Страна коров - Эдриан Джоунз Пирсон

Медленно я стал давить на спуск.

* * *

Бесси только что встала перекинуть на треножнике большой бумажный лист, но я жестом попросил ее остановиться.

– Секундочку, Бесс…

Бесси с удивлением воззрилась на меня.

– Прошу прощения, – обратился я к группе. – Но прежде чем мы двинемся дальше, мне бы хотелось задать вопрос преподавателю оружейного дела, здесь присутствующему. До сих пор мы много чего слышали от неофитов за этим столом, а вот с другой стороны – почти ни звука. Так не могли бы вы, как человек местный, мне сказать, каков ваш опыт? В дополнение к тому, что мы уже слышали от людей, собравшихся сюда из бессчетных других мест на этом свете, отличных от Разъезда Коровий Мык. Они были откровенны и готовы делиться, как обычно. Но каков ваш взгляд на эту тему?

– Вы меня просите поговорить о культурном расколе между местными и неофитами? – ответил преподаватель оружейного дела.

– Да, – сказал я. – Какой опыт вы получили за свою карьеру в Коровьем Мыке? Как человек, родившийся и выросший в этом регионе, как вы рассматриваете этот междоусобный конфликт, парализовавший наш кампус?

Преподаватель посмотрел на своих коллег, сидевших с ближайшей к нему стороны стола, затем – на неофитов, сидевших напротив. После чего покачал головой.

– Мне об этом нечего сказать.

– Но как же такое возможно? Я вам предлагаю возможность озвучить точку зрения вашей стороны стола…

– Без комментариев.

– Никаких?

– Нет.

– Вообще ничего?

– Не-а.

– Но почему? – спросил я у Расти в музее. – Почему никто из местных не желает высказывать мнение в формальной обстановке? Я постоянно слышу, как они его выражают, когда никто не записывает. Ух, да еще и как они его выражают! За соседними столиками в кафетерии. Или среди секретарш в машбюро. Я же знаю, что оно у них есть. Так почему же они так упорствуют и не желают излагать свою сторону в безопасной среде с контролируемой температурой, где происходит заседание нашей фокус-группы?

Расти разбирал какие-то старые фотоснимки, которые ему завезла и оставила одна семья, покидавшая Коровий Мык навсегда. Семье хотелось, чтобы наследие их осталось в надежных руках, поэтому они всё подарили музею; говоря со мной, Расти с тоской разглядывал эти фотографии, одну за другой перебирая их, и его, казалось, больше интересовали мягкие оттенки сепии, чем исход моей фокус-группы.

– Они вам не доверяют, Чарли.

– Не доверяют мне?

Расти положил стопку снимков на стеклянную витрину: сверху оказался зернистый профиль сурового мужчины верхом, а на коленях у него болталась свитая в кольца веревка. Расти стер пыль с этого отпечатка. После чего сказал:

– Вам нельзя полностью доверять, Чарли. Ну да, ваши прародители первоначально были отсюда родом. Но они же уехали, правда? И да, вы пришли к нам на барбекю и ели мясо, что мы вам предложили. Да и пива нашего вы довольно выпили. Слушали наши истории о былых днях. Вы, похоже, разделили с нами тот миг. Все это так. Однако среди местных вы известны как единственный опоздавший. Вы один пропустили наше бравшее за душу поминовение Мерны.

– Вяжется, – сказал я.

– Что с чем?

– Гуэн мне как-то сказала то же самое о неофитах. Объяснила мне, что среди присутствовавших на водяном сборище я известен лишь как тот, кто явился лишь затем, чтоб уйти пораньше. Что меня знают как того, кто убрался до срока, так и не испытав никакого оргазма. Иными словами, мой план вышел мне боком. Я возник слишком поздно для того, чтобы встать на одну сторону культурной пропасти, но удалился слишком рано с другой, чтобы остаться и на ней. Я пытался быть в обоих местах, а на самом деле, видимо, не пошел ни в одно. Мне тут не выиграть.

– Именно. Планы – штука полезная. Но иногда полезно быть чем-то целиком. Искренне. Делать то, что правильно, – а не то, что просто имеет смысл. Полностью посвящать себя одному за счет другого. Предпочитать либо ручную пишущую машинку, либо электрическую – а не обе одновременно. Строить мост – это здорово, но еще здорово и стоять на твердой почве либо по одну сторону от него, либо по другую. Вот какая задача вам предстоит, Чарли. И я вам не завидую. Хотя могу сказать, что вы все равно лучший кандидат на то, чтобы проводить эту фокус-группу повышенной важности. Потому что вы хоть и явились на реку позже, чем следовало бы, вы все же пришли к нам на барбекю.

– Точно, – сказала Гуэн. – И хоть вы ушли из студии йоги раньше, чем это принято в обществе, – и без штанов, если я правильно помню, – вы все же изначально уделили время, чтобы явиться к нам на водяное сборище.

– Но это все равно не объясняет, почему местные не желают делиться своей частью всей истории…

– Так мы уже! – сказал Расти. – Она в наших традициях. Она у нас в склонностях. Она в словах, что мы выбираем, и в голосе, которым мы их произносим. Однако никто не уделяет времени, чтобы нас услышать. А меж тем знаете ли вы, сколько раз нас опрашивали? Сколько чертовых фокус-групп нам пришлось высидеть? Вам известно, сколько раз образованные люди пытались придумать, как нас лучше понять? Как будто мы – экспонаты в зоопарке? Чарли, у вас есть хоть какое-то представление о том, как часто они пытались набить из нас чучела и выставить на погляд? Но почему оно непременно должно быть так? Почему они не могут просто выслушать произносимые нами слова, пока мы еще тут и можем их произносить?..

– Ну, могу себе представить, что это трудно, знаете. С другой стороны стола вы, местные, просто выглядите закосневшими. Вы против прогресса. Реакционеры. Кажется, будто вы не хотите перемен просто потому, что это не вашего сорта перемены.

– Послушайте-ка, – сказал Расти, – когда все эти новые люди только начали стекаться в Коровий Мык, мы из кожи вон лезли, чтоб быть гостеприимными. Мы приглашали их к себе домой и предлагали им все, что у нас было. Давали им мясо. Брали их смотреть футбол в местную среднюю школу вечером в пятницу. Звали их принять Иисуса Христа как своего Окончательного Искупителя. Короче говоря, относились к ним так, как нам бы самим хотелось, чтобы относились к нам. И знаете, как они на все это реагировали? Знаете, что они с нами сделали в ответ?

– Нет…

– В ответ они все плюнули нам в лицо! Потроха?! Да ну их к черту, ваши потроха! Скот? К черту ваш скот! Грузовики? К черту ваши проклятые грузовики – вам всем следует ездить на машинах с экономичным потреблением топлива. И зачем вам барбекю, если можно делать фондю? К чему охотиться на местную дичь, если можно смотреть на далеких знаменитостей по телевизору? Зачем быть набожными, когда можно духовными? Вот честно, этим людям было наплевать, вообще существуем ли мы или нет. Им небезразличны только их собственные вечеринки, их оргазмы и их руккола. Мы им только досаждаем. Мешаем. Некое неудобство, о каком нужно вспоминать время от времени, по необходимости. Чарли, для этих людей мы всего-навсего создаем атмосферу…