След черного волка - Елизавета Дворецкая

Темяне было ясно: за беглецом уж не угнаться. Сейчас ничего нельзя было сделать: только сходить за бойниками, чтобы парни перенесли тело и приготовили краду для Замили.

– Она не хотела краду… – пробормотал Вершина. – Говорила, у нее на родине не жгут покойников. Просила меня когда‑то, чтобы не жгли…

– А ты сам‑то не боишься? – Темяна уперла руку в бок. – А ну как вставать станет? Я тут одна осталась, у меня молодой волчицы больше нет, чтобы упырей стеречь. Да уж! – Она усмехнулась и потрепала Вершину по плечу. – Погрусти, сынок, да и к сто́роне. Один ушел, другой пришел – как водится. Скоро у тебя внучок прибудет. Сводила я в баню нашу молодую – гладенькая она опять, чистенькая, как яичко.

– А! – вспомнил Вершина. – Лютава! Как она?

– Все ладно. Говорю же – гладенькая опять… а, ты не знаешь. Ну и не надо.

– А что… муж ее?

– А муж ничего и не приметил! – Темяна захохотала. – Не до того ему было, чтоб ей на спину под сорочку заглядывать.

Вершина не понял, при чем здесь спина и сорочка, но отчасти успокоился: хоть у дочери свадьба сошла хорошо.

– Решили они с Лютом, что не поедет Лютава с мужем в Смолянск, – рассказывала Темяна. – Поживет пока в Ратиславле, а как отстроятся они в городце, сразу туда поедет с хозяйством. Может, на другое лето уже. Толковали, как городец назвать: дескать, у голяди он звался Ильганом, а теперь хозяева новые, надо и имя новое, чтобы велсы старые больше туда дороги не нашли. А Лютава говорит: назовем, дескать, Солонь‑городец. Ведь и году не пройдет, как поедет туда жить и править могучий витязь Радомир!

Старуха смеялась, воображая этого витязя. Ей же, дадут Рожаницы, и принимать его на Ярилины дни грядущей весны.

– Так я и жду: будет ему от роду три дня, а он уж скажет своей матушке: не пеленай меня во пелену шелковую, а пеленай меня в крепку бронь булатную, – со смехом пропела Темяна, будто кощуну. – На буйну голову клади злат шелом, во праву руку палицу, тяжку палицу дубовую! И вот тут‑то задрожит земля сырая, сине море сотрясется, царство Греческое всколебается – вновь идет к нему могуч витязь Радомир Красовитович!

Даже Вершина чуть улыбнулся, уже видя мысленно своего внука‑витязя. Темяна стояла спиной к солнцу, яркий золотой обод сиял вокруг рогов ее нарядного убора. Морщины лица разбегались солнечными лучами – будто не родная старая мать говорила с ним, а та Старуха, что тянет нить судьбы человеческой из прошлого в будущее.

Ведомы ей пути и людей, и родов, и держав. И острый взор ее старческих глаз уже прозревает на десятилетия вперед те дни, когда усталое царство Греческое вновь увидит перед собой потомков воинственных народов, столетия назад уже его тревоживших. Но только под новым, еще никому не ведомым именем – русь.

Белокрылка – болотное растение, мучнистые корни которого после особой обработки использовались вместо муки.

Белояр – март.

Берегини – духи плодородия, обычно являвшиеся в виде красивых девушек, могли обитать в лесу, в реках и так далее.

Березозол – апрель.

Било – подвешенный кусок железа, звоном в который предупреждали об опасности, собирали на вече.

Блазень – призрак.

Бойники – воинские объединения неженатой молодежи, сезонные или постоянные. Служили «школой молодого бойца» и передовым отрядом общины на случай конфликта. Археология свидетельствует, что многие области в Центральной России, в частности, землю кривичей, первыми осваивали мужские коллективы славян, бравшие жен из местных племен.

Большуха – старшая женщина в семье, распоряжавшаяся всеми домашними работами.

