Без надежды на искупление - Майкл Флетчер

– Да что тут творится, черт возьми? – спросил Эрбрехен у одной женщины из числа своих друзей, находившихся поближе к нему.

– Это Культ мертвого кота, – ответила женщина, вся сияя оттого, что ей выпал случай поговорить с самим Эрбрехеном. – Они ползут туда, куда ползет кот, повторяют за ним все звуки, которые он издает.

– Их много?

– Сотни, – ответила она.

– Почему они не следуют за мной? То, что говорю я, будет поинтереснее, чем «мяу».

Женщина, на которой была лишь грязная желтая рубаха, непонимающе замигала, глядя на него.

Крякнув, Эрбрехен снова сел. Почему они не следуют за ним? Что такого было в этом кошаке, чего нет у него, Эрбрехена?

Мерцающие оранжевые тени плясали на сохранившихся еще стенах, мерзким образом передразнивая движения совокуплявшихся и извивавшихся тел тех, кто был поближе к бушующему костру.

– Тут есть один культ, последователи которого почитают дохлого кота, – сказал Эрбрехен, обращаясь к Гехирн в надежде прервать ее молчание, от которого ему было не по себе. – Представь себе, – задумчиво произнес он, – если за ним будет следовать достаточное количество народу, кот может Вознестись.

– Я уже в Послесмертии? Это мое наказание? – спросила Гехирн, будто не услышав его слов.

Что это все значит, черт побери? Что там творится в голове этой чокнутой женщины?

– Разве здесь так плохо? – спросил он. – Разве быть со мной – такое бремя?

По-собачьи оскалив зубы, она развернулась к нему.

– Да! Я… – Ручеек ее слов иссяк, когда она взглянула ему в глаза. – Нет. Нет, конечно. – Она сглотнула и отвернулась. – Прости.

«Да разве может она быть несчастной, сидя здесь, совсем рядом со мной? Да это невозможно!»

– Ты же любишь меня, правда?

– Да. Конечно.

– И ты счастлива, ведь так?

Она молча кивнула.

– Произнеси это вслух, – скомандовал он.

– Я счастлива.

По виду ее было не сказать, что это так.

– Ты выглядишь не особенно счастливой.

Гехирн сладко улыбнулась и посмотрела на него полными любви глазами.

– Так лучше.

Они скакали на запад, и Вихтих все это время говорил с Моргеном, с непревзойденной легкостью вещая без остановки, не прерывая поток абсурдного, бессмысленного разглагольствования. Пусть он и пытался казаться расслабленным и непринужденным, глаза его непрестанно обшаривали темный лес с северной стороны от дороги. В небе над головой повисли настолько густые облака, что он не мог определить, который час.

«Как же, черт побери, называется этот лес?» Об этом он не имел ни малейшего представления, но уже сам вид леса вызывал у него, выросшего в городе, инстинктивное недоверие. Природа все скрывает. Пролей здесь кровь, и за секунды земля впитает ее, навеки скрыв вершившееся на ней насилие. На улицах города кровь можно разглядеть еще несколько дней, она напоминает о выполненной работе. А лес, похоже, пробуждает в душе человеческой самые темные стороны. По ночам тут творятся дурные вещи. Вихтих вздрогнул, вспомнив ту ночь, когда Бедект спас им жизнь, вместо того чтобы сбежать.

Конечно, эти воспоминания несколько поблекли из-за присутствия более свежих – о том, как Бедект бросил его на улице.

Небо потемнело, мир из цветного стал черно-белым. Вихтих взглянул на Бедекта, который ехал в нескольких ярдах впереди, но ничего не сказал. Когда небо еще больше потемнело и он едва мог различить фигуру Бедекта впереди, он наконец раздраженно вздохнул.

– Бедект, это глупо. Скоро стемнеет. Пора разбить лагерь.

– Немного дальше, – пробурчал Бедект.

Вихтих не хотел говорить о том, что его действительно беспокоило. Альбтраум. Если слишком затянуть с разбивкой лагеря, то из-за них развести хороший костер будет сложнее. «Да будь я проклят, я не стану в полной темноте, крадучись собирать ветки для костра в этом сыром лесу».

От всякой мысли о том, что он все равно в какой-то степени в долгу перед Бедектом, Вихтиху становилось не по себе. Ну что ж, пойдем обходными путями.

– Мальчик устал, – сказал он, утешительным жестом опустив руку на плечо ребенку. – Я и сам, черт возьми, устал.

Не сработало. Если Бедект и услышал, то совершенно не подал вида.

Вихтих бросил на Штелен встревоженный взгляд, она посмотрела на него с тем же выражением на лице. Она, как и Вихтих, выросла в городе, поэтому сразу же все поняла. У нее тоже были основания опасаться этого мрачного леса.

Клептик прочистила горло и густо сплюнула под ноги лошади Вихтиха, которая прижала уши и коротко и жалобно заржала.

– Я бы тоже не прочь где-то остановиться, – сказала она.

– Немного дальше, – повторил Бедект.

– Не будь идиотом, – рявкнула Штелен. – Вчера мы чуть было не погибли. А один из нас действительно умер. Это не та ночь, которую можно провести без хорошего костра. – Она затрепетала ноздрями, глядя в спину Бедекту. – Как, по-твоему, пребывание в Послесмертии отразилось на душевном здоровье Вихтиха?

– На моем? – возмутился Вихтих. – Я в порядке! Я просто беспокоюсь о мальчике!

– Сегодня вечером мы неплохо обошлись бы без визитов, – сказала Штелен.

Бедект сгорбил плечи, но промолчал.

– С моим душевным здоровьем все в порядке, – сказал Вихтих оскорбленным тоном, несмотря на то что именно этот вопрос его и тревожил. – Штелен просто ищет возможность переиграть то, что у вас там было вче…

– Хорошо, – перебил Бедект. – Мы остановимся здесь. Вы вдвоем устроите лагерь. – Он указал половинкой ладони. – Так, чтобы с дороги не было видно. А я что-нибудь найду и убью. – Не сказав больше ни слова, он поскакал в чащу леса.

– Убить – он имел в виду дичь на ужин, да? – уточнил Морген.

– Наверное, – ответил Вихтих.

Через полчаса у них уже горел большой костер, а рядом был сложен шалаш, из-за которого огонь оставался незаметен с дороги. Штелен возилась со своей торбой, перекладывая ворованные безделушки в каком-то порядке, понятном только для человека, помешавшегося рассудком. Вихтих столько раз наблюдал за тем, как она предается этому занятию, что как-то комментировать происходящее или дразнить ее ему уже надоело. Его больше интересовал мальчик.

– Я видел, что ты наблюдаешь, как мы ставим лагерь, – сказал Вихтих, раскладывая свой спальный мешок у костра. – Тебе хотелось бы научиться это делать самому?