Основание. От самых начал до эпохи Тюдоров - Питер Акройд

Французский король вернул себе Нормандию за год и шесть дней. К лету 1450 года английские силы были изгнаны из большинства городов и городков Франции, во владении Англии остались только некоторые части Гаскони и Кале. В то время Карла VII описывали как «победоносного короля Франции». Французский хронист отмечал, что «никогда еще такая великая страна не была завоевана за такой короткий промежуток времени и с такими малыми потерями среди населения и солдат». Женитьба Генриха на Маргарите Анжуйской очень мало способствовала укреплению английского правления во Франции, и Маргариту многие даже обвиняли в том, что она приложила руку к окончательному поражению Англии. В те времена было распространено крылатое выражение: «Сын короля потерял все победы отца». Столетняя война была близка к завершению.

Едва ли можно преувеличить ущерб, который происшедшее нанесло королю. Он не только потерпел поражение в битвах, он на самом деле был вынужден сдать все территории, которыми английские монархи ранее владели по праву. С этого времени Генрих фактически потерял контроль над своим королевством, и без лидера неразбериха превратилась в хаос. Также на собрании парламента в 1450 году сообщали, что долги короля за шестнадцать лет увеличились более чем в два раза; с этого момента лондонские купцы — как отдельные банкиры, так и члены корпораций — прекратили свою финансовую поддержку. Была и еще одна причина династической Войны Алой и Белой розы: у короля не было денег, чтобы управлять страной. Боялись, что эта ситуация перейдет в то, что называли «диким миром». Человек, который называл себя Королевой Фей, проповедовал в городах и деревнях Кента. В Кентербери сукновал по прозванию Синяя Борода пытался собрать вокруг себя братство. Важно то, что дело происходило в Кенте.

То, что голову Суффолка нашли около Дувра, и то, что в его казни участвовали моряки из Кента, неизбежно навлекало подозрения на этот независимый и временами строптивый шир. Королевский представитель угрожал, что все графство будет опустошено и превращено в олений парк, но у людей из Кента и без этого были причины для жалоб. Безуспешная война против Франции крайне отрицательно сказалась на морской торговле, на которой строилось процветание жителей шира. На побережье безнаказанно нападали пираты из Франции и Бретани. Агнес Пастон писала, что друг их семьи «во время прогулки по побережью был захвачен врагами». Она возносила молитвы о том, чтобы «Господь даровал свою милость и побережье лучше охранялось, чем сейчас, иначе жить около моря станет чрезвычайно опасно».

В конце мая 1450 года преследуемые люди из Кента собрались на пустоши Калехилл-Хит неподалеку от Ашфорда; они встретились на месте собраний, которое использовалось для этих целей в течение многих сотен лет. Древний дух этого места заявлял о себе во времена неопределенности и опасности. На этой пустоши бунтовщики выбрали в качестве своего лидера и представителя Джека Кэда и под его руководством двинулись на Лондон; к 11 июня они встали лагерем в Блекхите, в виду столицы. В своей декларации они заявляли: «Они зовут нас бунтовщиками, предателями и врагами короля, но мы являемся истинно преданными ему людьми». Напротив, они нападали на королевских советников, или, как их все называли, «дурных советников»; в результате их махинаций «было утрачено королевское господство, королевские товары, простой народ страдает, море потеряно, Франция потеряна, а он сам так беден, что не может позволить себе мясо и пиво». По передаваемым шепотом слухам, народ знал о бедственном состоянии королевских финансов. Также повстанцы объявили о вопиющих нарушениях местной судебной власти и угнетении со стороны местных магнатов, косвенным образом изобличая запутанное состояние дел во всем королевстве.

Некоторые среди них высказывали критику в отношении лично Генриха. Уильям Мерфилд на рынке в древней деревушке Брайтлинг в Восточном Суссексе заявил, что король «в самом деле болван и часто держит в руках какую-то штуку с птичкой на конце, играя ею как дурачок». Должно быть, речь шла о какой-то детской игрушке; откуда Мерфилд мог узнать об этом, неясно. Гарри Мейз, ткач из Или, говорил, что король «выглядит скорее как ребенок, а не взрослый мужчина» и в скором времени корабль, изображенный на монетах, будет заменен на овцу.

Одним из выражений, слетевших с губ людей Кэда, было «всеобщее благосостояние» или «общее благо» как форма правления для короля и королевства, лордов и простолюдинов; подданные клянутся поддерживать короля, но король также должен печься о благополучии своих людей. Все сословия и земли государства должны быть объединены долгом и обязанностями. Именно эта связь, как предполагали, разрушалась Генрихом и его советниками.

Силы короля довольно быстро отреагировали на угрозу; 13 июня королевские эмиссары прибыли в Блекхит и приказали последователям Кэда разойтись. Они привезли бунтовщикам королевское прощение. Король хотел выйти к недовольным лично, повторив храбрый поступок юного Ричарда II семьдесят лет назад, но его советники поначалу возражали. Собралось несколько тысяч человек; было роздано по меньшей мере 3000 помилований. Утром 18 июня Генрих прибыл в Блекхит с большим количеством солдат и пушками, но повстанцы уже разбежались под покровом темноты прошлой ночью: их предупредили о прибытии королевской армии. В определенном смысле это было мерой предосторожности: сражаться против королевского флага означало открытую измену. Некоторые из людей короля под командованием сэра Хамфри Стаффорда и сэра Уильяма Стаффорда попытались преследовать бунтовщиков, но те завели их на пустошь, где Стаффорды были убиты. Первая кровь была пролита руками людей из Кента.

Эта кровь вскоре была отомщена. Несколько лордов приехали в Кент, где потребовали возмездия; эта мера только спровоцировала повстанцев на дальнейшие выступления. Последовал период замешательства, когда лорды, столкнувшись с нарастающей реакцией народа, сражались друг с другом и когда некоторые солдаты присоединились к бунтовщикам. Король и его компаньоны, а также судьи королевства бежали из Лондона и так быстро, как только могли, укрылись в безопасности центральных графств; мэр Лондона умолял короля оставаться в столице, но Генрих отказался. Вот еще один пример отсутствия мужества у короля.

Услышав новости о бегстве короля, Кэд и его последователи в конце июня снова собрались в Блекхите; на следующий день они вошли в Саутуарк и заняли все постоялые дворы и гостиницы этого района. Сам Кэд, который был известен как Капитан или Джон Измени-все (John Amend-All), остановился на главной улице, на постоялом дворе «Белый олень», который стал штаб-квартирой повстанцев. Белый олень, разумеется, был эмблемой Ричарда II.

3 июля Кэд и его люди перешли Лондонский мост, перерезав канаты подъемного механизма так, чтобы позже мост не могли поднять за их спинами, и попытались захватить ратушу. Там нескольких королевских слуг заподозрили в страшных преступлениях против Англии и без долгих рассуждений казнили их в фонтане напротив Хани-Лейн, известном как Чипсайд-Стандард. Шерифа Кента, вызывавшего особенную ненависть, притащили на Майл-Энд, где и обезглавили. Кэд вернулся в «Белого оленя», чтобы разработать план действий.

Лондонцы, встревоженные тем, каких масштабов достиг бунт, и разрушениями на улицах их города, вознамерились не позволить Кэду снова войти в Лондон через мост. Силы горожан пошли на бунтовщиков, и произошла уличная битва или ряд столкновений. Кэд, исполнению планов которого помешали, вознамерился сжечь разводной мост; лондонцы же, к которым присоединились оставшиеся королевские слуги, избежавшие народного правосудия, сумели закрыть городские ворота. Многие погибли в огне, зажженном Кэдом.