Бортник – собиратель дикого меда. Бортевая сосна – дерево, где есть борть, то есть дупло диких пчел.

Братина – чаша для пиров, ходившая по кругу.

Булгары – тюркоязычный народ, родственный хазарам, в раннем Средневековье проживал на Волге.

Велес – один из главных славянских богов. Образ его сложен и неоднозначен. Автор склонен думать, что это древнейший в человеческом сознании образ Бога Того Света, Бога мертвых. А поскольку в глубокой древности страна мертвых ассоциировалась в первую очередь с лесом (иначе – с водой, и она тоже связана с Велесом), то и Велес в первую очередь – Лесной Хозяин. В этом образе со временем проявились разные черты, сделавшие его покровителем многих связанных друг с другом вещей, понятий и областей деятельности: охоты и лесных зверей, скотоводства и домашнего скота, богатства, земледелия и урожая, мира мертвых, предков, колдовства, мудрости, песен, музыки, путешествий, торговли.

Велес‑трава – василек.

Велесов месяц – январь. Вероятно, назывался так потому, что на начало января падают празднества в честь Велеса.

Вересень – месяц сентябрь.

Весь – небольшое неукрепленное поселение вроде деревни.

Вздевалка – архаичная девичья одежда, похожая на широкую рубаху с короткими рукавами. Надевалась поверх сорочки и подпоясывалась.

Видок – свидетель.

Вилы – женские существа славянской мифологии: вещие девы, облачные, грозовые духи, имеют отношение к плодородию, могут управлять погодными явлениями. Обычно представляются в виде красивых девушек с длинными волосами, в белых одеждах. Обитают в воде, в лесу, на горах. Могут оказывать покровительство людям, особенно молодым мужчинам, способны вступать с ними в любовные связи. В некоторых версиях вилы смешиваются с Рожаницами, которые являются к родившемуся младенцу и произносят приговор о его судьбе.

Велсы – духи мертвых в балтской мифологии.

Волость – область, объединенная общим вечем.

Воротынец – это название автор присвоил древнему городищу в земле вятичей, на берегу реки Зуши, поставленному где‑то в начале IX века на месте древнего балтского городища. Название дано по ближайшей деревне и понятию «ворота», поскольку город защищал землю вятичей от возможных набегов со стороны Хазарского каганата.

Встрешник – ветровой злой дух, встреча с которым очень опасна.

Голядь – голядью в русских летописях назывались племена балтского происхождения, жившие на реке Протве еще в XI веке. Назывались ли так же прочие балты, жившие в предыдущих тысячелетиях на притоках Оки, – неизвестно, но вполне могли, поскольку само название голяди (галинды, галиндяне) означает «живущие на окраине». То есть они тогда воспринимались как восточный край расселения балтских племен, каковым и являлись. Ближайшие родственники голяди – латгалы, современные латыши.

Городец – небольшое укрепленное место. Не имеет ничего общего с современным понятием «город». Большая часть ранних городцов восточных славян помещается на более ранних брошенных городищах неславянских предшествующих культур. Как правило, располагаются на приречных мысах, укреплены валом и рвом, но собственно площадки городцов не имеют значительного культурного слоя, то есть не были застроены. Следы жилья встречаются лишь вдоль вала с внутренней стороны, что позволяет предполагать там наличие длинных общественных построек. Поэтому функции ранних городцов определяются очень предположительно. Посчитать их за святилища мешает то, что в них очень редко фиксируются жертвенные ямы, следы от идолов и прочие признаки отправления культов. Обычно такой городец сопровождается синхронным неукрепленным селищем, где и жили представители местной общины. Возможно, городцы служили местом собраний, отправлений каких‑то обрядов и своеобразным «сейфом» для имущеста и мирного населения в случае подхода врага. И то кратковременно, поскольку выдерживать долгую осаду там было бы невозможно из‑за отсутствия воды.