Бунтующая Анжелика - Анн Голон

— Но это вопрос любви.

— Не философствуйте! А то я посажу вас на свой корабль только затем, чтобы утопить, когда мы выйдем в море! В Кандии вы меньше болтали и были много приятнее. Отвечайте на мой вопрос: каких людей вы просите меня взять на свой корабль — не считая благочестивых женщин — хуже их нет на свете — и хнычущих детенышей?

— Среди них есть один из самых богатых судовладельцев, господин Маниго, и несколько крупных купцов, занимающихся заморской торговлей. На Островах они владеют…

— А ремесленники среди них есть?

— Есть плотник с подмастерьем.

— Это уже лучше…

— Есть булочник, два рыбака. Они опытные мореходы и организовали маленькую флотилию для снабжения бельгийского города Халле рыбой из Ла-Рошели. Есть еще господин Мерсело, бумажный фабрикант, мэтр Жонас, часовых дел мастер…

— Эти ни к чему!

— Мэтр Каррер, адвокат.

— Еще хуже.

— Врач…

— Хватит… Ладно, возьмем их на борт, раз вы хотите спасти их.., возьмем всех. Никогда еще не встречал такой упрямой женщины. А теперь, любезная маркиза, представьте мне план осуществления вашего каприза. Я не собираюсь застрять в этой крабовой яме, куда имел глупость зайти, чтобы проконопатить свое судно. Я собирался выйти отсюда на заре. Подожду следующего прилива, еще до обеда мы снимемся с якоря.

— Мы все соберемся у скалы, — просияла она и встала. — Я иду за ними.

Солдат Ансельм Камизо, который часть ночи провел, согреваясь надеждами и райскими мечтами, подскочил, услышав легкое царапание в дверь. Ночь уже кончалась, и небо начало светлеть. Надежда его совсем истончилась, словно огонек догорающей свечки. С трудом передвигая окоченевшие за ночь ноги, он подошел к двери и шепотом спросил:

— Это вы, госпожа Анжелика?

— Это я.

Ключ со скрипом повернулся, и Анжелика появилась в приоткрывшейся двери.

— Долго же вы ходили, — упрекнул солдат.

И вдруг железная рука схватила его за горло, здоровенный пинок свалил с ног и сильный удар по затылку лишил сознания.

— Бедняга, — вздохнула Анжелика, глядя на длинное костлявое тело Ансельма Камизо с кляпом во рту, обмотанное веревками.

— Иначе невозможно, мадам, — отвечал один из сопровождавших ее матросов. Всего их было трое. Рескатор выбрал их из своей команды.

«Я приказал им не отходить от вас ни на шаг и доставить сюда живой или мертвой!»

Во дворе дома мэтра Берна, куда сам хозяин вышел с фонарем в руках, появились Анжелика в черном плаще с серебряными галунами и трое моряков довольно страшного вида, которых легко было представить с ножами во рту. Они опустили наземь огромный сверток, в котором купец узнал крепко связанного стража с Башни маяка.

— Так вот, — быстро заговорила Анжелика, — я нашла капитана, который согласен взять нас всех на свое судно. Через несколько часов он снимается с якоря. Эти люди будут сопровождать меня, пока я извещу всех остальных. Надо дать им надеть что-то на себя, чтобы на них не обратили внимания на улицах. Они с иностранного корсарского судна…

Она постеснялась прямо сказать, что договорилась с пиратом, не признающим никакой власти, никакого государя и подымающим лишь черный разбойничий флаг на мачте своего корабля.

— Он стоит сейчас на якоре в заливе недалеко от деревни Сен-Морис. Там всем и следует собраться. Каждый будет добираться туда как может. Вам со всеми вашими, мэтр Берн, я предлагаю выйти из города через калитку в укрепленной стене. Ею можно пользоваться еще три часа, потому что смена караула производится в семь утра. Если мы поторопимся, то и другие семьи успеют воспользоваться этим проходом.

