Шут и слово короля - Наталья Сапункова

У нее завтра свадьба. И у Якоба, соответственно, тоже. В королевском замке. Кто бы мог подумать?

А вообще, ему вдруг пришла в голову идея, может быть, дурацкая — посоветоваться. Милда тоже девушка. Понимает, как убедить другую девушку выйти за него замуж. Наверняка ведь понимает?..

Свадебная церемония Ниалы Диндари и графа Бьяри состоялась незадолго до полудня. До этого Эдин успел отсидеть королевский завтрак и даже бросить там пару достаточно остроумных реплик, проехать по городу на своей лошадке, разбрасывая направо и налево медные деньги, и повидать Милду, которая страшно волновалась и даже завтракать отказалась наотрез.

— Эдин, они говорят, что я буду леди Лаленси. Ну посмотри на меня, какая я леди?

— Невероятно красивая, — Эдин чмокнул ее в щеку, — а что?

— Я не умею писать без ошибок! И читаю еле-еле! И вышивать не умею, как они! Я ничего не знаю и ничего не умею!

— Да брось ты! Какое кому дело, что ты умеешь, а что нет?

— Эдин, ну как ты не поймешь? Они же все будут смеяться, все! Болтать, судачить, рассматривать меня.

— Да ведь у тебя это тысячу раз было — чтобы смеялись, судачили и рассматривали! Циркачка, на которую не хотят смотреть, гроша медного не стоит.

— Эдин, это другое совсем! Я боюсь!

И что тут поделаешь?

— Когда все начнется, страх пройдет, — уверенно пообещал Эдин. — На круге всегда страх проходит. Твоя свадьба — то же представление. А ты лучше всех, сама знаешь! Смотри по сторонам, еще сама насмеешься, тут бывает веселей, чем в цирке!

— Умеешь утешать! — улыбнулась Милда. — А где твоя леди?

Накануне они проговорили долго. Советов, правда, Эдин не дождался, но на душе полегчало. И теперь он лишь потерянно пожал плечами — его леди никак! Они ни на секунду не оставалась одни. Впрочем, она улыбнулась ему, это как, хороший знак?

Вездесущая леди Мона уже предупредила Эдина, чтобы на церемонии бракосочетания Милды и Якоба он никак не показывал, что брат невесты.

— Сам понимаешь, шут, это лишний повод поговорить, и только. Не стоит лишний раз забавлять двор. Его светлость маркграф так считает.

Эдин был согласен, что не стоит.

На венчании Ниалы с ее графом король-шут должен был присутствовать, потому что во время праздника ему полагалось бывать на всех придворных церемониях. Ниала выглядела смущенной и хорошенькой, как, должно быть, все невесты на свете. Ее великолепное платье от знаменитого портного, которым все восхищались, не показалось Эдину чем-то лучше, чем платья Аллиель или Милды, хоть над последним госпожа Дина и вовсе причитала, что приходится торопиться и просто переделывать готовое, и кружева не те, и все не то! На невзыскательный взгляд Эдина, оба платья были одинаково хороши. Он даже рискнул сказать об этом портнихе, надеясь ее порадовать, и получил в ответ длинную тираду о том, что мужчины ничего не смыслят в подобных вещах — им просто не дано! Даже шуты, которые бывают сообразительнее некоторых. Последние слова она произнесла, понизив голос и стрельнув глазами по сторонам.

Пусть не дано, не очень и хотелось. А комплимент шутам порадовал. Не часто тут Эдин слышал приятные вещи, все больше: шут, сделай то-то, твое шутовское величество! И взгляды всегда свысока…

Итак, леди Ниала была смущенной и хорошенькой. Ее граф — мужественным и строгим, несмотря на молодость — ему было лет двадцать пять. Видно, посол его величества в Грете не позволял себе расслабиться даже на собственной свадьбе.

Сначала молодым следовало получить благословение родителей, потом — короля с королевой, а под конец, согласно обычаю, король-шут тоже должен благословить жениха с невестой.

— Скажи что-нибудь, и все дела, — просветил его Кука перед тем, как идти в Храм.

— А что сказать-то?! Ну, посоветуй! — растерялся Эдин.

— Да что хочешь. Хоть петухом кукарекни! Пусть потом думают, это не твоя беда, — хихикнул Кука.

То есть, словам короля-шута придавали какое-то значение. Но никто не намекнул, что именно сказать!

— Ты же король-шут, — пояснил Слен, — тебе нельзя приказывать, что говорить. И так будет до первого снега! А если все мысли из головы вышибет, просто дай что-нибудь. Что хочешь!

Поэтому на всякий случай Эдин сделал запасы: бросил в карман несколько золотых солленов, а в свой широкий рукав припрятал пышный розовый бутон на стебле длиной в ладонь, предварительно срезав с него шипы. Этот фокус, когда цветы появлялись словно бы ниоткуда, уже порядком надоел ему самому, но дамы продолжали приходить в восторг.

Молодые прошли к дверям Храма через длинный пестрый людской коридор из придворных, позади которых толпились чуть ли не все обитатели замка.

Сначала — низкий поклон графине Диндари, возле которой маячил Рай. Графиня, прослезившись, пробормотала слова благословения. Потом пара шагов, и поклон королю с королевой…

Эдин стоял точно напротив. Вот граф Бьяри подвел к нему Ниалу, поклонился, окинув его насмешливым взором, девушка низко присела, расправляя платье. И все стихло.

Зардевшейся Ниале Эдин привычно вручил розу, и… его взгляд вдруг зацепился за стебель со стручками, валявшийся прямо возле его сапога, как будто только что обронили. Кажется, это хороший знак на свадьбе, много горошин — много детей. И Эдин поспешно поднял стебель и тоже вложил его в руку Ниале.

Теперь граф. Сунув руку в карман, Эдин к своему ужасу не обнаружил там монет. Значит, надо что-то сказать? Причем быстро, а в голову по-прежнему ничего не приходило. Эдин выкрутился: подобрал увесистый плоский камешек и вручил жениху — удачно вспомнил, как трактовал Рай камешек в пироге.

Жених кивнул, беря камень, и, кажется, разочарованным он не был. А соллены Эдин нашел пару минут спустя в другом кармане.

Сама церемония оказалась простой: священник произнес короткую речь, возложил золотые венцы на головы жениха и невесты и обвел их вокруг алтаря, на котором полыхало пламя.

Все. Через несколько минут из храма вышли граф и графиня Бьяри, и отправились, в сопровождении королевской семьи, к пристани — предстояло катание на лодках по реке, с музыкой, разумеется.

Вообще, этот день был заполнен до отказа. После катания на лодках король принимал иностранных послов, потом представителей гильдий — с просьбами и подарками, на этот раз не символическими. Эдин и тут должен был присутствовать, и он вертелся как на иголках — хотелось успеть на бракосочетание Милды, хотя бы в роли короля-шута.

Его, конечно, ждали. Венчание Милды и Якоба должно было получиться скромным, но на него неожиданно собралось гораздо больше любопытных, чем на предыдущую церемонию. Хотя, почему неожиданно? В свадьбе графа и графской дочери нет ничего удивительного, здесь же изначально все было гораздо интересней.