Весь этот свет - Джейми Макгвайр

– Подожду на диване, пока ты оденешься. Обед через час.

Он направился к двери.

Я встала.

– Я видела, как миссис Мейсон положила пульт от телевизора в ящик стола, – сказала я, когда Эллиотт уже выходил из комнаты.

– Спасибо, малышка.

Я обхватила себя за талию и улыбнулась от уха до уха. Эллиотт еще никогда так меня не называл; я даже не думала, что отношусь к тому типу девушек, которым нравится подобное обращение, скорее наоборот. И все же, стоило мне услышать эти слова из уст Эллиотта, произнесенные с любовью, все мое тело наполнилось неописуемой радостью. Даже голова закружилась. Два простых слова погрузили меня в состояние эйфории.

Тут я замерла. Вся моя одежда в стирке.

– Черт, – прошипела я, бросаясь к двери.

С другой стороны постучал Эллиотт.

– Кэтрин? Твои вещи высохли, – он слегка приоткрыл дверь и просунул в щель корзину с одеждой. – Хотя можешь и дальше ходить в моей толстовке, ты в ней чудесно смотришься.

– Спасибо, малыш.

Я достаточно расхрабрилась, чтобы произнести это вслух. Я забрала у Эллиотта корзину, но он потянулся ко мне сквозь щель, поймал мою руку и поцеловал.

– Я люблю тебя, Кэтрин Кэлхун. Что бы ни случилось, помни об этом.

Его слова подействовали на меня как рассвет, закат, волшебный сон, пробуждение от кошмара. Все эти чудесные моменты сконцентрировались в одном мгновении.

– Я тоже тебя люблю.

– Знаю. Именно поэтому я уверен, что все будет хорошо.

– Я оденусь, оставлю миссис Мейсон записку, и можем ехать, – сказала я, прикрывая дверь. Под толстовку Эллиотта я поддела только что выстиранную рубашку, которая теперь пахла не темным, сырым домом на Джунипер-стрит, а светлым домом миссис Мейсон.

– Я подожду тебя в гостиной.

В центре стола стояла декоративная композиция, состоявшая из белой свечи, искусственного снега и еловых шишек.

Ли разрезала запеканку с курицей на двенадцать идеально ровных квадратиков и устало вздохнула.

– Выглядит изумительно, – сказала я.

Ли улыбнулась мне через стол.

Эллиотт встал и, перегнувшись через стоявшую в центре стола свечу, положил мне порцию запеканки, состоявшей из нескольких слоев тортильи, соуса, кусочков куриного филе и авокадо. Потом он наполнил тарелки своих тети, дяди и сидевшей справа от него матери. Наконец он положил два куска себе и сел.

– Если тебе понравится, – сказал он, – напомни взять у тети Ли рецепт до того, как мы уедем.

– «Мы»? – переспросила Кэй, выгибая бровь.

– В университет или в путешествие, – сказал Эллиотт, запихивая в рот огромный кусок запеканки. Он откинулся на спинку стула и стал со вкусом жевать, мыча от удовольствия.

Ли улыбнулась.

– Эллиотт, что это на тебя сегодня нашло?

– В университет или в путешествие, – проговорила Кэй невозмутимым тоном. – Так первое или второе?

– Я… Я никуда не еду. Я должна помочь мамочке в гостинице.

Эллиотт вытер рот салфеткой и, вывернув шею, посмотрел на меня, нервно рассмеялся.

– Кэтрин, мне казалось, мы все решили.

– Нет, – просто сказала я, отправляя в рот кусок запеканки.

– Ты действительно остаешься здесь? – спросил он.

Я посмотрела на него и сделала большие глаза, давая понять, что не хочу обсуждать это сейчас, однако Эллиотт не собирался отступать.

– Брось. Ты же не хочешь здесь оставаться. Скажешь, я неправ?

– Я уже сказала, у меня нет выбора.

Эллиотт сдвинул брови.

– Кэтрин, у тебя есть выбор.

Он смотрел на меня, а я рассматривала накрытый стол и ежилась под взглядами всех собравшихся.

– Я не могу бросить мамочку.

Кэй злорадно усмехнулась и с довольным видом отправила в рот кусок запеканки.

Эллиотт уже открыл было рот, чтобы продолжать спор, но Ли его остановила.

– Погоди немного. Ты сегодня сам не свой. Возьми себя в руки, прежде чем продолжать этот разговор.

Она встала, прошла в гостиную и через несколько секунд вернулась с конвертом в руках. Она положила конверт перед Эллиоттом, и тот взял его.

– Это из Бейлорского университета, – сказал он.

– Открой, – предложила Кэй, поворачиваясь к сыну.

Впервые я увидела на ее лице улыбку.

Ловкие длинные пальцы Эллиотта вдруг стали неуклюжими, когда он стал вскрывать конверт. Он достал из конверта бумагу и развернул ее.

– Мистер Янгблад, – прочитал он вслух, потом умолк, быстро пробежал глазами письмо, снова сложил бумагу и положил ее рядом с салфеткой.

– Что? – спросила Кэй. – Что там написано?

– Это насчет стипендии. Через семь дней меня ждут на собеседование.

– Довольно рано, правда? – заметила Ли.

– Я не уверен, – сказал Эллиотт.

– Чем раньше, тем лучше, – проговорил Джон. – Это хорошие новости. Бейлорский университет – это оптимальный выбор, не так ли?

Эллиотт повернулся ко мне.

– Кэтрин…

– Не смотри на нее, – проворчала Кэй. – Речь о твоем образовании. Это твое решение. Ты сам говорил, что выбрал бы Бейлорский университет.

– Мама, – отчеканил Эллиотт. В ее присутствии он постепенно становился все увереннее, уже не боялся причинить ей боль. Она перестала быть единственной женщиной в его жизни, и, посмотрев на лицо Кэй, я поняла: она тоже это видит.

Эллиотт, не отрываясь, смотрел на меня.

– Устные обещания ничего не гарантируют, – сказал Джон.

Кэй поскребла вилкой по тарелке.

– Ты ведешь себя так, словно уже не сможешь вернуться к Кэтрин. Ты же будешь ее навещать, правда?

– Дело не в этом! – огрызнулся Эллиотт.

Он все еще смотрел на меня, ожидая ответа.

– Я должна поехать с тобой? – тихо спросила я.

– Я не могу оставить тебя здесь одну.

Вилка Кэй со звяканьем упала в тарелку, а сама мать Эллиотта хлопнула ладонью по столу.

– Я так и знала. Боже мой, сын, она же не беспомощная.

– Кэй, – одернул ее Джон.

Мать Эллиотта указала на меня пальцем.

– Ты не помешаешь Эллиотту поступать в университет! Ты не украдешь у него эту возможность!

Ее неприкрытая злоба застигла меня врасплох. Кэй никогда не делала вид, что я ей нравлюсь, но до сих пор она не проявляла настолько неприкрытую агрессию.