Путешествие тигра - Коллин Хоук

Наконец Рен в изнеможении растянулся на земле. Вся задняя часть его тела превратилась в сплошное кровавое месиво. Длинные рваные раны сбегали по бедрам к хвосту. Тигры отдыхали не меньше часа, после чего Рен смог подняться и, шатаясь, двинуться дальше. На закате они нашли укромное место и легли рядом. Они по очереди несли стражу, я видела, как блестели в темноте их измученные глаза.

В моей комнате не было ни лампы, ни свечи, но еда, как и обещал дракона, сама собой появилась на подоконнике. Я отломила кусок хлеба, запила его водой из кувшина. Оставив яблоко на потом, впилась зубами в сыр и снова уселась перед зеркалом. Первым делом я посмотрела, что поделывает дракон. Убедившись, что он продолжает искать тигров на другом конце острова, я перевела дух и незаметно для себя задремала.

Меня разбудил звук выстрела, прерывистое сопение и шорох в листве. Резко сев, я испуганно заморгала, не сразу сообразив, где нахожусь.

– Зеркало, приблизь изображение! Покажи мне дракона!

Оказывается, ночью Люселун нашел кровавый след и теперь стоял перед тем самым местом, где спали мои тигры. Я видела, как он бесшумно повернулся вокруг, потрогал пальцем сорванный лист. Потом сделал несколько шагов вперед и присел на корточки, ощупал отпечаток тигриной лапы. Подобрал что-то с земли, понюхал, отряхнул ладони и с довольной улыбкой устремился в чащу. Здесь он снова остановился, потрогал папоротник. На перистых листьях темнели капли крови.

Перепугавшись, я завопила:

– Зеркало, покажи мне тигров!

Картинка отдалилась, невидимая камера пронеслась на полмили вперед и увеличила изображение бегущих Рена и Кишана. В боку у Кишана зияла кровавая рана, оставленная пулей. Они бежали без остановки примерно полчаса, оторвавшись от охотника. Потом, тяжело дыша, упали на землю.

Когда утро медленно, но неуклонно перетекло в день, я закричала, ломая руки:

– Пожалуйста, пусть все обойдется! Пожалуйста, будь цел! Будь осторожен! Я здесь, совсем рядом! На другом острове.

Рен приподнял голову, словно услышал мой крик, его пушистые уши заходили туда-сюда. Я прильнула к самому стеклу и заговорила снова, но он вдруг сорвался с места и бросился на что-то, чего я не могла разглядеть. Я услышала испуганный визг, который быстро оборвался, и мой белый тигр выбрался из кустов с добычей в пасти. Он бросил на землю небольшого кабанчика, и они с Кишаном приступили к еде.

По моим прикидкам, кабан был для них слишком мал – не еда, а закуска на один зуб для двух загнанных тигров. Они не могли им наесться. Через несколько часов моя догадка получила печальное подтверждение. Братья наткнулись еще на одну ловушку, на этот раз с приманкой в виде здоровенного куска оленины.

Голодные тигры кружили вокруг ямы, пожирая глазами мясо и капая слюной на землю. Кишан не выдержал первым. Он перепрыгнул через яму, на лету ударив лапой по мясу, но оно лишь закачалось из стороны в сторону. Рен придумал другой способ. Он стал жевать веревку в том месте, где она была привязана к дереву, и царапать ее когтями. Кишан присоединился к нему, вместе они быстро перетерли веревку, и тяжелый кусок мяса с глухим стуком свалился в яму.

Несколько секунд тигры с тоской смотрели вниз, потом Кишан присел и осторожно вытянул вперед лапу, ища, на что опереться. Осмелев, он попробовал вытянуться чуть ниже – и свалился в яму прямо на мясо. Схватив его в зубы, он встал на задние лапы и вытянул шею, чтобы Рен мог забрать у него добычу. После нескольких попыток Рен сумел подцепить когтем веревку, которой была перевязана оленина. Резко дернув за нее, он поймал мясо пастью и положил на землю, после чего подошел к краю ямы и стал смотреть на Кишана.

