Последние часы. Книга II. Железная цепь - Кассандра Клэр

– Маргаритка! – окликнул ее Джеймс. – Мэт! Идите скорее сюда. Вы, наверное, замерзли.

Они поспешно вошли в дом, и Мэтью шагнул к Корделии, чтобы помочь ей снять пальто, прежде чем Джеймс успел догадаться сделать это сам. Оба раскраснелись от холодного ветра. Мэтью начал восторженно описывать автомобиль, убеждал Джеймса, что ему стоит попробовать сесть за руль.

Корделия, напротив, молчала, снимая шарф и перчатки, и взгляд ее огромных темных глаз показался Джеймсу отстраненным, как будто все это время она размышляла о чем-то своем. Когда Мэтью сделал паузу, чтобы перевести дух, она спросила:

– Джеймс… кто здесь?

– Анна, Люси, Томас и Кристофер сидят в гостиной, – объяснил он. – Я попросил их приехать.

Мэтью нахмурился, снимая большие круглые защитные очки.

– Все в порядке?

– Не совсем, – протянул Джеймс и, перехватив тревожные взгляды друзей, быстро добавил: – Нет, никого больше не убили, ничего такого.

– Все равно что-то не в порядке, нутром чую, – прищурился Мэтью. – Новые неприятности? Руководители Анклава в очередной раз сотворили нечто кошмарное?

– Руководители Анклава не в состоянии решить, кто у них подозреваемый: не то чародей, перешедший на сторону зла, не то двуличный Сумеречный охотник, – улыбнулся Джеймс. – Но Томас и Анна могут рассказать тебе об этом больше меня. А сейчас мне нужно поговорить с Корделией пару минут, если ты не возражаешь, Мэт.

Какое-то непонятное выражение промелькнуло во взгляде Мэтью и исчезло прежде, чем Джеймс сумел разгадать его.

– Разумеется, не возражаю, – пробормотал он, развернулся и направился по коридору в гостиную.

Корделия недоуменно взглянула на Джеймса. Волосы ее были влажными после поездки в тумане, и завитки, обрамлявшие лицо, напомнили ему бутоны бордовых роз. Внутренний голос прошептал: «Ты должен рассказать ей о том, что поцеловал Грейс».

Он приказал голосу заткнуться. Сначала он должен был сообщить ей нечто гораздо худшее.

– Я скучал по тебе, – заговорил он. – И прежде чем мы пойдем к остальным, я должен извиниться перед тобой. То, что я наговорил тебе насчет твоего отца в Оссуарии, – это было непростительно. Я до конца жизни буду сожалеть о том, что выгнал его из нашего дома…

Не договорив, он заметил, что она качает головой.

– Мне все это время не терпелось извиниться перед тобой. Тебе не за что просить у меня прощения. Ты не мог спасти моего отца. Лишь по несчастной случайности ты оказался последним из нас, кто видел его живым… и к тому же он требовал у тебя денег. Какой позор, – с холодной яростью бросила она. Потом тряхнула головой, и из волос вылетели последние несколько булавок. – Я обвиняла тебя в жадности и жестокости, но Алистер указал мне на мою ошибку. Ты сделал то, что должен был сделать, Джеймс.

– Есть кое-что еще, – продолжал он, с трудом выговаривая слова. – Я должен признаться тебе в том, что совершил, то есть, возможно, совершил… Я не знаю, будешь ли ты относиться ко мне с такой же добротой после того, как я закончу.

Джеймс заметил, что Корделия вздрогнула, но сразу же взяла себя в руки. И он напомнил себе о том, что за свою короткую жизнь она успела научиться выслушивать дурные вести, не теряя лица.

– Расскажи мне все.

В каком-то смысле Джеймсу было проще объясняться с Корделией, чем с друзьями. Маргаритка уже знала о его кошмарах, после которых он просыпался с воплями ужаса, об открытом окне в его спальне, о вещах, которые он видел во сне. Маргаритке пришлось столкнуться с Велиалом в ином мире. Представлять себе, что ты можешь лицом к лицу встретиться с Принцем Ада – это одно. А стоять в нескольких шагах от демона, чувствовать исходящую от него злобу, ненависть, темное могущество – это совсем другое.

Тем не менее Джеймс вынужден был сделать над собой гигантское усилие для того, чтобы закончить рассказ о своем эксперименте, о веревках, об отметине на подоконнике. Подняв голову, он увидел, что Корделия стоит неподвижно и пристально смотрит ему в лицо.

– Теперь я понимаю, – произнесла она, когда он смолк, – что мне не следовало оставлять тебя здесь одного прошлой ночью.

Волосы упали Джеймсу на глаза, и, подняв руку, чтобы убрать их, он увидел, что пальцы дрожат.

– Хуже всего то, что я по-прежнему в неведении. И еще… скорее всего, нам придется искать новую горничную.

– А что говорят остальные? – спросила Корделия.

– Они отказываются мне верить, – слабо улыбнулся Джеймс. – Возможно, они думают, что гибель твоего отца так сильно потрясла меня, что у меня помутился рассудок. – У него на миг перехватило дыхание. – Маргаритка. Всякий раз, когда мне снится такой сон, я чувствую дикую, чудовищную ненависть… и мне приходит в голову только одно существо, которое может испытывать настолько сильную ненависть к людям, – это Велиал. И вот вчера погиб твой отец… – Он помолчал немного. – Если ты не хочешь иметь ничего общего со всей этой историей, ничего общего со мной… я пойму тебя.

– Джеймс. – Она взяла его запястье, и от ее прикосновения он вздрогнул, словно его пронзила молния. Лицо ее выражало решимость. – Идем со мной.

Он позволил ей отвести себя в гостиную, где озабоченно переговаривались друзья. Мэтью устроился на спинке дивана; услышав шаги Джеймса, он обернулся. Лицо его было мрачным.

Анна посмотрела на Корделию.

– Ты рассказал ей?

Корделия отпустила руку Джеймса.

– Я все знаю, – очень спокойно произнесла она. Она изменилась, подумал Джеймс, хотя он не мог бы сказать, в чем конкретно заключалась эта перемена. Еще вчера она была другой. Но тут он вспомнил, что она потеряла отца. Ни она, ни ее мир больше никогда не будут прежними.

– Это смехотворно, возмутительно, – заговорил Мэтью, слезая с дивана. – Джеймс, неужели ты действительно считаешь…

– Я понимаю, почему Джеймсу нетрудно было поверить в незримое присутствие Велиала, – перебила его Корделия. Мэтью застыл, приоткрыв рот. Все уставились на нее. – Когда я увидела Велиала в сером царстве, у меня возникло две мысли. Первая: я готова на все что угодно, только бы оказаться как можно дальше от него. И вторая: этого демона не интересуют ни мои слова, ни мои действия – для него существует только Джеймс. Принц Ада уже довольно давно следит за Джеймсом. И если имеется хоть какая-то лазейка, способ добраться до него, вселиться в его тело… Велиал это сделает.

– Неужели ты считаешь Джеймса убийцей? – с упреком обратилась к ней Люси. – Он никогда бы не…

– Ни в коем случае, – перебила подругу Корделия. – Если Велиал контролирует тело и сознание Джеймса, в убийствах нет его вины. Нельзя называть его преступником. Любой из нас, оказавшись жертвой демона, совершил бы то же самое, потому что могущество Принца Ада велико… – Она покачала головой. – Его не остановить.

– Я пытался остановить самого себя прошлой ночью, – напомнил присутствующим Джеймс. – И тем не менее, проснувшись, обнаружил, что во сне разрезал веревки.