"Шпионы Ватикана..." О трагическом пути священников-миссионеров. Воспоминания Пьетро Леони, обзор материалов следственных дел - Пьетро Леони

В Италии преобладали тогда левые настроения, и даже среди священников. Все с надеждой смотрели на Хрущева, особенно когда в Рим прибыл главный редактор «Известий» Аджубей с женой, дочерью Хрущева. Все думали, что если мы открываем душу и протягиваем руку коммунистам, то в России что-то изменится. Все говорили о мире с коммунистами, и только отец Пьетро говорил всем: «Не верьте им! Там ничего не может измениться». В своих статьях в журнале иезуитов он очень резко выступал против коммунистов, и это вызвало негативную реакцию в Ватикане.

Наверное, отец Пьетро понимал бессмысленность своих выступлений в этой атмосфере эйфории и надежд, поэтому и попросил направить его в Канаду, где всегда была большая украинская община. Перед отъездом туда отец Пьетро приезжал к нам в Милан в нашу общину, где нас было трое священников, выпускников «Руссикума». Служил он у иезуитов, но встречался с нами, и мы с ним серьезно обсуждали нынешнюю ситуацию в России. При этом он часто говорил нам: «Они не понимают, что там происходит на самом деле». Он знал, что при Хрущеве ситуация в России не изменилась и там также преследуют верующих.

Меня больше всего привлекало в нем его честность и бескомпромиссность — он всегда и всем говорил только правду. Но главное, что восхищало, — его самоотверженное служение Богу и Церкви.

Вспоминает священник Антонио Санти[169]

Я начну издалека. Лет двадцать пять назад, в семидесятые годы, мы приехали в СССР как простые инженеры, работали в разных строительных компаниях и на разных стройках. В то время я был членом общины Петра и Павла в Италии, и мы приехали сюда не для какой-то конкретной акции, а как миссионеры. Мы готовились к этой миссии.

В последние годы жизни Брежнева стали происходить некоторые изменения в стране, усилился контроль за иностранцами, так что меня уже предупредили, что я буду выслан. На сборы дали двадцать четыре часа, потом задержали, посадили в изолятор и очень быстро выслали. Я вернулся в Италию, поступил учиться и начал писать книгу о своей жизни в СССР. Готовя эту книгу, я прочел много книг: Солженицына, Вальтера Чишека и других; среди них была и книга Петра Леони.

Потом я был послан миссионером в Канаду, в монреальскую общину, где жил в то время отец Петр. Мы встретились, кажется, это было весной восьмидесятого года. В то время отец Петр был настоятелем в греко-католическом приходе, было ему тогда около семидесяти двух лет. У этого прихода была небольшая и очень приятная часовня, в которой и проходили службы.

Отец Петр был небольшого роста, светленький, улыбающийся, с горячим итальянским характером. Я, как «солдат, вернувшийся с фронта», рассказывал ему свою историю, а он немного рассказал о себе. Россия стала для него родной, и он ощущал себя изгнанником со своей родины. Он сказал, что его работа в Монреале в среде греко-католиков — это лучшее, что он и его друзья могут сделать. Отец Петр еще не подозревал, что через десять лет можно будет поехать с миссией на Украину.

В нем была внутренняя уверенность в неизменном течении истории и в Божьем провидении. Отец Петр относился к России по-своему, для него Россия была родиной, землей, к которой он принадлежал, как Иерусалим для евреев, живущих в диаспоре. Я не помню, чтобы он вспоминал о пережитых трудностях, у него обо всем сохранились самые светлые воспоминания. Восточники, которые работали в СССР, приобретали самое главное русское качество — это терпение. Византийский обряд на Западе приобрел многие черты западной Церкви. А отец Петри приобрел некоторые черты русского характера — уверенность и терпение. Именно он и другие, кто служил в России, были словно истинные свидетели восточной Церкви.

Отец Петр совсем не сожалел, что оказался в Канаде. Он, выполняя свою скромную роль в греко-католической общине Монреаля и занимаясь детьми из эмигрантских семей украинцев, совсем не считал себя важной персоной, был очень скромен. Уже после того, как я немного пожил в Канаде, я понял, для отца Петра Леони и подобных ему миссионеров Канада была тем самым местом, где они готовили возвращение.

Из показаний на допросах обвиняемого Вальтера Чишека

С Леони Петром — членом ордена иезуитов я познакомился в городе Риме в 1935 году, с момента его поступления на I курс богословского факультета Григорианского университета. Я в это время учился на втором курсе. До июня 1938 года, то есть до момента окончания богословского факультета, мне с Леони приходилось иметь общение во время совместного отдыха в каникулярные дни, взаимоотношения наши были хорошие. С моим отъездом из Рима в Польшу мне с ним встречаться не приходилось, и я не был осведомлен о нем.

Леони Петр по своим политическим убеждениям является сторонником существовавшего в то время в Италии фашистского строя и политику Муссолини считал правильной. Леони был ярым противником марксизма и в разговорах со мной высказывался за необходимость активной борьбы с коммунизмом и безбожием.

К Советскому Союзу и существующему в нем социалистическому строю Леони П. относился враждебно. Леони был сторонником нападения на Советский Союз, уничтожения Советской власти и большевизма — противников религии. Ватикан стоял на позиции необходимости борьбы против СССР, уничтожения большевизма. Действия Папы Римского, то есть его призывы к борьбе с коммунизмом, Леони воспринимал как указание, подлежащее проведению в жизнь.

Из показаний на допросах обвиняемого Виктора Новикова

С Леони Петром Ангелевичем я познакомился в 1932 году в Риме, где жил с ним в одном доме. Леони Петр является иезуитом-священником восточного обряда; в 1939 году он окончил богословский и философский факультеты Григорианского университета в Риме. В период своей учебы Леони принимал активное участие в организации кружка для иезуитской молодежи восточного обряда, учившейся в университете: там устраивались доклады о Советском Союзе, по вопросам коммунизма и методам борьбы с ним, о методах предстоящей работы миссионеров в СССР. В отношении Советского Союза Леони был настроен враждебно, и эту враждебность открыто и резко высказывал среди кружковцев.

Леони не раз говорил о своем желании выехать в Советский Союз нелегально: для распространения католической веры, обращения русских православных в католичество и подчинения их Папе, для активной борьбы с коммунизмом и атеизмом.

Из показаний на допросах обвиняемого Жана Николя

Своим наместником в Одессе Глазер оставил католического священника Леони Петра, которому по всем вопросам я подчинялся. Леони прибыл в Одессу непосредственно из Ватикана. Там он несколько лет готовился для поездки в Россию, в совершенстве владеет русским языком, в Риме прошел подготовку в «Руссикуме».