Дари Ласо - Ана Ховская

– И не путайся под ногами!

Я будто раскаленный стержень проглотила: не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть. Но когда хомони скрылся за углом, ощутила такое облегчение, будто мне дали второй шанс, несмотря на то, что это иллюзия.

– Сонд, ради Бохет27 отведи рыжую в столовую и накорми,– быстро проговорила Анекс и нетерпеливым шагом поспешила за угол.– Форб, подожди…

Я прислонилась спиной к стене и боязливо посмотрела на Сонда. Тот усмехнулся чему-то своему и дружелюбно подмигнул, чего я никак не ожидала.

– Постой здесь минуту… А то они поубивают друг друга…

Сначала я покорно кивнула и обняла себя за плечи, но последние слова вызвали неожиданную симпатию к гамони. А когда тот тоже зашел за угол, я подвинулась ближе к выступу в стене и спряталась за него, чтобы не попасться на глаза еще кому-нибудь. А потом вдруг услышала шипящий голос Анекс:

– Братец, ты не мог бы помягче с рыжей? После близкого знакомства с Макроном она и так шарахается от каждого хомони, а ты еще и запугиваешь ее… Между прочим, она нашего парня спасла…

– Я уже поблагодарил ее за это,– недовольный тем, что его отчитывают, ответил командор.– Но гражданским женщинам не место на военном корабле и тем более на мостике!

– Да не появится она больше на твоем святом мостике!– возмутилась Анекс.– Ты ее так напугал, что она и шага лишнего боится сделать…

– Девчонка и правда напугана,– заметил Сонд.– Ты видел, как она шарахнулась от лазерного пера?

– А я о чем говорила?– вмешалась Анекс.

– Да и не похожа она на диверсанта… Может, и беглянка, но хитрить и врать не умеет…

От удивления я высунулась из укрытия и краем глаза заглянула за угол.

– Так, может, мне пойти извиниться?– изумленно округлил глаза командор. Но это был чистейшей воды сарказм.

– Ой, какие мы строгие,– фыркнула Анекс и шлепнула командора по заду. Поразило, что он допустил такое обращение.

Сонд хрипло рассмеялся, а Анекс, поставив руки на бедра, требовательно смотрела на брата.

– Хорошо, скажи девчонке, что я разрешаю ей питаться в общей столовой после того, как команда поест. У нас здесь не туристическая зона – обслуживание в каютах не предусмотрено,– снисходительно проговорил командор, и я вернулась за выступ в стене.

– Отлично! Я за ней присмотрю,– довольно ответила Анекс.

– И присмотри, чтобы она своей печатью не светила. Не хватало еще разборок с высшим советом,– напротив, недовольно добавил тот.

– Не видно у нее никакой печати,– заметил Сонд,– не кипятись, Форб.

Я сразу погладила занывшее плечо и выдохнула с облегчением.

Через время Анекс вернулась за мной вместо Сонда и отвела в столовую. На пути нам никто не попался. Да и в столовой ни души.

Когда мы поели, каюты уже были очищены, Анекс проводила меня в нежилой отсек и велела отдохнуть, а то я показалась ей слишком бледной и измученной. А ближе к ночи разрешила сходить в обычный душ, чтобы смыть с себя грязь, накопившуюся за фазис комы в контейнере.

Какое же облечение вызвала горячая вода по раздраженной коже. А ужин, принесенный Анекс, показался даже вкусным. Я начала немного успокаиваться, но когда она уходила и сообщила, что через несколько дней «Ган Римиуз» выполнит гиперпрыжок в альянс, спокойствие растворилось в серой мрачности каюты.

Сомневаясь в себе и в том, что хомони не выдадут, я провела пальцами по голове и взлохматила волосы: от роя тревожных мыслей кожа чесалась, словно тысячи муравьев ползали под ней. Чего-то не хватало… Уверенности в завтрашнем дне и… уверенности в своей истории… Я еще не могла признать себя Сашей Малых. Она по-прежнему была чужой. А чтобы не попасться и заслужить доверие или хотя бы снисхождение, нужно вести себя крайне осмотрительно, не нарушить ни одно правило и быть последовательной… Но как?

«Принять в себе Сашу Малых, и узнать ее,– ответила сама себе.– Быть достоверной и уверенной хотя бы в ее прошлом. А для этого нужно создать ее четкий образ…»

Я остановилась прямо у иллюминатора и всмотрелась в отражение маленькой худой рыжей девчонки, испуганно глядящей на меня.

– Ну, привет… Саша,– шепотом выдохнула я.– Давай придумаем твою жизнь…

Я присела перед иллюминатором, оперлась спиной на кровать и стала вспоминать разговор с Сарой и обо всем остальном, что могло собрать образ Саши Малых по крупицам. Потом попыталась нарисовать схему прямо на стекле, чтобы свести в логичную картину события жизни этой девушки. Но все, что смогла, – это определить дату окончания колледжа, вспомнить, сколько она работала на мобильной исследовательской станции и догадаться, что никто ее не выбрал на очередных торгах.

«Тогда как она могла быть невестой или состоять в браке? Ведь у меня – теперешней Саши – стоит печать?! Бес раздери!..»

Дальше ничего не получалось. Не хватало исходных данных. Уравнение не складывалось. Если кто-то будет искать информацию в А-сети, то не найдет даты брачной церемонии Босгорда и Малых, как и даты нанесения печати в истории гражданина. Как оправдать отсутствие таких сведений на чипе при наличии печати, – я не представляла.

Но потом решила, что бессмысленно искать смысл там, где его нет.

«Я буду придумывать историю по мере необходимости. А может, меня больше никогда и не спросят ни о чем. Буду вести себя тихо и «не путаться под ногами». Может, удастся узнать что-то о команде Саши на МИСе, и если все хорошо, то попросить отправить меня туда?.. Ведь все не так уж плохо, если подумать. Главное, придерживаться основной легенды и не болтать лишнего…»

Но на душе становилось только тяжелее. Рыжий цвет в отражении напомнил о Ладе. Я так скучала по ней. Ее день рождения давно прошел. Но грустила я не оттого, что не смогла обнять и поздравить ее, а потому, что буквально через несколько дней откроются торги за нее. И кто может гарантировать, что один из тех, кто подал заявку и в итоге выиграет, не явится чудовищем, подобным Макрону? Потом охватило истеричное веселье: зная Ладу, я представила, как она не даст себя в обиду…

Воздух в каюте нагрелся, свет померк. Я стащила подушку с кровати, обняла ее и, глядя в бескрайний космос, послала самое сильное и доброе пожелание моей любимой непоседе. Так и уснула в мыслях о рыжей.

На следующее утро в моей каюте впервые прозвучал странный сигнал. Я долго соображала, что это значит, пока в двери не вошла Анекс.

– Просыпайся, соня! Все уже позавтракали. Если я сейчас же не поем хоть что-то, то разорву кого-нибудь!

– Анекс,– улыбнулась я и сразу вспомнила:– Как там Нильс?

– О-о, мальчик давно очнулся. Слаб еще, но отходит,– Анекс бодро прошагала по каюте, сняла со спинки стула мои комбинезон, куртку и кинула на кровать.– Кстати, передавал спасибо за спасение.