Золото Роммеля - Богдан Сушинский

– Но ведь только что вы объявили: основная версия будет заключаться в том, что сокровища попросту не найдены, они все еще остаются на дне моря.

– Этой версии мы и станем придерживаться в качестве официальной. Появится даже несколько публикаций в прессе, о чем с репортерами уже договорено.

– Тогда в чем фишка?

– В том, что обязательно найдутся люди, которые нам не поверят и пустят по нашему следу гончих.

– Они действительно найдутся, – решительно повертел головой Боргезе. – Сколь бы убедительно мы по этому поводу ни врали.

– Так вот, не исключено, что именно версия с хранилищем в трюме «Умбрии» станет спасительной и для вас, и для вашей виллы.

– Считаете, что в вопросах безопасности все зайдет настолько далеко?

– Что значит «настолько далеко»? Обычное развитие событий, связанных с подобными операциями. К слову, последние новости из «Пристанища паломника» убеждают нас, что охотники за кладом фельдмаршала ни перед какими жертвами не остановятся.

Июль 1960 года. Верхняя Корсика.

Бухта Безмолвия

Когда с борта яхты, которая дрейфовала в центральной части Бухты Безмолвия, заметили приближение «Посейдона», там сразу же подняли паруса, на одном из которых красовалась «метка крестоносца». Это было знаком того, что на причале, как и в самом «Пристанище паломника», все спокойно. Во всяком случае, пока что…

В сознании немногих обитателей поместья, собравшихся на пляже и на верхней террасе, именуемой здесь «Приморским бульваром», вхождение в небольшую бухту вооруженного, бронированного спасательного бота было равносильно вхождению линкора. Сравнение усиливалось еще и тем, что во время швартовки зеваки и Денхоф, со своими двумя охранниками, могли созерцать на баке «Посейдона» знакомую фигуру «самого страшного человека мира», которому «не нужно виз и паспортов».

– Это правда, господин Скорцени, – поджидал его у трапа «случайно» оказавшийся именно в это время и именно в этом месте репортер издаваемой в Аяччо корсиканской газеты, – что вы прибыли сюда, чтобы раз и навсегда положить конец легендарной эпопее, связанной с сокровищами Роммеля?

– Это ж кто посмел ввести вас в такое беспросветное заблуждение? – артистично возмутился обер-диверсант рейха. – Я прибыл сюда только для того, чтобы подышать горным воздухом Корсики и порыбачить.

– И для этого вам понадобился спасательный бот итальянских военно-морских сил?

– Снятый с вооружения и начисто списанный бот, который приобретен одной солидной фирмой, чтобы превратить его в туристический объект для тех, чья нога никогда не ступала на военное судно, а также для любителей подводной охоты и морских кладоискателей.

– И наверняка речь идет о созданной и возглавляемой вами мадридской фирме «Штайнбах»?[55]

– Ах, эта непостижимая журналистская проницательность, в свете которой вы предстаете просто-таки непревзойденным!

– О самой фирме вы сказать ничего не хотите? Хотя бы о том, что фирма «Штайнбах» является генеральным представителем «Объединения металлургических и сталелитейных заводов» не только в Испании, но и во всех странах Южной Америки.

– Что лишний раз свидетельствует о ее престижности и международном признании.

– Может быть, может быть… Однако прибыли вы сюда не как бизнесмен, а с дипломатическим паспортом на имя Пабло Лерно и с удостоверением комиссара испанского административного управления, которое позволяет приравнивать вас к сотрудникам дипломатического ведомства.

– Испанские законы не запрещают своим гражданам менять имена и фамилии, – невозмутимо просветил журналиста обер-диверсант рейха. – Тем более – сотрудникам дипломатических ведомств.

– Но я обратился к вам как к Отто Скорцени, и вы даже не поправили меня.

– Это потому, что не скрываюсь, а всего лишь пользуюсь служебным псевдонимом.

– В таком случае вернемся к сокровищам Роммеля. Я потому и примчался сюда из столицы Корсики, что, по моим сведениям, вы, господин Лерно, намерены вплотную заняться поисками клада фельдмаршала.

Оберштурмбаннфюрер знал, что и наняли этого репортера, и слили ему сведения о прибытии бота «Посейдон» с господином Лерно на борту двое его, Скорцени, парней, некогда служивших в «Абвере-II», являвшемся диверсионным сектором военной разведки верховного командования вермахта. Причем именно этот дуэт агентов считался непревзойденным в порождении провокационных и панических слухов, а также в распространении дезинформационных сведений об уже удавшихся диверсиях.

По замыслу Отто, островитяне официально, из газет, должны узнать о прибытии в Бухту Безмолвия экспедиции Скорцени по поиску клада, а затем, благодаря этой же газете, убедиться, что сокровища Роммеля по-прежнему остаются на дне моря. Оплачено было даже то солидное количество номеров газеты, которые затем будут доставлены в «Пристанище паломника» и бесплатно розданы его обитателям, как бы в благодарность за право на получение этого интервью, а также обитателям ближайшего городка.

Ну, а то, что в беседе с журналистами оберштурмбаннфюрер не признался в истинных намерениях своего отряда, лишь обостряло интерес к его действиям вблизи северной оконечности острова, заодно усиливая доверие к слухам. Обер-диверсант рейха в самом деле относился к организации этой экспедиции с той же ответственностью и замысловатостью, с какими привык относиться ко всякой боевой операции.

С Лилией Фройнштаг он встретился уже в ресторане «Солнечная Корсика», где женщина терпеливо ждала его за столом, сервированным на двоих. По приказу Скорцени, оберштурмфюрер ночевала не в отеле, а на яхте, хотя по ночам ее почему-то укачивало, даже при таком незначительном волнении, которое вообще могло когда-либо наблюдаться в Бухте Безмолвия. И лишь после сообщения радиста, что невидимый с палубы «Крестоносца» из-за высокого хребта бот приближается к поместью, женщина решилась нарушить приказ, чтобы подняться на верхнюю террасу и дожидаться Отто уже за столиком ресторана.

Правда, было еще одно обстоятельство, которое заставило оберштурмфюрера пойти на это нарушение, – в поместье неожиданно появились шейх Джамал аль Саллех ибн Хайраддин, тот самый, который одарил экспедицию яхтой «Крестоносец», а также «бедный, вечно молящийся» монах Тото, со своим неизменным спутником-иезуитом Рене де Шато.

Что привело этих господ в «Пристанище», она знала. Оставалось выяснить главное – на что они рассчитывают? Не особо церемонясь, Фройнштаг так и спросила «контрразведывательного монаха» Тото – не собирается ли он лично принять участие в экспедиции. На что тот ответил как-то слишком уж неопределенно: