только благодаря покровительству Бога Сераписа. Но кто такой был этот почти никому не известный Серапис? По этому поводу один из отцов христианской церкви Тертуллиан, ровесник Севера, с негодованием писал, что, как ему казалось, «целая Земля кланяется Серапису». В дни своего пребывания в Египте Север тщательно осмотрел почти все интересные места и чудесные сооружения: и лабиринты пирамид, и говорящую статую Мемнона, доплыв по Нилу до Долины царей. Всюду, где только можно, он собирал тайные письмена, внимая наставлениям верховных жрецов Мемфиса. Увидел Север и испещренные священными письменами обелиски, возвышающиеся возле храма Сераписа в Александрии.