Инжиниринг. Истории об истории - АО АСЭ

Виталий Юрьевич Драгунов. Руководитель представительства АО АСЭ на Украине с 2004 по 2013 год

Если впервые посмотреть глазами стороннего наблюдателя на объект «Укрытие», возведенный над разрушенным четвертым блоком Чернобыльской АЭС, то не верится, что это часть атомной станции, к тому же прошедшей через хаос аварии и бесчисленные подвиги при ликвидации ее последствий. На что больше похоже? Сравнения не приходят. Огромные уступы-ступени — с одной стороны, подпертая чем-то высокая «полосатая» стена — с другой. Труба до неба. Вокруг все зеленеет и цветет, покой, облака… Заброшенный завод? Нет. Там же люди — вон они, в белом — работают. А многие уверены, что сейчас на Чернобыльской АЭС никого вообще нет, за ней только наблюдают, причем издалека.

Из Славутича до Чернобыльской АЭС дорога ведет через территорию Белоруссии. Белорусская граница петлей врезается в украинскую землю, по одну сторону этой «петли» — Чернобыль, по другую — Славутич, самый молодой украинский город, построенный после аварии для работников станции.

Россияне вернулись

В 2004 году я приехал в Славутич в качестве руководителя представительства «Атомстройэкспорта» в Украине и одновременно руководителя проекта «Стабилизация». Наша компания возглавила российско-украинский консорциум, заключивший по итогам международного тендера контракт с Чернобыльской АЭС на проведение ряда мероприятий по укреплению строительных конструкций объекта «Укрытие». Проще говоря, россияне объединились с украинцами из «Южтеплоэнергомонтажа» и «Атомэнергостройпроекта» и взялись за ремонт чернобыльского саркофага. Истал я ездить из города на станцию, как и все ее работники. Через Белоруссию, разумеется. В самом начале — на личном автомобиле с московскими номерами.

Помню, при проезде пограничного пункта, установленного в основном для проезда из Славутича на Чернобыльскую АЭС и обратно, белорусские пограничники поначалу спрашивали: «А вы-то что здесь забыли? Из России в этих местах никого не было много лет».

А когда мы обустроили в Славутиче офис, набрали на работу людей, стали участвовать в городских мероприятиях, помогли с созданием в Славутиче музея Чернобыльской АЭС, люди поняли, что мы здесь всерьез и надолго. Отношение к нам изменилось с настороженного на доброжелательное. В представительство приходили простые люди, говорили: «Наконец-то россияне вернулись». Понимаете? Наша страна в лице российской компании не бросила станцию, как там до этого считали, вернулась. И специалисты ЧАЭС тогда это оценили.

Карточный домик

Прежде чем приступить к выполнению работ по стабилизации объекта «Укрытие» (иногда его называют «саркофаг»), мы восстановили по документам алгоритм его строительства. Когда его возводили, с северной стороны постепенно наступали на развал и делали каскадную стену — уступами высотой около 12 метров. А с западной стороны сохранившуюся стену закрыли еще одной вертикальной стеной высотой около 50 метров с треугольными контрфорсами. Сверху, над центральным залом, были уложены огромные мощные балки длиной 36 метров, которые опирались с одной стороны на уцелевшие после взрыва вентиляционные шахты, а с другой — на сохранившуюся стену энергоблока. На балках был выполнен накат из труб диаметром больше метра, а на трубы уложена кровля.

Важным нюансом строительства в 1986 году был дистанционный метод монтажа, который в то время не мог обеспечить требуемую точность, плюс радиационная обстановка исключала возможность скрепления конструкций между собой. Какая с ходу приходит ассоциация? Верно — «карточный домик». Спроектированный гениальными инженерами и построенный в сложных радиационных условиях героическими усилиями сотен тысяч людей за рекордные шесть месяцев, он до сих пор является главным барьером на пути распространения радионуклидов. Люди на чернобыльской станции были рады, что мы вернулись на их площадку.

Одним из рисков специалисты считали то, что при землетрясении средней силы стена, на которую опираются балки, не выдержит нагрузок и балки наклонятся или даже упадут, а трубный накат скатится вниз. Это фактически означало бы полное разрушение объекта. Эту опасность и требовалось устранить в рамках главного мероприятия по стабилизации «Укрытия».

Тяжело в ученье, легко в бою

Инженеры консорциума разработали способы подхода к местам работы, спроектировали пути доступа, разработали методики тренировок персонала на макетах, чтобы довести монтажные операции до автоматизма. Строителей научили безопасным способам выполнения работ в условиях ионизирующего излучения, продумали все до мелочей и подготовились к выполнению работ с минимально возможными рисками для персонала. Всегда в центре внимания был вопрос безопасности людей и состояния здоровья работающего на «Укрытии» персонала.

Любое совещание по проектам на ЧАЭС по настоянию западных консультантов начиналось с вопросов безопасности. Поначалу это было непривычно, ведь в нашей культуре безопасности такого подхода раньше не было, но довольно быстро я адаптировался к этой практике, и с тех пор безопасность является для меня безусловным приоритетом и в работе, и в повседневной жизни.

Обеспечение безопасности — сложный многоступенчатый процесс, для этого требовалось создание продуманной системы.

До начала работ все сотрудники обязательно проходили строгий входной медицинский и биофизический контроль, а по завершении — выходной мониторинг в условиях стационара. Для всех были установлены контрольные уровни облучения, которые значительно ниже разрешенных российским законодательством.

Разумеется, использовались средства индивидуальной защиты. При выполнении особо сложных работ внутри объекта — фильтрующие полнолицевые маски и аппараты автономного дыхания. Вне объекта, если обстановка позволяла, работы выполнялись в респираторах, если нет — опять же в масках. Все работники проходили обучение по специально разработанной программе, после теории персонал проходил практику на специально построенных макетах-тренажерах. Такой подход позволял сократить время, необходимое для выполнения каждой конкретной операции непосредственно на саркофаге в сложных радиационных условиях.

Мы построили новые внешние пространственные металлические опоры и методом поддомкрачивания аккуратно перенесли на них основную нагрузку с балок, частично освободив «слабую» стену. Это было самым ответственным моментом работы, ведь малейший просчет или оплошность могли привести к значительным разрушениям.

Всего же стабилизационных мероприятий было реализовано восемь, часть из них выполнялась внутри «Укрытия» в сложнейших радиационных условиях из-за наличия радиоактивной пыли и аэрозолей. Приходилось управлять риском внутреннего облучения персонала — к этому могло привести попадание внутрь организма радиоактивных частиц, включая трансурановые элементы.

Груз ответственности

Уникальность работы заключалась в организации строительства на территории и в помещениях действующего ядерного объекта (что требует соблюдения норм и правил ядерной и радиационной безопасности), являющегося одновременно аварийным объектом и строительной площадкой, где соблюдать нормы и правила ядерной и радиационной безопасности чрезвычайно сложно. К этому следует добавить необходимость соблюдения украинских (иностранных для «Атомстройэкспорта» и западных консультантов ЧАЭС) строительных норм и правил, применение лучших мировых практик приоритета безопасности, а также особенности работы в соответствии с новым на то время для «Атомстройэкспорта» контрактом ФИДИК.

Тогда на нашу работу смотрел весь мир: десятки стран-доноров, выделяющих деньги на проект Shelter