Следствие ведет блондинка - Анна Трефц

каждый, кто теперь приходит на предприятие, находится в смертельной опасности. И уж, конечно, она виновна, пусть и косвенно, в смерти как минимум трех человек, которых застрелили на территории.

Тамара сжалась в комок, боясь посмотреть в глаза только что обретенному возлюбленному. Теперь их счастье казалось невозможным. Честный Сазонов, который, рискуя рабочим местом, подкармливал бездомных собак, не станет поддерживать даже приятельские отношения с такой девицей, как она.

— Я боялась, — тихо созналась она, — Я боялась, что он меня уволит.

— Но ведь в первую очередь ты должна была бояться за свою жизнь. Если этот рыжий ходит по заводу и стреляет направо и налево, ему рано или поздно придет в голову, что лишний свидетель, который выписала пропуск ему на завод — это угроза! — воскликнул Андрей.

— Женская логика, — вздохнул Игнат Васильевич и с удовлетворением оглядел прилаженный каблук.

— Что же делать-то теперь?! — пробормотал Сазонов, — Где искать этого твоего рыжего?! Как ты его назвала?

— Кузнецов Павел Леонидович. Я приписала его к работникам колбасного цеха. Там людей больше всего… А зачем его искать?

— Ну, как зачем? — опешил Сазонов, — Не дожидаться же, пока он тебя найдет! Знаешь… — он взял ее за плечи и заставил посмотреть на него, — Я считаю, что нужно все рассказать Тарасову!

— Но он же меня уволит!

— Да что ты заладила, уволит, уволит! С какой стати он станет тебя увольнять?! Тебя же шантажировали!

— Но мне придется рассказать, чем меня шантажировали!

— О, Господи! Ты что родину продала? Так ее теперь каждый второй продает. Если не первый.

— Нет…

Тамара пустилась в долгие объяснения, по поводу той странной истории, которая случилась с ней на прошлой работе. Сазонов слушал, и с каждой минутой на лице его проявлялось все большее непонимание. Когда же она закончила, он вздохнул и обратился к Игнату Васильевичу:

— Нет, ты слышал?!

— А что я говорил, — ухмыльнулся тот, — Женская логика.

Андрей поднялся с корточек, обхватил Тамару за талию, и потянул к себе, заставив встать со стула:

— У меня просто в голове не укладывается, как можно шантажировать такой ерундой. Ведь и ежу понятно, что девушке, сидящей на рецепшене в офисе совершенно незачем тащить какие-то там финансовые документы. Ну, если она только не устроилась на работу по заданию ФСБ. Ясный пень, что тебя подставили, чтобы уволить! Тамара, похоже, этот шантажист хорошо тебя знал. Ведь только ты и испугалась огласки своей истории. Если бы он мне позвонил с такой ерундой, я бы его послал.

— Вот у нас какой умник выискался, — скривил губы Игнат Васильевич, — Забыл уже, как напяливал халат немецкого херра на мертвого китаёзу?! — Он нахмурил брови и обратился к Тамаре, — Ты ему спуску в таких вещах не давай! А то мужики все одинаковые: пять минут назад в любви клянутся, а как только поймут, что охомутали девицу, так откуда что берется?! Мужики-то, оказывается, и самые мудрые, и самые рассудительные, куда там! Только они все правильно делают. И страной руководить умеют, и в футбол играть, и военные операции проводить, и стихийные бедствия останавливать. Потом и не заметишь, как придет время, когда она скажет: «Молчи, за умную сойдешь!».

— Да ну тебя! — отмахнулся от него Сазонов, но усмехнулся, признав его правоту, — Я же хотел немецкого херра припугнуть. Чтобы он отпуск взял или вообще подался бы на родину со страху. А он крепким орешком оказался.

— Ага, таким крепким, что ищи его теперь, свищи, — проворчал старик, — Я не удивлюсь, что это он всю кашу заварил. Уж так он себя подозрительно вел в последнее время. Прицепился к Гусарской колбасе, бегал по заводу, все вынюхивал что-то, да так шумно, что, складывалось ощущение, уж не нарочно ли он всех от дел отвлекает…

— Да хрен с ним, с этим херром Шульцем, — подытожил Сазонов, — Нам Тамарины дела решать нужно, — он взял девушку за руку, — Идем!

— К-куда? — испугалась она.

— Идем к Тарасову. Прямо сейчас. Хорошо, если и следователь там будет. Расскажешь им все, как было.

— Н-но… я не знаю, — растерялась Тамара, — Я не готова…

— По пути я тебя подготовлю. Придумаем, что сказать, чтобы это не выглядело, как попытка уволиться по собственному желанию.

— Туфлю дай барышне надеть! — Игнат Васильевич, кряхтя, поднялся со стула, — Или ей босой за тобой прикажешь следовать!

Молодые стремительно исчезли из цеха, а старый работник еще долго смотрел на захлопнувшуюся за ними дверь. Мысли его были грустными и носили философский оттенок, коий всегда присутствует, если человеку уже перевалило за 60-т.

«Вот, думал Игнат Васильевич, — хорошо быть молодым… Глупости можно совершать, ошибки делать. А в старости хочешь хоть какую-нибудь мало — мальскую глупость совершить, а не можешь. Хочешь, как раньше, почувствовать себя дураком, за голову схватиться или вспылить опять же из глупости. А никак не выходит. Мудрость не дает, что б ее черти забрали!»

Глава 22

Южный штат. По дороге с бешеной скоростью летит Феррари. Шерифу едва удается обогнать машину и остановить нарушителя. За рулем туповатая блондинка.

Шериф (в предвкушении развлечения):

— Леди, с вас штраф за превышение скорости!

Блондинка (недоуменно хлоп-хлоп ресницами):

— Превышение чего?

Шериф (ехидно):

— Скорость — это расстояние, которое вы проехали, деленное на время, за которое вы его проехали.

— Откуда вы знаете расстояние, которое я проехала? Следили за мной от дома? Знаете, где я живу?

— Я не знаю, где вы живете.

— Но вы же сами признались, что замерили расстояние, которое я проехала, и поделили его на чего-то там! А я еду из дому!

Шериф (утомленно):

— Скорость в машине показывает спидометр! Я ехал за вами и смотрел на спидометр. Вы превысили допустимую скорость!

Блондинка (недоуменно хлоп-хлоп ресницами):

— Что такое спидометр?

Шериф (раздраженно):

— Посмотрите перед собой на этот кружок. Видите, на нем стрелка. Когда вы ехали, эта стрелка была за этой чертой!

— Откуда вы это знаете? Вас же здесь не было! Я должна срочно позвонить своему адвокату!

Шериф (обречено):

— Звоните.

Блондинка звонит. Кричит в трубку:

— Жорж. Я на шоссе номер девять. Срочно выезжай! Меня остановил незнакомый мужчина, он сознался, что незаконно преследует меня от самого дома и, более того, установил в моей машине какую-то гадость, которая видит все, что у меня делается. А теперь вымогает деньги!

Шериф (представив себе всю тягомотину с дурой-блондинкой, судом и

адвокатом, испуганно):

— Леди, извините, я вас с кем-то спутал. Вы свободны.

Блондинка показала на прощание оскорбительный жест средним пальцем, демонстративно утопила педаль газа до пола, рванула с места, так что асфальт