Турция до османских султанов. Империя великих сельджуков, тюркское государство и правление монголов. 1071–1330 - Клод Каэн

До усиления Османов целый ряд текстов называют самым сильным на западе княжество Гермиян. С учетом его изначальных связей с сельджукско-монгольским режимом и его центрального расположения относительно эмиратов, возникших на территориях бывших византийских провинций, окаймлявших Анатолию, такое представление кажется вполне резонным. Однако его реальная роль, по-видимому, была меньше. Препятствием мог служить национальный элемент, который был недостаточно туркменским (являясь в большей или меньшей степени курдским). Безусловно, только два туркменских княжества на какое-то мгновение обрели определенное могущество – это Айдын, благодаря своей экспансии на море во второй четверти XIV века во время подъема Османов, которые, в конце концов, сокрушили его, и княжество Караманидов, которое оказалось более долговечным[29].

Вероятно, в будущем станет возможным написать историю Караманидов, но сейчас для этого еще слишком рано. Они оккупировали весь Западный Тавр, включая Исаврию и выход к морю в этой же провинции, и, завладев Коньей, обеспечили себе широкий плацдарм на нагорье. Старая столица больше не доминировала над гористым приграничьем. Теперь силы, занимавшие горные районы, делили нагорье между собой, и каждая из них господствовала в ближайшем к ней секторе. Караманиды, политически опиравшиеся на мамлюков и по-прежнему соседствовавшие на нагорье с монголами, являлись потомственным воплощением «тюрк-скости», противостоящей монголам как политически, так и культурно, поскольку в основном (хотя и не исключительно) именно в их среде развивались турецкий язык и турецкая литература.

Однако подобная «тюркскость» не должна быть истолкована неверно. Своеобразная гибридная культура, которая в XIII веке развивалась в городах Малой Азии, продолжала существовать, как и сами города. Ислам в его специфических формах тоже продолжал там существовать бок о бок с исламом туркменов. Поскольку вожди туркменов постепенно становились хозяевами городов, они в определенной степени эволюционировали в соответствующем направлении. В свою очередь, хотя и в более скромном масштабе, чем прежние султаны, они давали деньги на строительство мечетей и других сооружений в тех местах, которые теперь стали главными городами. Привнося в города турецкую («тюркскую») атмосферу, туркмены одновременно с этим впитывали исламско-иранскую атмосферу городов. Различия начали становиться меньше, и рождалась культура, которая была не столько соседством, сколько переплетением культур, где турецкий язык фигурировал наряду с персидским и арабским, не вытесняя их. И хотя пока крупных достижений на его счету было немного, уже было видно общее направление, в котором он развивался. Некоторые авторы, в дальнейшем известные как османские писатели, начинали свою работу именно в этих туркменских княжествах незадолго до их исчезновения – захвата Османами.

Малая Азия с ее расширением на Балканский полуостров не единственная территория, где турки (и тюрки вообще) играли политически важную роль в конце Средних веков. В Египте и Сирии рабы-мамлюки, которые составляли почти всю армию и из среды которых вышли султаны, были до конца XIV века почти исключительно тюрками. И даже когда впоследствии султанами стали черкесы, значительную часть армии по-прежнему составляли тюрки. Несколько необычный режим, который они таким образом установили, зависел не только от национальности правящей аристократии. Несмотря на то что Египет, безусловно, остался египетским и продолжал говорить по-арабски, его аристократия познакомилась с такими практиками, как геральдика и определенные формы военных действий, которых она раньше не знала или как минимум не владела ими. Даже несмотря на то, что значительная часть тюрков арабизировалась до такой степени, что некоторые мамлюкские историки были сыновьями мамлюков, они продолжали говорить на тюркском языке и создали словари и другие работы, имеющие для нас огромную ценность. Похожие результаты одновременно с этим имели место у происходившей от династии, сменившей Газневидов и их преемников Гуридов на севере Индии и расширившей свои завоевания до плато Декана южнее[30].

В государствах, созданных монголами, имело место постепенное смешение монголов и туркменов или других тюрков, поначалу бывших их противниками, которое впоследствии, благодаря общему образу жизни, использованию родственных языков, древним традициям и другим факторам, в конце концов, привело к исламизации монголов «по тюркскому образцу». Количество монголов не было бесконечным, а монополия на ведение войны, которую они первоначально присвоили себе, еще сильнее уменьшила их численность, понизив таким образом сопротивляемость к ассимиляции и повысив роль, которую играли другие национальные элементы, прежде всего тюркский элемент. Конечно, монгольские группы сохранились, и слияние не везде происходило с одинаковой скоростью. Но в целом монгольское владычество сделало завоеванные территории не монгольскими, а тюркскими. Даже в России так называемые татары – другое название монголов – теперь говорят на тюркском языке и делают это со времени распада империи, известной как Золотая Орда, созданной монголами во время завоевания Руси. Последние реликты этой империи просуществовали до начала XVI века, после чего они были включены в состав Московской (Российской) империи[31]. В Центральной Азии подобным же образом от Монгольской империи отделились другие тюркские народы, которые теперь составляют население Казахстана, Киргизии, Узбекистана и Туркмении. Они говорили на своем собственном диалекте, который парадоксальным образом носил имя Чагатая, сына великого монгольского завоевателя Чингисхана, получившего этот регион по жребию. Позже, в XV веке, появилась интересная литература, созданная их авторами, в числе которых Алишер Навои, по сей день считающийся национальным поэтом туркменов. А в XVI веке, когда один из них, Бабур, завоевал Индию и создал империю Великих Моголов, появились знаменитые «Memoirs» Бабура, а в самой Центральной Азии имеющая большое значение «История туркменов» Абул-Гази. Название «Великие Моголы» указывает на то, что в конце XIV века и позже монгольская политическая традиция еще продолжала существовать. О своем родстве с ними заявлял великий завоеватель из Центральной Азии Тимур (Тамерлан). Тем не менее он был уже тюрком, окруженным тюрками и использовавшим тюркскую армию, которого немногочисленные оставшиеся монголы не считали своим. Когда в 1402 году Тимур разбил османского султана Баязида при Анкаре, современники прекрасно сознавали, что это один тюрк победил другого тюрка.

Конечно, в дальнейшем все эти государства утратили политическое значение перед лицом поднявшейся Европы, а тот уровень цивилизации, которым они обладали, не позволял им идти в ногу со временем и избежать поражения в конкурентной борьбе. Для современного человека они настолько утратили интерес, что ему трудно представить, что когда-то государства Центральной Азии были способны рождать великих людей и прекрасные сооружения. Для современного школьника «тюркский» (турецкий) означает «османский», и никто не станет спорить, что, несмотря на свою слабость и конечный упадок, Османская империя была самым значимым достижением тюрков и одной из самых великих империй в истории. Однако необходимо иметь в виду, и турки из нынешней Турецкой Республики всегда готовы это подчеркнуть, что она была не единственной и не самой тюркской. По этой причине необходимо в последний раз повторить, что изучение сельджукской Турции представляет особый интерес.