Лаврентий Берия. Оболганный Герой Советского Союза - Евгений Толстых

…Покушения на Сталина готовились. Гитлер правильно определил, кто главный виновник победы СССР, кто головной мозг СССР. Почему мы должны отказывать ЦРУ в праве быть не глупее Гитлера. Почему у Гитлера не получилось? Потому что тогда абверу противостояли два гения сыска: Берия и Абакумов. В 1953 г. после удаления Берии и Абакумова профессионализму ЦРУ противостоять было некому».

Гипотеза об убийстве Сталина с участием ЦРУ нашла косвенное подтверждение. Сравнительно недавно Центральное разведывательное управление США рассекретило свои архивы, которые относятся к периоду с 1953 по 1973 год. Среди прочего эти документы содержат отчет о смерти Сталина. Специалистам ЦРУ не удалось установить причину смерти Сталина: «невозможно определить, был ли Сталин уже мертв какое-то время до момента, когда о его гибели было объявлено официально, был ли он убит или умер таким образом, как об этом говорится в медицинских бюллетенях». При этом эксперты ЦРУ, которые готовили отчет, не исключали, что генералиссимус мог умереть насильственной смертью за несколько дней до официального объявления о его кончине.

Дополнительными доводами в пользу участия Запада в организации убийства Сталина могут быть:

– Абсолютное молчание Запада о возможных насильственных вариантах устранения Сталина и Берии;

– Судя по утечкам, сам хрущевский доклад на XX съезде мог быть написан за рубежом; а уж тот факт, что текст доклада немедленно появился на Западе, свидетельствует в пользу наличия «крота»;

– КГБ раскрыл шифр американских посольств, которыми они пользовались во время связи с Вашингтоном, это стало известно Хрущеву, и на переговорах с американцами он им буквально сказал: «Мы вас слушаем». После этого американцы сменили все шифры…

…9 марта 1953 года Красная Площадь была заполнена скорбящими людьми. С трибуны Мавзолея к пришедшим проводить в последний путь Вождя, ко всему советскому народу обратились видные государственные деятели – Г. Маленков, Л. Берия и В. Молотов.

Писатель Юрий Мухин заметил в траурных монологах «программные» ноты.

«Речи говорили три человека в такой последовательности: Маленков, Берия, Молотов. Опытным аппаратчикам-кремленологам стало сразу ясно, что Берия – второй человек в государстве. Тем более что на фото в газетах с подписью «Руководители Партии и Правительства выносят гроб с телом Иосифа Виссарионовича Сталина из Дома союзов» первыми идут Маленков и Берия, а Молотов во втором ряду за Маленковым, Хрущев – за Берия.

В речах Маленкова и Молотова во всех случаях, где по смыслу нельзя обойтись без правительства, оно упоминается только вместе с партией: «Коммунистическая партия Советского Союза, Советское Правительство считают, что самой…», «Коммунистическая партия, Советское Правительство стоят на том, что…», «Мы должны еще теснее сплотиться вокруг Центрального Комитета нашей партии, вокруг Советского Правительства». И, разумеется, ни тот, ни другой даже на похоронах Сталина не упомянули о Конституции, которая тогда практически официально называлась по имени своего автора – Сталина.

Как же так? А куда же девалась «верность заветам Сталину»? Ведь на недавнем Пленуме ЦК, в октябре, Сталин прямо говорил о главном системном преобразовании – передаче управленческих функций от Партии – Правительству и Советам. С возрастанием ответственности за принимаемые решения и результат, чем на деле не тяготилась Партия. Может быть, Молотов подзабыл, обидевшись на критику и отстранение от руководства министерством иностранных дел? Но уж Маленков-то должен был помнить, о чем шла речь на встречах Сталина с членами образованной им Тройки – Маленковым, Берия и Булганиным! Именно об этом! Это было первоочередным «наказом Вождя».

Похоже, история повторялась, когда после принятия в 1936 году новой Конституции и объявленной Сталиным реорганизации политического устройства страны с возвышением Советов, к нему в кабинет повалили малограмотные партийные секретари во главе с Эйхе, а потом грянул кровавый 1937 год?

Только теперь военно-партийная верхушка, ожиревшая от «трофеев» и безнаказанности, поступила иначе. Она не выстроилась в очередь на прием к Вождю. Она просто проводила Сталина из его кремлевского кабинета. Навсегда. С почетом. В Мавзолей…

А вот речь Берия на похоронах Сталина.

В ней в общих местах он тоже говорит о партии и правительстве, но когда доходит до знакового места, до сути речи, до того, как будем жить без Сталина, то Берия резко меняет акценты: «Рабочие, колхозное крестьянство, интеллигенция нашей страны могут работать спокойно и уверенно, зная, что Советское Правительство будет заботливо и неустанно охранять их права, записанные в Сталинской Конституции»; «И впредь внешней политикой Советского Правительства будет ленинско-сталинская политика сохранения и упрочнения мира…» и т. д.

Простой народ вряд ли понял, о чем это Берия говорит, но ведь для партноменклатуры это был удар током – Берия вознамерился вести страну дальше без партии, т. е. без них, он обещает народу беречь его права, которые дает народу не партия, а какая-то там Конституция!»

Микоян вспоминал:

«Я вначале ему говорил, зачем тебе НКВД (Микоян по старой привычке говорил «НКВД», имея в виду МВД. – С.К.)? А он отвечал: надо восстановить законность, нельзя терпеть такое положение в стране. У нас много арестованных, их надо освободить. НКВД надо сократить (при министре Игнатьеве штаты были весьма раздуты. – С.К.), охранников послать на Колыму и оставить по одному-два человека для охраны (членов правительства. – С.К.)…

Когда он выступил на Красной площади над гробом товарища Сталина, то после его речи я сказал: в твоей речи есть место, чтобы гарантировать каждому гражданину права и свободы, предусмотренные Конституцией. Это в речи простого оратора не пустая фраза, а в речи министра внутренних дел – это программа действий, ты должен ее выполнять. Он мне ответил: я и выполню ее…»

Судьба отвела Лаврентию Берия на решение этой задачи 100 дней. Почти как Наполеону после возвращения с Эльбы в марте 1815-го. И как схожи были цели – Конституция! В Париже она была принята 25 мая 1815-го на плебисците при подавляющем преимуществе голосов.

И в портфеле Берия лежала Конституция, принятая в 1936 году огромной страной, Конституция, согласно которой почти 20 лет не удавалось устроить жизнь.

Но Бонапарту было проще. За его спиной стояли примкнувшие к нему гусары и гренадеры, рядом – верные Фуше, Даву, Коленкур, Карно, Маре. А на противоположной стороне – предавшие полководца генералы и маршалы. И все готовы были сразиться в открытом бою. Пусть и под Ватерлоо…

Лаврентий Берия после смерти Сталина остался один, а товарищи по партии – Маленков, Молотов, Хрущев, Булганин, Каганович, – оказались за спиной и готовили удар, не стирая с руководящего лица «дружеской улыбки»…

Серго Берия вспоминал: «Когда не стало Иосифа Виссарионовича, мама при мне заявила отцу: «Лаврентий, как бы ты себя не утешал, твое время кончилось. Тебя терпели благодаря Сталину, а теперь – конец. Пока не поздно, подавай заявление об уходе в отставку, ссылайся на болезнь или придумай что угодно!..»