Второй мир - Эдди Шах

— Сколько всего выпустили таких карт?

— В США — около тридцати. Десять для Белого дома, шесть — для ЦРУ и четыре — для ФБР. Остальные раздали индивидуальным подрядчикам, которые помогали осваивать «Изумрудный город», но все они были запрограммированы на определенный период времени и уже много лет как устарели. — Тиррел просмотрел груду принесенных с собой документов, вынул один и протянул шефу: — Вот полный список держателей смарт-карт. Карты строго индивидуальны; кроме владельца, никто не может ими воспользоваться. Любые изменения должны быть зарегистрированы в Центре выпуска карт в Лэнгли. Они подпадают под резолюцию ООН о правилах существования в Виртуале и снабжены надежной защитой.

— А карты, выпущенные за пределами США?

— Обладают ограниченным доступом, с временными кодами. Технология наша, и мы всегда контролировали ее с определенной защитой ООН. Лицензии, выдаваемые подрядчикам или правительству другой страны, строго контролируются. По ним возможен лишь проход на те участки «Темных зон», которые они собираются осваивать. Страны Запада и наши союзники, в частности британцы, разрабатывают собственную технологию, и мы с ними кое-чем делимся, но лишь при том условии, что контрольный пакет акций принадлежит нам. Они все понимают: в конце концов, мы все защищаем себя.

— Я заметил, — Суилкин поднял повыше лист бумаги, который передал ему Тиррел, — что у корпорации «Тема» две карты доступа.

— На самом деле их больше. У председателя совета директоров, Дома Мэрфи, тоже имеется смарт-карта. Еще один пережиток прошлого.

— Смит тоже работает на «Тему».

— Такие карты рассчитаны только на одного владельца. Они заточены под определенный код ДНК и приводятся в действие прикосновением ладони. Реагируют на химический состав пота и отпечатки кожи. Если даже посторонний завладеет такой картой, она у него работать не будет.

Суилкин вздохнул:

— Не знаю, что и думать о Смите. Он — очевидный подозреваемый номер один. Первым напал на след, причем гораздо раньше нас. Похититель подписался его ником Кондор. Почему? Это так очевидно, так намеренно сбивает нас со следа! «Я вирус — мастер Паутины». Мастер? Мастер игры? Вот еще одна логическая цепочка. Все указывает на него, но все как-то слишком уж просто. Или он просто хочет, чтобы мы на него подумали? Никто не ожидает, что он подбросит нам такие простые ключи.

— Евроразведке тоже ничего не удалось выяснить.

— Никчемная организация! Вся их европейская безопасность — дерьмо собачье. Ими управляет объединенный комитет Европейской Республики, и потому они стараются угодить всем и каждому. У них даже одного общего языка нет. Конечно, они следили за ним до самого Лондона, но так ничего и не выяснили. То есть он сам сообщил им, куда направляется. — Суилкин расхохотался. — Признаться, храбрости ему не занимать! Молодец!

— Наши источники в Лондоне сообщают: он довольно редко выбирается в Застройку. И еще реже — в «Тему». Обычно встречи проходят в виртуальных офисах. Вчера вечером глава отдела безопасности «Темы» Малкольм Бонэм прилетел из Штатов. Когда Смит приехал на Уордор-стрит, Бонэм уже ждал его в своем кабинете. Скорее всего, Бонэм прилетел специально ради него.

— Где они сейчас?

— Смит едет домой, а Бонэм направляется в аэропорт Хитроу. Далее он на самолете компании вылетает в Атлантик-Сити.

— Где Мэрфи?

— В главном здании, в Голливуде.

— Бонэм — также крупный акционер «Темы»?

— Да. Приобрел большой пакет акций вскоре после основания. Правда, он — вторая большая шишка после Мэрфи.

— Что же у них там произошло? Из-за чего им со Смитом понадобилось беседовать с глазу на глаз? Сейчас мне именно это хочется выяснить в первую очередь.

Отель «Галлиполи»

6М278К3303, «Изумрудный город»

Реальное время: 11 часов 40 минут после контрольной точки

После телеобращения президента США «Изумрудный город» как будто взорвался. По дороге тек нескончаемый людской поток; он раздувался от миллионов приезжих на один день, которые явились поглазеть на событие. Из-за них обычное количество отдыхающих почти удвоилось. Добавьте ко всему пышное празднество, которое должно было начаться через несколько часов, и можно с уверенностью утверждать: с самого основания «Изумрудного города» такого наплыва здесь еще не бывало.

Средства массовой информации заполняли бреши в коротком заявлении президента; поэтому отель «Галлиполи» немедленно окружил ореол дурной славы — как и торговый центр «Свет надежды» и другие места, куда похититель таскал президента. Главной приманкой, конечно, стала странная смерть Мэрилин Монро. Пятьдесят восьмой номер на восемьдесят четвертом этаже отеля «Галлиполи» забронировали на три месяца вперед. Желающих насладиться атмосферой не смущал даже безвозвратный залог.

Снаружи толпа народу толкалась, пихалась; все тыкали пальцами наверх, на восемьдесят четвертый этаж. Пока зеваки глазели, соседняя лютеранская церковь устроила демонстрацию протеста. Активисты вышли с плакатами, призывавшими отдыхающих оставить подлую, убогую, распутную жизнь и вернуться к нравственным принципам и верованиям прошлого. Лютеране твердо убеждены в том, что Бог даровал им право обращать грешников. Верующие в фиолетовых рубашках и белых брюках сновали в толпе, раздавали современные, упрощенные издания Библии, религиозную литературу и видеокомиксы о жизни Христа. Благожелательно настроенные отдыхающие охотно пели религиозные гимны вместе с лютеранами, но при этом продолжали глазеть на восемьдесят четвертый этаж и гадать, что же будет дальше.

Любопытство ничем не вознаграждалось. Вскоре самые умные поняли: дальнейшие события вряд ли будут связаны с отелем «Галлиполи».

Энди и Тибор тоже были в толпе — неузнанные, неузнаваемые. Они без труда уклонялись и от камер-шпионов, и от киберкопов. Они знали, что повсюду циркулируют портреты Джима и сейчас камеры и роботы-полицейские пристально разглядывают толпу в поисках их друга. Но Джим исчез, прекрасно понимая, что власти собираются разыскать и допросить его.

— Я в Реал, — заявил он. — Потом сам вас найду.

— Так это все-таки сделал ты? — спросил Тибор, когда Джим выходил из кафе «ПанкиМы».

Джим улыбнулся приветливо, как всегда, — он от души ценил искренность и прямоту Тибора, — но покачал головой:

— В таких крупных делах я не участвую. Политику я приберегаю для дня выборов. Но и тогда мое единственное оружие — крестик, который я ставлю в избирательном бюллетене!

Джим исчез всего за несколько секунд до того, как его портрет начал проступать на громадных растяжках, плавающих над «Изумрудным городом».

«ВЫ ВИДЕЛИ ЭТОГО ЧЕЛОВЕКА? — беззвучно вопили растяжки с неба. — ЕСЛИ ВИДЕЛИ, СООБЩИТЕ КИБЕРПОЛИЦЕЙСКОМУ!» Далее шло предупреждение: «ОПАСНЫЙ ПРЕСТУПНИК!»

— Смешно, — заметил Тибор. — Он исчез, и сразу появилась эта фигня. Он как будто заранее знал…