Буря Жнеца. Том 1 - Стивен Эриксон

Бездна внизу, похоже, я сделал ошибку. С этим теперь мне жить.

И строить планы.

Гадаланак шагнул вперед, прикрываясь круглым щитом. Громадная ладонь ухватила его за руку, развернув ее под плечом, и через мгновение Гадаланак уже летел через подворье – катился, пока не уткнулся в стену.

Воин-мекрос застонал, качая головой, потом отпустил топор с двумя лезвиями на коротком топорище и стянул с головы шлем.

– Нечестно, – сказал он, сев и поморщившись. Сердито глядя на Карсу Орлонга, он добавил: – Император так не сделал бы.

– Ему же хуже, – прогрохотал в ответ тоблакай.

– Кажется, ты порвал что-то у меня в руке.

Самар Дэв заговорила из кресла, стоящего в тени:

– Тогда тебе лучше найти целителя, Гадаланак.

– Кто еще осмелится выйти против меня? – Карса, опираясь на меч, оглядел полдюжины воинов. Все взгляды обратились на женщину в маске, стоящую молча и неподвижно, как древняя статуя в развалинах. Ее как будто не трогало всеобщее внимание. И свои два меча она еще не доставала.

Карса фыркнул:

– Трусы.

– Уймись, – сказал воин по имени Падди, сморщив покрытое шрамами лицо. – Не в нас дело-то. Дело в твоем стиле. Нет смысла учиться противоборствовать ему, поскольку император эдур так не сражается. Просто не может. Ему не хватает на это сил. И длины рук. Кроме того, он цивилизован – а ты дерешься, как животное, Карса, и вполне мог бы завалить ублюдка, только тебе не придется, я-то уделаю его раньше. – Падди поднял в руке короткий дротик. – Я сначала его проткну – и посмотрим, каково ему будет сражаться с деревянным древком в теле. Я проткну его с шести шагов, понял? А потом подойду с саблей и порублю на кусочки.

Самар Дэв перестала слушать, она уже наслушалась бахвальства Падди и смотрела на женщину, которую воин-мекрос называл сегулех. Это слово из языка Первой империи. «Кованые». Странное название для людей – видимо, остатки какого-то клана из колониального периода империи Дессимбелакиса. Часть армии, получившая приятный островок в награду за какую-то великую победу – в то время армии носили имена, и «Кованые» было вполне в духе военных Первой империи. А вот маска была совершенно необычной. Гадаланак говорил, что все сегулехи закрывают лица, и каким-то образом по знакам и полосам на эмалевых масках можно определить ранг. Но если письмена, то не из Первой империи. Даже не рядом. Любопытно. Плохо, что она ничего не говорит.

Бережно поддерживая руку, в которой держал щит, Гадаланак оперся о стену, чтобы выпрямиться, и побрел искать целителя.

Во дворце что-то случилось, и это чувствовалось даже на подворье претендентов. Возможно, согласован список и установлен порядок схваток. Этот слух радовал идиотов-воинов, собравшихся здесь, – хотя Карса просто горько хмыкнул. Самар Дэв склонна была с ним согласиться – не верилось, что слух правдив. Нет, случилось что-то иное, что-то неприятное. Группировки пытаются, как дворняжки, стянуть что-нибудь с пира, которого хватило бы на всех, будь у них хоть какие-то мозги. Как всегда, никогда не бывает достаточно.

И тут она ощутила нечто: дрожь по жилам, по костям, схороненным под плотью этого владения. Этого владения… и всех других. Нижние боги… Ведьма осознала, что вскочила на ноги. И моргает. А в центре подворья стоит Карса – лицом к ней, с диким выражением в звериных глазах. Тоблакай оскалился.

Помотав головой, чтобы отвести взгляд от ужасного воина, она быстро пошла по проходу за колоннадой, потом мимо клетушек, где проживали поборники. По коридору.

В свою скромную комнату.

Закрывая за собой дверь, она уже начала бормотать запирающее заклинание. Снаружи осталась беда, осталась кровь, льющаяся и обжигающая, как кислота. Ужасные события, что-то немыслимо старое торжествует с новой силой…

Сердце замерло в груди. Над полом в центре комнаты поднимался призрак. Протискивался сквозь ее защиту.

Она выхватила нож.

Проклятое привидение. Вернее, привидение проклятого мага.

Светящиеся прозрачные глаза обратились к ней.

– Ведьма, – прошептал дух. – Не сопротивляйся, прошу тебя.

– Тебя не звали, – сказала она. – Так с какой стати мне не сопротивляться?

– Мне нужна твоя помощь.

– Похоже, уже поздно.

– Я седа Куру Кван.

Она нахмурилась, потом кивнула:

– Я слышала это имя. Ты погиб во время вторжения эдур.

– Погиб? Это стоит обдумать. Увы, сейчас некогда. Ты должна кое-кого исцелить. Пожалуйста. Я отведу тебя к ней.

– К кому?

– Летерийка. Ее зовут Пернатая ведьма…

Самар Дэв зашипела:

– Ты обратился не по адресу, седа Куру Кван. Исцелить белобрысую ящерку? Если она умирает, я рада. Она позорит имя ведьмы.

Снова по невидимой паутине, пронизывающей мир, пробежала дрожь.

Самар Дэв увидела, как съежился призрак Куру Квана, заметила ужас в его глазах.

И, плюнув на лезвие ножа, метнулась вперед и пронзила оружием привидение.

Крик седы длился недолго; стальной клинок зацепил призрака, затянул в себя и сковал. Рукоятка ножа в руке Самар Дэв вдруг стала холодной, как лед. От лезвия повалил пар.

Еле слышно она быстро добавила несколько слов, закрепляющих узы.

Потом попятилась до койки. Села на кровать, дрожа после захвата. Взглянула на оружие в руке.

– Нижние боги, – пробормотала она. – Еще одного сцапала.

Через несколько мгновений дверь распахнулась. Пригнувшись, вошел Карса Орлонг.

Самар Дэв выругалась и сказала:

– Это обязательно было делать?

– Ведьма, твоя комната воняет.

– Ты пролез через мою защиту, как через паутину. Тоблакай, нужно быть проклятым богом, чтобы проделать такое – а ты не бог. Могу поклясться на костях всех убитых тобой бедных дурачков.

– Плевать я хотел на все твои защиты. – Громадный воин прислонил меч к стене и, сделав всего шаг, оказался в центре комнаты. – Мне знаком этот запах. Привидения, духи, вонь забывания.

– Забывания?

– Это когда мертвые забывают, что они мертвы, ведьма.

– Как друзья в твоем каменном мече?

Уставившиеся на нее глаза были холодны, как пепел.

– Они обманули смерть, Самар Дэв. Таков был мой подарок. Они сами так решили – отказаться от покоя. От забытья. Они живы, пока жив меч.

– Да, Путь внутри оружия. Только не думай, что это так уникально, как тебе, наверное, хотелось бы.

Он оскалился:

– Нет. Вот у тебя же есть нож.