Спасение (ЛП) - Кристен Эшли

— Привет, сладенькая. Мы только что забрали Аду и направляемся…

Я перебила ее.

— Пятнадцать минут назад папу выбросили из движущейся машины на Бродвее. Его избили, на нем ножевые и огнестрельные раны. Я в Денверском медицинском центре. Можешь найти способ сообщить об этом маме и Лотти и приехать сюда?

На мгновение воцарилась тишина, а затем тихо:

— Все сделаю, дорогая.

Я выключила телефон и увидела, как Бобби взял у администратора кусок материи, затем схватил меня за руку и потащил в том направлении, куда она указывала. Оказавшись в отделении неотложной помощи, он открыл дверь, и мы вошли в пустую комнату с смотровым столом, кучей медицинского инвентаря и раковиной. Он подвел меня к раковине.

— Снимай футболку, — велел он.

— Что?

Он потянулся к подолу моей футболки и стянул ее мне через голову. Застыв, я уставилась на футболку в его руке. Она вся была в крови.

— Ты же не хочешь, чтобы твоя мама увидела тебя в такой футболке. Давай приведем тебя в порядок.

Он протянул мне кусок материи, которая оказалась верхом зеленой униформы. Я надевала ее, пока он шел к контейнеру с биологически опасными отходами, и открыв крышку, сунул в него мою футболку. На обратном пути схватил марлю, поднес ее под кран, включил воду, намочил и повернулся ко мне.

— Ты, бл*ть, вся в крови, — пробормотал он, вытирая мою шею, не отрывая глаз от своей задачи, его лицо было сосредоточенно, будто высечено из камня.

Я посмотрела вниз. Он был прав, даже без футболки мои руки, шея и джинсы покрывала кровь.

— Бобби… — мой голос сорвался.

Его взгляд остановился на мне.

— Не надо, Джет. Не делай этого. Ты держалась там. Не ломайся сейчас.

Я кивнула и сглотнула.

Глаза Бобби вернулись к моей шее, и он продолжил свою работу. Открылась дверь, и вошел Эдди.

Я посмотрела на него. Бобби посмотрел на него. Эдди смотрел на нас.

— Иисус, гребаный, Христос, — прошептал Эдди, но этот шепот я услышала с другого конца комнаты.

— Это не моя кровь, — сообщила я ему.

Он двинулся вперед, Бобби отдал ему марлю и исчез.

Эдди, не мешкая и не глядя на меня, начал вытирать.

Затем бросил окровавленную марлю в раковину и пошел за новой.

Когда он оттер всю кровь, я сказала:

— Крови было много.

Наши глаза встретились.

— Я уже понял.

— Нет, я имею в виду, на папе.

Его рука коснулась моей челюсти.

— Я знаю, что ты имеешь в виду.

Я уставилась на него.

— Мне хочется плакать.

Его взгляд из абсолютно пустого превратился в теплый.

— Тогда поплачь, Chiquita.

— Бобби сказал мне не ломаться.

— Бобби — идиот-мачо.

Он отпустил мою челюсть, скользнул пальцами мне в волосы и притянул мою голову к своей груди. Я обхватила его обеими руками за талию, он только той, что была свободна, второй по-прежнему прижимая мою голову к своей груди.

Я сделала глубокий вдох. Пару раз он прерывался, но я не заплакала.

Мы простояли так, держась друг за друга, довольно долго.

Затем я кое-что поняла, нечто невероятно хорошее и пугающе плохое.

Эдди был моим якорем. Я была лодкой, которую швыряло по морю в ужасный шторм, жаждавший поглотить меня, а Эдди удерживал меня в безопасности.

Как такое произошло?

Я моталась по морям двадцать восемь лет, привыкла плавать по волнам в одиночку, вычерпывая воду, как сумасшедшая дура.

Когда я успела привыкнуть к этому якорю?

А что, если этот якорь оборвется?

Дерьмо и проклятье.

Бобби был прав, я не могла сломаться.

Мне надо продолжать вычерпывать воду и нельзя привыкать к якорю.

— Мама и Лотти скоро приедут, — сказала я в грудь Эдди.

— Cariña…

Я подняла голову, держась за талию Эдди, немного отстранилась и посмотрела на него.

— Я должна пойти туда и поговорить с ними. Узнать, что скажут врачи.

Он пристально посмотрел на меня, а затем, наконец, произнес:

— Ты в этом не одна.

Я попыталась отстраниться, но он притянул меня обратно, крепко обняв.

— Джет, ты не одна.

Я кивнула и попыталась улыбнуться.

Ничего не получилось.

Он взял мое лицо в ладони и прикоснулся к губами к моим губам.

— Я в порядке, — прошептала я.

Его губы дернулись, но совсем не весело, очень-очень не весело.

— Ты такая врушка.

Глава 25

Чили

К тому времени, как мы добрались до приемного отделения, мама, Дейзи, Текс, Ада и Лотти уже были там. Им сказали, что папа в операционной. Вот и все, больше ничего. Теперь началась игра в ожидание.

Эдди достал из заднего кармана свой значок, прицепил его к поясу и пошел в регистратуру, чтобы узнать, сможет ли получить больше ответов.

Я поймала пристальные взгляды, остановившиеся на пятнах крови на моих джинсах, затем мама шагнула вперед и обняла меня одной рукой, Лотти присоединилась к нам, и мы сбились в группку Макалистеров.

Затем вокруг нас сомкнулись мощные руки Текса, Дейзи протиснулась в них, увлекая за собой Аду.

Текс, Дейзи и Ада давали единственное, что могли, поскольку не были хирургами, медсестрами или чудотворцами, они давали утешение, и мы приняли его.

К нам вернулся Эдди, Текс его заметил, и мы разошлись. Эдди задействовал Удержание Женщины в стиле Эдди и прямо проинформировал:

— Огнестрельные ранения были получены прошлой ночью, и их следовало обработать, ножевые ранения более свежие. Он потерял много крови, а Ловкач нанес еще больше травм. Выглядит не очень хорошо.

Я обрадовалась, что он сказал все прямо. Я хотела знать правду, и это говорило о многом, что он доверял мне достаточно, чтобы сказать ее, хотя из глаз Лотти покатились слезы.

Через несколько минут вошла Инди с печеньем, которое она испекла накануне вечером. За ней следовала Элли с картонным поддоном, уставленным стаканчиками с латте, которое сварила Джейн.

Они положили начало парада посетителей.

После нескольких маминых звонков появились Трикси, Лавонн и Медведь. Лавонн и Трикси расположились, как часовые, рядом с мамой, а Медведь сидел один, обхватив голову руками, вероятно, дважды подумав о своем выборе карьеры бездельника.

В один момент мимо промчались Вэнс и Мэтт, кивнув мне в знак приветствия, чтобы перекинуться парой слов с Бобби и Эдди, затем также стремительно исчезли.

Через некоторое время Дейзи ушла, забрав с собой Аду и Трикси, и вернулась с полными пакетами гамбургеров и картонными поддонами с напитками.

Дейзи протянула мне гамбургер со словами:

— Ничто так не говорит о «больничной приемной», как жирная картошка фри