Мэтр Габриэль был достаточно умен, чтобы не возражать. Абигель уже поговорила с ним. Он знал, что им грозит гибель и надо хвататься за любую возможность выйти из города и поскорее сесть на корабль. Ночной туман еще держался над городом, но уже занималась заря того дня, который увидит либо их уход, либо гибель в тюрьмах короля.

Он указал погреб, куда положить связанного солдата, и поднялся вслед за Анжеликой в дом будить детей и тетку.

Чуть позже он тревожно задумался над тем, что за странные люди, в подозрительных меховых шапках, с лицами цвета подгоревшего хлеба, сопровождают Анжелику и что превратило ее в непохожую на себя женщину, так твердо отдающую приказы. Он смутно понимал, что в таких серьезных обстоятельствах Анжелике некогда притворяться. Смертельный риск наступающего дня утверждал ее правоту. Она приняла на себя заботу о всех с хладнокровием и бескорыстием знатных вельмож прошлого, и, чтобы ее жертвы не оказались бесплодными, следовало быстро и точно повиноваться ей.

Абигель уже приготовила тощие узлы, как ей было сказано. Пастор Бокер с племянником были уже здесь. Маленький Натаниэль спал еще рядом с Онориной.

— Сейчас я подниму их и одену, — сказала Абигель, не задавая лишних вопросов. — А вы, Анжелика, согрейтесь пока в этой кадке горячей воды, которую я приготовила для вас, и переоденьтесь в сухое.

— Вы добрая фея! — отвечала Анжелика и, не теряя ни секунды, закрыла дверь кухни, вошла в чуланчик, где ее ждала горячая вода, быстро сбросила на пол плащ Рескатора, за ним всю свою мокрую одежду и блаженно опустилась в охватившее ее тепло. Без этой передышки она не могла бы выдержать всего, что еще предстояло сделать, несмотря на экзальтацию, придававшую ей сил. А ведь впереди было много дел.

Ей было слышно, как Абигель осторожно будит детей, рассказывая им о чудесной стране, полной цветов и лакомств, куда они поедут. Девушка сумела поднять их, не напугав, не давая ощутить тревоги этих налитых свинцовой тяжестью последних минут сборов.

— Восхищаюсь вами, Абигель. Вы нисколько не растерялись.

— Это самое малое, что я могу сделать для вас, Анжелика, — отвечала девушка так спокойно, словно сидела за прялкой. — Но где же вы были? Вы совершенно преобразились.

— Я? — Анжелика увидела себя всю, обнаженной, в высоком трюмо с оправой из полированной стали, куда она раньше лишь мимоходом бросала рассеянный взгляд, поправляя волосы и чепчик. Перед ней предстала крепкая женщина с белой кожей, тонкой талией, высокой грудью, длинной спиной и стройными ногами, «самыми прекрасными ногами во всем Версале», и с красным рубцом от разреза, который сделал Колен Патюрель, спасая ее от укуса змеи, там, в Рифе. Забытое тело!..

В ушах ее зазвучал насмешливый голос: «Женщина, за которую сегодня я не отдал бы и сотни пиастров». Она спокойно пожала плечами: «Ему это не годится? Тем хуже для него!» и натянула сухую рубашку, положенную заранее Абигель на табурет. Вызывающе улыбаясь, она встряхнула волосами, и они опять разлетелись солнечным ореолом. «Как же это понять? Он мой худший враг.., и мой лучший друг…» Он так зло и даже цинично разговаривал с нею. Издевался. Не хотел принимать всерьез невыносимые страдания преследуемой женщины. «А теперь, любезная маркиза, представьте мне план осуществления вашего каприза», словно стремление спасти человеческие жизни было лишь странной причудой! Но все-таки он согласился взять их на борт. Этот стоящий вне закона корсар согласился сделать то, на что не решился бы ни один капитан с хорошим экипажем и большим запасом продовольствия. Так стоит ли обращать внимание на циничные слова! Чувствительности Анжелики пора было притупиться. Несчастье учит мириться со многим. Надо обращать внимание только на дела.