Дети крови и костей - Томи Адейеми

– Милая, так не делается. Ты наняла нас. Сиди и не мешай нам делать нашу работу.

Мы с Амари переглядываемся, а затем переводим взгляд на пугающе большое судно, приближающееся к нам.

– Вы действительно думаете, что справитесь без нас? – спрашивает Амари.

– Легко. Единственный вопрос: сколько у нас времени?

Он дает сигнал двум наемникам. Те достают арбалеты, крюки и веревки. Роэн поднимает вверх кулак, чтобы приказать выпустить стрелы, но медлит и поворачивается ко мне:

– Где предел?

– О чем ты?

– Что ты разрешаешь нам делать? Лично я предпочитаю резать глотки, но мы в море, так что топить тоже сойдет.

От легкости, с которой он говорит об убийстве, по коже бегут мурашки. Он хладнокровен и бесстрашен. Думая об этом, вспоминаю лед в глазах Сарана. Сейчас я даже рада, что не чувствую присутствия мертвых: не хочу представлять, сколько душ погубил Роэн.

– Не надо убийств, – на удивление, приказ, сорвавшийся с моих губ, кажется правильным. Выиграем мы завтра или проиграем, этим солдатам ни к чему умирать.

– С тобой не повеселишься, – вздыхает Роэн и поворачивается к своим людям. – Слышали? Вырубайте их, но пусть дышат.

Несколько наемников ворчат, и сердце бьется быстрее. Как часто они предпочитают убивать? Прежде чем успеваю спросить, Роэн поднимает вверх два пальца.

Арбалет стреляет, и крюки цепляются за деревянный борт корабля.

Самый крупный из команды Роэна обвязывается веревкой, чтобы обезопасить подъем.

Наемник, которого Роэн зовет Кэто, поднимается из-за рулевого колеса и подходит к закрепленной веревке.

– Прошу прощения, – бормочет он на оришанском, задев меня. Хотя маска скрывает лицо, я замечаю: у него тоже песчаная кожа и миндалевидные глаза. Но если взгляд у Роэна дерзкий и насмешливый, у Кэто – теплый и серьезный.

Он подходит к борту и тянет за веревку, проверяя прочность. Довольный результатом, подтягивается и обхватывает ее ногами. Я потрясена тем, как легко он взлетает по ней – со скоростью остроухого лисса. Через секунду Кэто исчезает за бортом военного корабля, растворяясь в темноте.

Приглушенные стоны следуют один за другим, и вскоре он появляется, давая сигнал подниматься. Когда последние из его людей оказываются на корабле, Роэн подзывает меня.

– Поделись, таинственная заклинательница, чем боги отблагодарят меня, если я захвачу судно? Нужно озвучить свое желание или они уже знают?

– Дело не в этом…

– Может, надо произвести на них впечатление? – Роэн продолжает говорить, надвинув маску на край носа. – Как думаешь, они исполнят мое желание, если я очищу корабль от солдат за пять минут?

– У тебя ничего не выйдет, если не перестанешь болтать и не начнешь шевелиться.

Глаза в прорезях маски сужаются. Не сомневаюсь, что в них отражается все та же улыбка лисса. Подмигнув мне, он взбирается наверх, оставляя нас в компании наемника, удерживающего веревку.

– Странно. – Я щелкаю языком. Пять минут на корабль таких размеров? На одной только палубе способна разместиться целая армия. Будет большим везением, если они захватят хотя бы ее.

Мы сидим в темноте, вздрагивая от приглушенных криков и стонов, доносящихся сверху. Но после непродолжительных звуков борьбы наступает тишина.

– Всего десять наемников, – бормочет Тзайн. – Думаешь, они способны взять на абордаж целый кора…

Мы замолкаем, когда черная фигура скользит по веревке к нам. Роэн приземляется на палубу и снимает маску. На губах снова появляется кривая ухмылка.

– Ты сделал это?

– Нет, – вздыхает он и показывает мне свои песочные часы. – Шесть минут. Семь, если считать время, понадобившееся для облавы. Но если бы ты разрешила убивать, мы бы управились за пять.

– Ни за что. – Тзайн складывает руки на груди.

– Говори за себя, брат. Лестницу!

К борту корабля подносят лестницу. Я хватаюсь за перекладину, стараясь не обращать внимания на боль в спине, и поднимаюсь. Неужели он шутит в такой момент? Чем меньше серьезности, тем хуже результат.

Но, оказавшись на палубе, я не верю своим глазам. Дюжины королевских стражников лежат без сознания, связанные по рукам и ногам. С каждого сняли форму. Их тела валяются на палубе, словно какой-то мусор.

Делаю глубокий вдох, осознав, что уже пару минут не дышу, отыскивая среди пленников Сарана и Инана. Сомневаюсь, что они так легко сдались бы Роэну и его людям.

– Есть еще, под палубой, – шепчет он мне на ухо, и я неохотно улыбаюсь. Роэн буквально светится, увидев мое одобрение. Пожимает плечами и смахивает с плеча невидимую пылинку.

– Полагаю, так и должно быть, если нас выбрали боги.

Улыбка задерживается у него на губах еще на секунду, а затем он выходит вперед – капитан, готовый вести корабль.

– Заберите этих людей на бриг. Спрячьте все, что можно использовать для побега. Реэма, иди прямо по курсу. Кэто, следуй за нами в лодке. Теперь мы точно прибудем на остров к рассвету.

Прошло два дня.

Два дня без нее.

Океанский воздух кажется тяжелым.

Ее имя – в каждом порыве ветра.

Я нахожу Зели везде, даже в морской свежести за бортом военного корабля. Будто она – мое отражение, от которого не спрятаться. Ее улыбка встает передо мной, сияя в лунном свете. Без этого жизнь превращается в существование.

В сухой список дел, которые нужно выполнить, но которыми уже не насладиться.

Закрываю глаза, думая о Зели, бредущей среди тростников в моем сне. Не знаю, можно ли настолько раствориться в чужих объятиях. В тот миг – совершенный миг – она была прекрасна. Моя магия была не проклятием, а даром.

Благодаря Зели.

Сжимаю в ладони бронзовую монетку, которую она дала, так крепко, словно это осколок ее сердца. Что-то внутри уговаривает меня бросить медяк в океан, но я не переживу, если потеряю с ней последнюю связь.

Если бы можно было навсегда остаться в том сне, я так бы и сделал. Бросил бы все, даже не задумываясь. Но я проснулся и, открыв глаза, понял, что все изменилось.

– Наблюдаешь?

Подпрыгиваю от неожиданности: отец стоит рядом со мной. Его глаза черны как ночь и так же холодны. Спешно отворачиваюсь, точно это поможет спрятать тоску в глазах. Отец не владеет силой проводника, но ударит меня, если почувствует что-то, кроме непоколебимой решимости.

– Я думал, ты спишь.

– Никогда не сплю перед битвой, – качает головой он, – и тебе не советую.

Конечно. Важна каждая секунда, ведь она дает нам новый шанс, чтобы спланировать контратаку. И я бы согласился с ним, если бы мог убедить себя в правильности своих действий.