Черный тигр отошел к дальней стене ловушки, разбежался и прыгнул. Ему удалось зацепиться когтями за край ямы, но тяжесть тела увлекла его вниз. Две следующие попытки закончились так же, и тогда Рен прикатил из джунглей тяжелое бревно и головой спихнул его в яму, чтобы Кишан мог выбраться по нему как по мосту. На этот раз все прошло благополучно, хотя на самом конце бревна Кишан поскользнулся и едва не свалился обратно, но подоспевший Рен схватил его зубами за шкирку и помог удержаться на лапах.

Поев, тигры снова пустились в путь и не останавливались до наступления темноты. Вскоре они вышли на западный берег острова и какое-то время бежали по мокрому песку. Они отчаянно искали изгородь, не догадываясь, что на этом острове ее нет.

Ночью они вновь устроились на привал, и Рен нес стражу первым. Я попросила зеркало приблизить его морду. Синие глаза белого тигра зорко смотрели прямо перед собой, словно он видел меня. Вот он тяжело вздохнул, его розовый нос пошевелился. Я так и смотрела на него, пока не уснула.

Утром третьего дня на подоконнике появился ломоть горячего черного хлеба и небольшая кастрюлька с жарким. Солнце еще не взошло, но я принялась за еду, устроившись перед зеркалом. Мои тигры открыто бежали по берегу, пользуясь преимуществом темноты. Я поискала охотника и нашла его возле выгоревшего за ночь ствола дерева. Он только что проснулся и держал в руках чашку с каким-то питьем. Воровато покосившись по сторонам, дракон украдкой подул огнем на чашку, чтобы подогреть ее содержимое.

– Нечестно! – крикнула я в зеркало. – Ты нарушил правило!

Дракон вскинул на меня глаза и улыбнулся. Его смеющийся голос вкрадчиво прозвучал у меня в голове.

Лапочка, это всего лишь горячее питье, было бы о чем говорить! И потом, правило запрещает мне использовать свои способности на охоте, а я еще не приступал к травле, так что нарушение не засчитывается.

Я возмущенно фыркнула. Подкрепившись, дракон забросил на плечо ружье. Целый день он шел по следу моих тигров, и я вынуждена была признать, что он очень искусный следопыт. Он не пропустил ни одной примятой травинки и ни единого, даже самого незаметного отпечатка лапы на земле. К несчастью для тигров, океан был тих, и волны не смыли их следы на песке. Нырнув в джунгли, дракон вдруг резко остановился, и мы оба услышали громкий рев сражающихся кошачьих. Дракон бросился в чащу, а я попросила зеркало поскорее показать мне тигров.

Я не сразу поняла, что вижу перед собой. Передо мной мелькали когти, сверкали зубы, катались взъерошенные звери. Сообразив отодвинуть изображение, я вскрикнула, холодок пробежал у меня между лопаток. Рен и Кишан сражались с огромной стаей ягуаров. Когда-то Рен говорил мне, что крупные кошачьи, за исключением львов, редко охотятся сообща, поэтому меня удивила такая сплоченность пятнистых ягуаров. Один из них уже валялся на земле и не шевелился. Рен и Кишан, стоя спина к спине, рычали на хищников, медленно сжимавших кольцо.

Я насчитала шестерых крупных ягуаров, но, возможно, их было больше. Они все время двигались, поэтому трудно было понять, сколько их на самом деле. Ягуары дружно наскакивали и отступали, неумолимо обступая тигров. Они ни на миг не сводили глаз со своей дичи. Вот один из ягуаров бросился вперед и полоснул когтями по морде Кишана. Тот замахнулся, но более легкий и подвижный хищник ловко увернулся от его лапы. Еще двое прыгнули на Рена, сразу с двух сторон. Рен цапнул одного из них зубами за лапу, и тот похромал прочь, зато его товарищ оказался более удачлив и вскочил белому тигру на спину. Он впился зубами в шею Рена и повис, как бульдог. Подоспевший Кишан сбросил его прочь, но в следующее мгновение на него самого набросились двое.