Ошибки прошлого, или Тайна пропавшего ребенка - Диана Чемберлен

– В отличие от меня, – сказал Расс, – Вивиана расскажет тебе об этом. Мне нужно было, чтобы кто-то другой, не похожий на меня, выражал эту часть меня самого. Когда Женевьевы не стало… – Он провел пальцем по краю бокала. – Я надолго замкнулся. Просто сосредоточился на работе и Вивиане. Я как будто не понимал, как вести себя в мире без Женевьевы. От меня осталась только половина.

Вивиана ошибалась, говоря о своем отце. Он тоже умел выражать свои чувства. В это самое мгновение он говорил так искренне, что на глаза Коринн навернулись слезы.

– И вы не знали, что с ней случилось, – сказала она. – Умерла она или жива. От этого вам, вероятно, было еще тяжелее.

– Совершенно верно, – сказал он. – Никто не сказал мне этого, но все знали, кто виноват в нашем несчастье. – Когда прошел год, я предположил, что она… что она мертва. Что они убили ее. Так же как и неродившегося ребенка. Тебя. – Он попробовал улыбнуться, но печаль в его голосе была слишком глубокой и слишком застарелой. Ей хотелось обнять его. Своего родного отца. Однако в глубине ее строптивой души ее мучило чувство вины, как будто она, очарованная новизной происходящего, изменяла любимому человеку. Кори вспомнила лицо Джека, когда он выходил из дома вслед за Эвой, которую уводили полицейские. Она представила, как ее мать аккуратно вырезает для нее газетные статьи, желая защитить ее и дать ей совет. Она мысленно видела свою сестру, невысокую и крепко сбитую по сравнению с Вивианой. У нее защемило в груди. Их любовь к ней подкрепляли годы совместной жизни, и она оставалась неизменной, несмотря на ее агрессивный разрыв с ними. Сколько она должна еще прожить, чтобы так же полюбить Расса и Вивиану? Почему она не ощущает любви к ним с первого взгляда, на которую, видимо, способны они?

– Похищение сломало меня, – продолжал Расс. – Оно разрушило мою жизнь. Если бы не Вивиана, которая нуждалась во мне, я не уверен, что справился бы, несмотря на все мои обязательства перед государством. Это, конечно, между нами. – Он переводил взгляд с нее на Кена, и они оба кивнули.

– Но ты справился, папа, – сказала Вивиана. – Ты был замечательным губернатором.

– Я умею забывать о себе, когда работаю, – сказал он.

Вивиана засмеялась.

– Это точно.

– Со временем моя печаль превратилась в праведный гнев, – сказал он. – Я хотел убить этих парней. Я не убийца. Я…

– Вместо того чтобы убивать, он выносит в лес муравейники, – сказала Вивиана, и Коринн засмеялась.

– Верно. Но если бы я увидел одного из этих мужчин и у меня в руках было бы оружие, я сделал бы это. Когда они схватили Тимоти Глисона… – Он покачал головой. – Хотел бы я, чтобы мне представилась возможность вытрясти из него душу. Потом твоя… так называемая мать заявила о своей версии того, что случилось. – Он сжал кулаки, и из его горла вырвался стон. – Я думаю о твоей жизни и о том, что она должна была быть совсем другой.

– Папа, ты должен быть благодарен, что она, Коринн, жива и здорова, – сказала Вивиана, и Коринн поняла, что отец с дочерью продолжали неоконченный разговор.

– Я благодарен, – сказал он, – но я по-прежнему хочу быть уверен в том, что Эва Эллиотт заплатит за то, что совершила. Вдобавок ко всему она имела наглость работать в университете, где я стал президентом! – Он покачал головой. – Просто невероятно.

– Да, – согласился Кен, – она как будто играла с вами, как кошка с мышкой.

– И побеждала, – согласился Расс. – Но теперь она попалась. – Он посмотрел на Коринн. – Тебя воспитывала женщина, на которой лежит ответственность за смерть твоей матери, – сказал он, – но не беспокойся. Мой адвокат сделает все возможное, чтобы она расплачивалась за это весь остаток своей жизни. Единственная работа, которой она будет заниматься до конца дней, – это изготовлять автомобильные номерные знаки[24].

Джек позвонил ей в тот же день, когда она вернулась на работу. Кен ушел в магазин, и Коринн минуту смотрела на экран определителя, который стоял в спальне, прежде чем решилась ответить.

– Наконец-то! – сказал Джек, когда она сняла трубку. – Я боялся, что Кен никогда не даст мне снова поговорить с тобой.

– Ты звонил? – спросила она, садясь на кровать. Она не знала, что Кен фильтровал все звонки, а не только те, что поступали от прессы и телевидения.

– Чуть ли не полдюжины раз, – сказал он. – Я дважды был в Роли и навещал маму, и спрашивал его, могу ли я остановиться у вас. Он отказал мне, но я не был уверен, что он посоветовался с тобой.

Она была рада, что Кен ничего не сказал ей. Ей было бы трудно сказать Джеку, что он не может остановиться у них.

– Он не советовался со мной, – сказала она.

– Ладно, как твои дела? – спросил он. – Ты вернулась на работу?

– Все нормально. – Кори подумала было рассказать ему о визите Расса и Вивианы, но это могло лишь ранить его. – И я сегодня вернулась на работу.

– Все хорошо?

«Что значит „хорошо“?» – хотелось ей сказать. Утром напротив школы, на другой стороне улицы стояла пара репортеров, снимавших ее, когда она выходила из машины и шла к входной двери. Ученики, как и преподаватели, шептались за ее спиной. Она ловила на себе пристальные взгляды. Ее странная жизнь больше не принадлежала ей одной.

– Все отлично, – сказала она.

Джек помолчал.

– Мама правда очень хочет тебя увидеть, Кори, – проговорил он наконец. – Ей необходимо увидеться с тобой.

– Она мне не мать, – сказала Коринн.

Джек тихо сказал:

– Она любит тебя так, как ни одна мать не могла бы любить свою дочь.

– Папа, ты понимаешь, что она, возможно, убила мою родную мать и вырезала меня из ее чрева?

– Что? Кто, черт возьми, вбил эту мысль тебе в голову?

– Возможно, все так и было, – сказала она. – Как ты можешь верить всему, что она говорит?

– Она говорит правду, – сказал он. – Не Кен ли навел тебя на мысль о том, что она могла убить…

– Нет, – прервала она его. – Почему ты всегда во всем обвиняешь Кена?

– Он твой страж, не так ли? – спросил Джек. – Твой защитник и покровитель?

– Кен защищает меня так же, как ты пытаешься защитить маму. Разница состоит в том, что я не опасная уголовная преступница.

– Нет, – сказал Джек, – ты эгоистичная маленькая девочка.

Его слова обожгли ее, и она вдруг испугалась, что потеряет его.

– Ты больше не любишь меня, – сказала она.

– Я люблю тебя всем сердцем, Кори, – ответил он. – Но сейчас пришло время взять на себя ответственность и понять, кто ты, правда? Да, твоя мать излишне опекала тебя. Тебе выпали паршивые карты, но именно ты должна решить, как играть ими.