Все о страсти - Стефани Лоуренс

Угрызения совести или что-то другое владели Джайлзом, когда он поманил к себе Осберта и, представив ему Уолвина и Хетти, попросил познакомить их с его матерью и другими членами рода. Осберт был рад услужить. Уолвин предложил руку жене и, благодарно глядя на Джайлза, наклонил голову.

Джайлз мысленно покачал головой. Какую же глупость они сделали, не упомянув о цели поисков своим женам! Один вопрос Франческе, Хенни или даже Онории мог бы развеять их сомнения еще неделю назад!

— Джайлз?

Он обернулся и с улыбкой приветствовал очередного Роулингса.

Франческа была на седьмом небе от восторга и изумления. Она строила свои планы объединения семьи Роулинг-сов из чувства долга, из сознания того, что, как графиня Чиллингуорт, она обязана сделать нечто подобное. Теперь, когда ей все удалось, было очевидным, что этот вечер станет началом чего-то гораздо более значительного, чем обычная семейная вечеринка.

Родственные чувства, совсем было угасшие, снова возрождались, и атмосфера в зале с каждой минутой становилась теплее. Мощные волны подхватывали каждого вновь прибывшего, и в полноводную реку вливалась еще одна струйка.

— Пойдем, спустимся вниз.

Поток приглашенных наконец иссяк. Франческа посмотрела на мужа, прекрасного, как само олицетворение греха, и с улыбкой положила руку на его рукав. Вместе они спустились вниз, чтобы присоединиться к своим гостям. К своей семье. Кое-кто замечал их и оборачивался. Остальные следовали их примеру. Она видела, как приветственно поднимаются руки, как расцветают лица в улыбках, и сморгнула непрошеные слезы, когда комната взорвалась неожиданными аплодисментами.

Они добрались до бального зала, и он незаметно коснулся губами ее пальцев.

— Они твои, — шепнул он, глядя ей в глаза. — Как и я.

Чуть позже его оторвали от нее. Он кивнул и исчез в толпе. Но чувство триумфа осталось и росло по мере продолжения вечера, имевшего, как надеялись она, леди Элизабет и Хенни, оглушительный успех.

Джайлз то и дело, останавливался, весело болтал с гостями, принимал бесчисленные комплименты и похвалы своей прекрасной жене. Найдя Хорэса и Девила, он рассказал им об Уолвине и его вступлении на праведный путь.

Девил поморщился.

— Значит, остается вопрос: если не Уолвин, тогда кто?!

— Совершенно верно. — Джайлз огляделся. — Как ни старайся, а я не могу заставить себя поверить, будто кто-то из собравшихся здесь может желать зла мне или Франческе.

— Ни злых взглядов, ни недовольных физиономий?

— Ничего подобного. Все, похоже, искренне рады увидеться с нами.

Девил кивнул:

— Я тоже слушал, наблюдал и согласен с тобой: ни малейшего признака какой-либо неприязни, не говоря уже о гнусных намерениях.

— Именно такого и нет. Ничего в этом роде.

Девил рассмеялся и хлопнул Джайлза по плечу:

— Ну, что с нами поделаешь — тяжелый случай. Страдаем, потому что в поле зрения не имеется ни одного дракона, которого хотелось бы уничтожить.

— Ты и тут прав, — ухмыльнулся Джайлз. — Думаю, неплохо бы на время отрешиться от всех проблем и хорошенько повеселиться.

Девил поискал взглядом пристально наблюдавшую за ними Онорию.

— А если мы будем продолжать в том же духе, жди допроса с пристрастием!

— В том-то все и дело. Встретимся завтра и посмотрим, что еще можно предпринять.

Они расстались. Девил направился к Онории, Джайлз еще некоторое время бродил по комнате, пока не оказался рядом с Франческой. Он встал рядом, исполненный гордости и невысказанных чувств, когда перед ними появился Чарлз, прибывший позже остальных.

— Сегодня здесь один я, — сообщил он. — Френни не стоит показываться в таком большом собрании, но я не мог пропустить столь знаменательное событие!

— Как хорошо, что вы пришли! — воскликнула Франческа. — Эстер здорова?

— Да… она сидит с Френни.

— А Френни?

Глаза Чарлза затуманились.

— Она… трудно сказать. Ее поведение непредсказуемо… сумасбродно. — Он выдавил улыбку. — Но, в общем, все не так уж плохо.

Какая-то дама подошла к Франческе, и она была вынуждена отвлечься.

Чарлз подвинулся ближе к Джайлзу:

— Из ряда вон выходящее событие. Вы должны быть довольны.

— Еще бы! Франческа буквально чудеса творит.

— Я всегда знал, что она способна и не на такое.

— Вы с самого начала были уверены в ней и ее талантах. За это и за ваши мудрые советы я вечно буду вам благодарен.

— Видите ли, я считаю, что правильный выбор может определить всю дальнейшую жизнь человека.

Джайлз был уверен, что расслышал многозначительный смешок судьбы.

Чарлз снова обратился к нему:

— Надеюсь, вы простите меня за то, что я не могу задержаться допоздна. Послезавтра мы возвращаемся в Гэмпшир, так что завтра у нас хлопотливый день.

Джайлз с трудом скрыл вздох облегчения и протянул ему руку:

— Желаю вам троим доброго пути, на случай если не успеем увидеться перед отъездом. Но пока вы здесь, воспользуйтесь возможностью встретиться с родными.

— Обязательно, — пообещал Чарлз, прежде чем отойти.

Джайлз проводил его взглядом. Ему нравился Чарлз, но какое счастье сознавать, что Френни скоро покинет Лондон и снова окажется в сельской глуши, подальше от него. Теперь он понимал желание Чарлза жить уединенно, вдали от светской суеты, от любопытных глаз, перешептываний, указующих перстов.

Общество не питает симпатии к таким, как Френни. Джайлз понимал позицию Чарлза и уважал его за это.

Он взглянул на Франческу. Любовь и преданность — неотъемлемые качества таких, как она, и он не может просить ее отречься от родных. Как объяснить его неловкость в присутствии Френни, особенно если учесть, что Франческа считает кузину всего лишь ребячливой, немного отставшей в развитии, потрясенной гибелью матери.

Он мог бы поклясться, что странности Френни — следствие некоей душевной болезни, и все же она так беспомощна, так несчастна. Разве способен он говорить про нее, что-то плохое?

Всю последнюю неделю Франческа была очень занята приготовлениями к вечеру, поэтому он мог не волноваться, что она захочет навестить Френни. Учитывая характер Франчески, не было и речи о том, чтобы запретить ей видеться с кузиной. Убеждать ее — значит, зря тратить слова. Но если Френни скоро уедет, незачем трудиться уговаривать жену только затем, чтобы успокоить ее совершенно несправедливо потревоженную совесть.

Он вспомнил Франческу, ее горящие глаза, ее жадный взгляд и от всей души, хоть и про себя, поблагодарил Чарлза за своевременное решение.