Сатисфакция. Горький вкус мести - Северная Виктория

— Нет, — честно ответила она. — Как я могу тебя осуждать, ведь я сама убийца…

Даша снова всхлипнула и заплакала. Боже, почему она так поторопилась? Зачем поверила уверениям доброго доктора? Ответ был прост — на тот момент ей было все равно…

— Даш, — начал Вит, подходя к ней и пытаясь обнять.

Беляева оттолкнула его, не желая, чтобы эти объятия облегчали ей страдания. Она их заслужила. В полной мере. Смирившись с отказом, мужчина сел около дивана, обняв девушку за колени. Хоть такая поза и не понравилось Даше, но она смолчала. Было видно, что Ворон пытается что-то придумать, чтобы сказать те самые слова, которые помогут ей… Только ей слова не помогут. Ей уже ничего не поможет.

— Вит, ничего не говори, — устало произнесла она.

— Ты была беременна, — утвердительно произнес Воронов, будто бы пытаясь свыкнуться с этой информацией.

Даша кивнула. Она когда-то мечтала о ребенке. Думала, что он сможет вернуть Воронова в их квартиру. А он просто не мог вернуться. Сейчас по прошествии времени и сопоставив факты, можно вычислить тот момент, когда Воронов ей изменил в первый раз. Именно после той ссоры, когда он ушел из дома и порвал с ней, устав доказывать, что ее подруга не такая уж и хорошая… Даже после того, как они возобновили отношения, Виталий так и не вернулся в их общую квартиру. Она продолжала готовиться к свадьбе, закрывая глаза на явные признаки, указывающие на то, что происходящее не совсем правильно. Глупая, глупая Даша

— Была, — заговорила Беляева, пытаясь сдержаться от очередных рыданий. — Это стало известно, когда я пришла в сознание в Московской клинике. Мало того, что мне сообщили о возможной инвалидности, так еще и беременность. А мне было плевать. И когда врач сказал, что применение некоторых медикаментов, необходимых для восстановления моей способности ходить, могут серьезно повредить ребенку, мне тоже было плевать. И даже когда меня поставили перед выбором — либо полное восстановление после травмы, либо ребенок — мне было все равно. Абсолютно. Я находилась как будто в каком-то коконе. Лишь плакала, ревела. Мне совершенно не хотелось жить. А ребенок… он мне был не нужен. Вернее, я так думала. В общем, меня практически не нужно было уговаривать на аборт. Пара слов отца и умный вид доктора сделали свое дело. Значительно позже я узнала, что аборт не нужен был. Имелись возможности сохранить плод, которые не помешали бы моему лечению. Но я узнала об этом слишком поздно…

Даша почувствовала, как под коленками руки Вита сжались в кулаки. Разозлился. Беляева и сама была зла, когда узнала правду через год после выписки. Оказалось, что ее лечащий врач являлся очень хорошим другом отца и тот попросил того о помощи — солгать собственной дочери. Когда Даша устроила скандал, требуя объяснений, то отец объяснил, что действовал в ее же интересах, что ребенок от такого подонка только жизнь ей бы сломал, а так она свободна. Свободна? Какая насмешка! Как же Дарья корила себя за то, что дала им убить свое дитя! Она практически дала свое разрешение!

— Ты не виновата.

Даша сначала не поняла, что именно сказал Вит.

— Ты не виновата, — повторил он.

— Виновата, виновата. Я дала свое разрешение на убийство собственного ребёнка! Если бы я больше узнала и настояла на том, чтобы спасти его, то он был бы жив! — зарыдала Даша, уткнувшись в собственные ладони.

— Тебя обманули, — настаивал на своем Виталий, — ты не знала…

— Да какая разница, знала или не знала! — закричала девушка. — Я была рада, что избавилась от него! Понимаешь? Первое время я была рада, что его нет! Весь ужас ситуации до меня дошел уже потом… Что же наделала? Теперь я буду расплачиваться за свое злодеяние всю жизнь…

Беляева впервые за все эти годы настолько потеряла контроль над собой, что теперь она стыдилась истеричного срыва. Проплакав после изнуряющего разговора чуть больше часа, Даша неуютно чувствовала себя в объятиях Воронова. Тот терпеливо всё это время переносил слезы и бессмысленные причитания. Был добр, нежен и сострадателен… и это убивало. Уж лучше бы наорал или ударил. Но нет, Вит вел себя с ней слишком аккуратно, будто она достойна любви и нежности.

Прижимаясь к его боку, Даша раздумывала над тем как бы ей отстраниться от Виталия, при этом сохранив лицо. Беляева практически поведала ему все свои страшные тайны и страхи, и чуть не рассказала о сговоре, но помешал пресловутый страх… Если она расскажет о том, что все эти месяцы сливала информацию, то Воронов избавится от нее. С предателями он никогда не церемонился. Если Вит узнает с кем именно она связалась и для каких целей… то призрачная надежда на благоприятный исход быстро угаснет. Виталию в принципе и делать ничего не придется, просто оставит ее на растерзание Бесу. И прав ведь будет, сама виновата, дура. Не стоило ей связываться с Бесоновым. Сама на себя накликала беду. Ведь правду говорят, не рой другому яму, сам попадешь.

Беляева так была ослеплена идеей мести, что практически похоронила возможность начать всё сначала. Ведь Даша всё еще любила Воронова, да и откровения, которые случились этой ночью, смягчили гнев от предательства. Боль никуда не делась, но ослепляющий гнев окончательно исчез. Они оба наделали тогда глупостей. Глупостей, которые стоили им счастья. И Даша продолжала делать эти глупости. Даже если прошлое им и удастся забыть, то настоящее… В настоящем есть ее сговор с Бесом. Так что мечтать о чем-то большем просто глупо. Возможно, если бы она смогла отвязаться от Дениса, то… Надейся, глупая! Отвязаться от Беса легко никому не удавалось. И совершенно нет причин полагать, что Даша станет первой кого, так просто отпустит Денис. Она сама подписалась на сделку с ним… Поистине Бес!

Даша отстранилась от Вита. Беляевой стало не по себе от случившегося. Появилось ощущение, что ее увидели абсолютно нагой, неприкрытой ничем, со всеми изъянами и рваными ранами. Хотя так оно, наверное, и было. Впервые она выплеснула абсолютно все свои эмоции, не скрывая ничего. Отчаяние, боль, стыд.

— Думаю, нужно посмотреть, как там Алиса, — предложила Дарья, не решаясь взглянуть на Воронова.

— С ней всё в порядке, — успокоил её Вит. — Олег сегодня за няньку.

Беляева улыбнулась, вспомнив большого и мужественного телохранителя, который так нежно обращался с малышкой.

— Что мы бы без него делали? — вздохнула девушка. — На все руки мастер.

Резко замолчала. А при чем тут она? Она не имеет права решать что-то в этом доме. От этой мысли Даше стало некомфортно и больно. Ведь сам дом был воплощением ее мечты. Виталий для нее его и строил. Только мечта ее исполнилась, но не принадлежала ей. Взгляд непроизвольно метнулся к Воронову, который сидел рядом с ней и внимательно за нею наблюдал. Мечта. Он был ее мечтой. Ее проклятьем.

Кто виноват в том, что пять лет назад все так произошло? Он. Определенно. Она. Конечно же. И без помощи со стороны не обошлось. Катерина, которая использовала все возможные и невозможные способы разрушить их союз. Насколько нужно быть низким человеком и использовать шантаж для того, чтобы заставить нелюбящего тебя человека быть с тобой? Насколько лишенным гордости?