Благородный Дом. Книга 1. На краю пропасти - Джеймс Клавелл

– Комптон Сазерби.

– Ну да, Сазерби. Я говорил с ним после ужина. По его словам, они все поддерживают Горнта. Он уверял также, что у Горнта немало евродолларов на онкольном счете,[111] если они ему когда-нибудь понадобятся. – Бартлетт снова заметил, что информация попала в цель. – Так что я по-прежнему не знаю, как вы собираетесь расплачиваться с «Тода шиппинг».

Данросс ответил не сразу. Он по-прежнему пытался найти выход из лабиринта. Каждый раз он приходил к одному и тому же: шпионом должен быть Гэваллан, де Вилль, Линбар Струан, Филлип Чэнь, Аластэр Струан, Дэвид Мак-Струан или его отец, Колин Данросс. Кое-что из того, что сказал Бартлетт, банки могли знать – но не про убытки этого года. Уж слишком точной была цифра. Как гром среди ясного неба. И «завышенная и существующая только на бумаге прибыль».

Он смотрел на американца и гадал, какой еще конфиденциальной информацией располагает этот человек, чувствуя, что западня захлопывается и не остается пространства для маневра, и все же понимая, что слишком много уступать нельзя, потому что можно потерять все.

«Что делать?»

Он посмотрел на портрет Дирка Струана: искривленные в полуулыбке губы и взгляд говорили: «Рискни, парень, где твое мужество?»

«Прекрасно».

– Насчет «Струанз» не беспокойтесь. Если решите присоединиться к нам, я хочу контракт на два года. В будущем году тоже двадцать миллионов, – сказал он, идя ва-банк. – Семь я хотел бы получить по подписании контракта.

Бартлетт постарался ничем не выказать радость.

– Контракт на два года – согласен. Что касается движения наличности, Кейси предложила два миллиона сразу и потом по полтора в месяц с выплатой первого числа каждого месяца. По словам Гэваллана, это было бы приемлемо.

– Нет, неприемлемо. Я хочу семь сразу, а остальное помесячно.

– Если я соглашаюсь с этим, в качестве гарантии в текущем году мне нужен титул на право собственности на ваши новые суда от «Тода».

– На кой черт вам эти гарантии? – огрызнулся Данросс. – Весь смысл сделки в том, что мы становимся партнерами, партнерами на безбрежных просторах Азии.

– Да. Но наши семь миллионов покрывают ваши сентябрьские платежи «Тода шиппинг», снимают вас с крючка «Орлин», а мы взамен не получаем ничего.

– Но почему я должен идти на какие-то уступки? Я могу тут же дисконтировать[112] ваш контракт и без труда получить предоставляемый вами аванс на сумму от восемнадцати до двадцати миллионов.

«Да, ты можешь, – думал Бартлетт. – Когда будет подписан контракт. А до этого у тебя нет ничего».

– Я согласен изменить сумму аванса, Иэн. Но взамен на что? – Он как бы между прочим взглянул на висевшую напротив картину, но не увидел ее, потому что всеми чувствами сосредоточился на Данроссе, понимая, что они уже входят в клинч. Титул на огромные балкеры, построенные «Тода», покрыли бы все риски «Пар-Кон», что бы ни предпринял Данросс.

– Не забывайте, – добавил он, – что вами уже подписан документ, по которому двадцать один процент контролируемых «Струанз» акций банка «Виктория» являются дополнительным обеспечением вашей задолженности этому банку. Если у вас не получится с платежом «Тода» или «Орлин», ваш старый приятель Хэвегилл выдернет из-под вас ковер. Я бы так и сделал.

Данросс понял, что проиграл. Если Бартлетт знает, каким пакетом акций «Виктории» на самом деле располагает Благородный Дом совместно с домом Чэнь, трудно даже предположить, какие еще рычаги давления на него держит в руках американец.

– Хорошо, – сдался он. – Я предоставлю вам право собственности на мои суда на три месяца при условии: первое, что это останется между нами двоими; второе, наши контракты будут подписаны через семь дней начиная с сегодняшнего; третье, вы соглашаетесь на предложенное мной движение наличности. И последнее: вы гарантируете, что никто ничего не узнает, пока я не объявлю об этом.

– Когда вы хотите это сделать?

– В один из дней между пятницей и понедельником.

– Я хотел бы знать заранее, – отрезал Бартлетт.

– Конечно узнаете. За двадцать четыре часа.

– Я хочу титул на суда на шесть месяцев, контракты через десять дней.

– Нет.

– Тогда сделки не будет.

– Очень хорошо, – тут же заявил Данросс. – Значит, говорить больше не о чем. – Он повернулся и спокойно направился к лестнице.

Бартлетт был ошеломлен таким неожиданным завершением переговоров.

– Подождите! – окликнул он с замирающим сердцем.

Данросс остановился и обратил к нему лицо, как ни в чем не бывало опершись одной рукой на перила.

Бартлетт угрюмо пытался разгадать игру Данросса, а внутри все тревожно переворачивалось. В глазах тайбаня он прочел решение стоять до конца.

– Хорошо, титул до первого января – это четыре с лишним месяца. Все останется между вами, мной и Кейси. Контракты в следующий вторник – это даст мне возможность вызвать сюда моих налоговиков. Движение наличности, как вы предложили, при условии, что… Когда мы завтра встречаемся?

– Договаривались на десять. Можно перенести на одиннадцать.

– Хорошо. Тогда договорились, и договоренность будет подтверждена завтра в одиннадцать.

– Нет. Больше этого времени вам не нужно. Мне, может, и потребовалось бы, а вам нет. – Снова та же многозначительная улыбочка. – Да или нет?

Бартлетт медлил, хотя все инстинкты говорили: «Заключай сделку сейчас же! Протягивай руку и заключай. Ты уже получил все, что хотел». Да, но как же Кейси?

– Это сделка Кейси. Она может заключать сделки на сумму до двадцати миллионов. Вы не против того, чтобы заключить сделку с ней?

– При заключении сделки тайбань всегда имеет дело с тайбанем, это старый китайский обычай. Тайбань «Пар-Кон» она?

– Нет. – В голосе Бартлетта не было ни тени эмоций. – Я.

– Прекрасно. – Данросс вернулся и протянул руку, бросая вызов, играя с ним, читая его мысли. – Тогда по рукам?

Бартлетт посмотрел на руку, потом в эти холодные голубые глаза. Сердце тяжело колотилось.