Доктора вызывали? или Трудовые будни попаданки - Соня Марей

и попыталась сосредоточиться. Это оказалось сложно, учитывая, что в голове творился полный бардак. Надеюсь, я не отправлю Истену ничего лишнего, сейчас не самое подходящее время, чтобы делиться своим секретом. Мы оба сейчас дерганные, и для начала надо найти мальчика.

Положив пальцы на виски менталиста, я вспомнила первый день в лечебнице, как возле кабинета Родеуса столкнулась с черноволосым мужчиной. Образы получались путаными, но мне, наконец, удалось выделить самое важное. Шерриан плотнее прижал мои пальцы к вискам и вздохнул.

— Понял. Займусь этим прямо сейчас, чтобы не откладывать.

— А с тобой можно? — робко попросила я, но Истен покачал головой.

— Если понадобится твое участие, я дам знать. На сегодня придется отменить лекцию для вольнослушателей, — он достал с полки журнал, сделал какую-то отметку и спросил между делом: — Заказ доставили?

Я только сейчас вспомнила о подарке. Совсем из головы вылетело.

— Прости, забыла поблагодарить. Кроватка чудесная, Мари сразу понравилась.

— Нам надо чаще общаться.

Он дернул краешком губ, будто собирался улыбнуться. Нас прервал звук открывшейся двери: в проеме стоял Таннатар, прижимая к себе стопку бумаг.

— А вот и его высочество. Ты принес доклады?

Тан кивнул мне и протянул ношу декану.

— Там не все. Юстин, как обычно, потерял свой доклад, а Долейн чем-то отравился и весь вечер с животом мучился.

Истен оглядел адепта со скепсисом.

— Тяжело быть старостой, правда? Приходится выгораживать своих непутевых товарищей. А с другой стороны злобный декан, да?

Таннатар покраснел.

— Стой! — я сделала шаг вперед. — Кажется, Тан говорил, что видел того незнакомца.

Я напомнила юноше нашу тренировку. Он сморщил лоб, а потом неуверенно кивнул.

— Ну вроде лицо знакомым показалось. Но мало ли… Не помню, где я мог его видеть. Имени не знаю тем более.

— Так вспоминай, ты менталист или кто? Тобой займусь позже, используй технику погружения в память.

Это, кажется, и есть та техника дверей, которую я недавно пробовала на себе. Лучше всего ее делать в покое, тишине и одиночестве, а не как я.

— Жду отчета, а пока решу вопрос с Родеусом, — мы втроем вышли из кабинета, и Шерриан сказал: — Я сам с тобой свяжусь.

В ладонь лег какой-то предмет. Я опустила глаза. Это была серебряная брошь в виде булавки, украшенной блестящим черным камнем. Кажется, так выглядели артефакты для связи, которые использовали местные маги. Я проводила Истена взглядом и заметила, что Таннатар все еще топчется рядом.

— Что случилось? Что вы оба такие нервные?

Пока мы шагали в направлении академического сада, я рассказала молодому принцу о случившемся.

— Если нейт Шерриан за что-то взялся, он уже не отступится. Наш декан самый упрямый декан в мире. А я сегодня покопаюсь в своей памяти, если действительно что-то серьезное, я поговорю даже с отцом. Правда, мы почти не видимся — он всегда занят.

Я не завидовала Тану, тяжело быть королевским сыном. И требования выше, чем к детям простых родителей.

— Таннатар, я на тебя рассчитываю. Хорошо, что мы сегодня встретились, — я выдавила улыбку.

— Да, кстати! — принц хлопнул себя по лбу. — Я как раз хотел сходить на лекцию для вольнослушателей, чтобы увидеться с тобой. Надо обсудить кое-что по проектам. Я, конечно, мог выяснить, где тебя найти, но в город меня отпускают только в сопровождении охранника, — он с досадой поморщился. — Тот глаз с меня не спускает и пугает своим видом всех вокруг.

Когда мы сели на скамью у фонтана, мимо пронеслись уже знакомые адепты, друзья Таннатара.

— Эй, ребята! В столовую не хотите? — спросил здоровяк Гоберт. Он покраснел и запыхался, видимо, спешил на запах пирожков.

— Некогда, у меня дела, — пробурчал Тан.

— А папа знает, что ты себе присмотрел эту красавицу? — рядом возник Хлай и толкнул друга в плечо. — Прекрасно выглядишь, Аннис.

В ответ мы оба лишь закатили глаза. Мы-то знали, что в наших отношениях нет никакого романтического подтекста. Когда шутники скрылись за деревьями, Таннатар принялся рассказывать о том, что еще успел придумать. Я была благодарна юноше за то, что отвлекает от дурных мыслей и тревожного ожидания.

Он подошел к делу со всей серьезностью, даже сделал примерные подсчеты, во сколько обойдется короне открытие детских садов и жалованье нянек.

— На осуществление проекта уйдет несколько лет, — рассказывал Тан. — Завтра надо сдать в министерство. Надеюсь, его одобрят. Это моя первая самостоятельная работа.

— Отец будет тобой гордиться.

Парень раскраснелся от похвалы.

— А что касается опеки брошенных детей… Здесь все непросто. Нельзя заставить людей кого-то усыновить. Это должно быть собственное желание, так? Я думаю, что некоторые известные и уважаемые люди могут на своем примере показать, какое это благородное дело. И обратить внимание на проблему.

Несмотря на молодость и некую оторванность от реальности, Тан говорил дельные вещи. И мне его мысли нравились. Я даже знала, чей пример может вдохновить остальных, ведь он уже согласился!

* * *

На улице смеркалось, когда я снова распахнула двери лечебницы. У входа меня уже ждал Уголек. От Истена вестей пока не было, и я сама решила кое-что проверить. На пути к бывшему кабинету Родеуса нам никто не встретился. Я хотела воспользоваться ключом, но дверь была открыта.

— Нейт Лерхен?

Лекарь вздрогнул от неожиданности и разжал пальцы. По полу вокруг него разлетелись листы бумаги.

— Что вы тут делаете?

Я не ожидала увидеть его здесь, поэтому тоже застыла. Несколько секунд мы смотрели друг на друга, пока Уголек не издал угрожающий мяв.

“Мне кажется, или он хочет что-то стащить?” — спросил фамильяр подозрительно.

— Я? Да вот, кое-что забыл… — он засуетился, не зная, куда деть руки.

Я сделала несколько шагов к нему, пытаясь рассмотреть, что за документы хотел взять лекарь. Но тот проворно сел на корточки и начал сгребать их в кучу.

— Я сейчас уйду, ничего важного.

— Задержитесь немного, — я наступила носком туфли на одну из бумаг, не позволяя загребущим рукам Лерхена ее выдернуть.

— Зачем? — спросил он с опаской.

— Это вы мне объясните, зачем вам понадобились документы на детей.

Глава 41

Я щедро плеснула в голос ментальной магии, от отдачи слегка потемнело в глазах. Взгляд Лерхена остекленел, он замер с задранной головой и приоткрытым ртом.