История журналистики Русского зарубежья ХХ века. Конец 1910-х - начало 1990-х годов - Владимир Перхин

В то время был он в зените своей карьеры, хитреца и улыбка освещали его тяжелое лицо. Он был персонажем Рабле, Жордаенса, он был Тарасом Бульбой картины Репина, но под несколько комической внешностью скрывались решительность, энергия, честолюбие и опасная для него и для Запада импульсивность.

Судя по тому, что мы слышали в Москве о заре «оттепели», начал либерализацию режима не Хрущев, а Маленков. Удаливши опасного Маленкова, которого мой муж, приехавший в Москву до меня, еще застал и который, по его словам, был человеком по-западному интеллигентным, Хрущев начал в свою очередь проводить десталинизацию. Испытав на себе лично все унижения сталинской власти, помня страх, в котором жили тогда не только обыватели, но и советские сановники, «оттепелью» Хрущев, может быть, спасал и себя самого от физического уничтожения.

Советская интеллигенция, с представителями которой нам удалось встречаться, Хрущева презирала за «некультурность» и эпизод с сапогом находила для себя оскорбительным, но, честно сказать, те люди, которые об этом говорили, сами были просто мелкобуржуазны и, на западный взгляд, провинциальны. К тому же они забыли, что во времена Сталина они бы с нами не говорили вообще.

Все мы знаем мрачное прошлое Хрущева и помним ужасы раскулачивания на Украине, как и устранение им неудобных коллег, обвиненных в «антипартийности», удаление на покой маршала Жукова и тактические ошибки, из которых самая важная – китайская акция, но все же именно при нем тысячи политических каторжан вернулись домой и впервые заблестела надежда, быстро угасшая, на свободу в жизни и творчестве.

Реабилитация невинных пусть будет «луковичкой» Достоевского теперь, когда Н.С. Хрущев предстал уже не перед земным судом.

В сентябре 1971 г. было подписано соглашение Советского Союза с США «О мерах по уменьшению опасности возникновения ядерной войны», в мае 1972 г. – «Об ограничении систем противоракетной обороны», в июне 1973 – «О предотвращении ядерной войны». В июне 1973 г. в Хельсинки началось Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе. Затем представители 35 государств совещались в Женеве – с сентября 1973-го по июль 1975-го. 1 августа был подписан Заключительный акт, включавший договоренности о безопасности в Европе, о сотрудничестве в области экономики, науки и техники, в гуманитарных областях.

Однако в Советском Союзе политика «разрядки» сочеталась с усилением политического контроля в области науки, искусства и журналистики. Это вызывало противодействие и порождало новую волну эмиграции. Снова стала практиковаться высылка за границу. В результате на смену газетам и журналам, которые в начале 1970-х годов прекратили существование (например «Русские новости», «Возрождение»), пришли новые (например, «Континент», «Синтаксис», «Русский американец»). Антикоммунистическая журналистика Русского зарубежья получила своеобразное подкрепление. Однако в отличие от периода «холодной войны» критика советской политической системы была дополнена в некоторых изданиях осуждением негативных тенденций на Западе.

В процессе «перестройки» стали возникать различные формы сотрудничества журналистов эмиграции и метрополии. В конце 1980-х годов журналисты Русского зарубежья стали печататься в советской периодике и приезжать для участия в дискуссиях.

Святослав Святославович Малевский-Малевич (1905–1973) – дипломат, публицист, живописец. С 1920 г. в эмиграции. Участник евразийского движения.

С 1926 г. – муж З.А. Шаховской. С 1943 г. помощник директора отдела бельгийского посольства в Лондоне, в 1956–1957 гг. – первый секретарь бельгийского посольства в Москве. Печатался в журнале «Возрождение», был постоянным автором газеты «Русская мысль», в 1964–1973 гг. – администратором этой газеты (см. ниже некролог о нем).

Подлинная сила всякого государства зависит от множества разнообразных факторов материального и морального порядка, его территории, геополитического расположения, его этнического состава и количества населения, экономики: т. е. потенциальных и уже примененных, разработанных ресурсов, от степени и качества его вооруженных сил и, разумеется, «морального облика» – характера, степени культурного развития и цивилизации как народов его населяющих, так и, особенно, свойств и развития его высших, правящих слоев и, выделенных последними, руководителей.

Правильная оценка всех этих данных лежит в основе мудрого управления странами; она имеет немалое значение, даже если речь идет о политике средних или малых государств и, разумеется, если дело касается больших стран и сверхдержав (стран-континентов), то от нее зависят судьбы всего человечества. Между тем в прошлом, как и в настоящем – и в нашем веке нисколько не меньше, чем в предыдущих – недооценка или, чаще всего – переоценка – подлинной государственной мощи ее правителями или имеющим политическое значение общественным мнением не только часто, но почти неизменно направляли их позиции и образ действия. Переоценка вела неизбежно к катастрофическим результатам, но и недооценка, как своих, так и чужих «возможностей» и намерений, вызывающая иммобилизм и бездействие там, где вмешательство было необходимо, – оказывалась причиной или, во всяком случае, способствовала мировым кризисам.

Вряд ли нужно иллюстрировать все это фактическими примерами, так недавни и ярки события, происшедшие перед нашими глазами, но чтобы удовлетворить наиболее требовательных из наших читателей, приведем все же 2–3 подобных примера. Самый яркий из них, несомненно, безумная идея Гитлера и наци «покорить мир» и установить повсюду «свой порядок» – и это с абсолютно неадекватными средствами, второй – сумасшедшая идея японских военных и милитаристов – победить США и завоевать Тихий Океан! Что же касается почти столь же «неразумного иммобилизма» перед вполне очевидно надвигающейся неминуемой, смертельной опасностью – это отказ Болдвивта, Чемберлена и многих других английских и неанглийских политических деятелей, занимающих ответственные места, предпринять меры как в 14-ом так и в предшествующих 39-ому годах, которые, вероятно, без большого труда и риска могли бы предотвратить как первую, так и 2-ую войны.

Трудно не признать, что большинство так называемых ответственных государственных людей как нашего времени, так и прошлых веков имели и еще имеют между тем только весьма слабое представление об указанных факторах и что по-прежнему многие из них не отдают себе отчета в лежащих перед ними, их народами и перед всем человечеством опасностях в результате, именно, плохого их знания.

В затронутой здесь, весьма обширной, теме, все, касающееся Советского Союза – имеет, конечно, для нас особый интерес, а принимая во внимание то, что СССР является одной из 3-х или 4-х сверхдержав, мне кажется, что от правильного учета его нынешнего могущества – и слабостей – зависит также, в большой мере, будущее всех прочих стран и всего человечества. Нет и сомнения, разумеется, насколько полное и точное определение всех факторов, во всех областях, важно и для самих высших руководителей СССР и как опасна была бы всякая ошибка – для них и для самой страны – сделанная ими в любой из этих областей и в любом направлении! На основании всего этого нам и хотелось бы представить нынешнее внутреннее и внешнее положение СССР – его материальный и моральный капитал – так, как он нам представляется: т. е. беспристрастно и с максимальной верностью и ясностью.