Иоанн Павел II: Поляк на Святом престоле - Вадим Волобуев

* * *

Двадцать девятого сентября 1979 года Иоанн Павел II вылетел в США на заседание Генеральной Ассамблеи ООН. Он отправился туда в статусе самого популярного лидера на планете. Его энергия и умение заводить толпу приковали к понтифику внимание всего мира. Пресса заходилась в восторге[692]. Что-то он скажет на этот раз?

Понимая важность момента, Иоанн Павел II подготовил программную речь. Заодно он хотел обратиться к американскому народу, объехав с пастырским визитом несколько мегаполисов. В прошлые свои визиты за океан Войтыла общался преимущественно с польской диаспорой. Теперь ему предстояло подобрать ключи к остальным гражданам сильнейшей страны «свободного мира».

Несколькими месяцами ранее Иоанн Павел II принял в Кастель-Гандольфо Тыменецкую, которая как раз тогда ожесточенно препиралась с ватиканской комиссией насчет американского издания «Личности и поступка». Тыменецкая прилетела с мужем, экономистом Хендриком Хутхаккером. В дружеской беседе слух гостей резануло заявление Иоанна Павла II, что американцы — общество деляг. Хутхаккер, бывший советник Ричарда Никсона, на всякий случай предупредил его, что такие речи придутся не по вкусу жителям Нового Света. Однако понтифик не стал ничего менять в текстах[693].

По пути в Нью-Йорк римский папа сделал двухдневную остановку в Ирландии. Этот форпост католицизма под боком протестантской Великобритании был важен папе тем, что ирландцы составляли солидную часть его паствы в США — за океаном их проживало вчетверо больше, чем в самой Ирландии. График пребывания на Зеленом острове был необычайно насыщен: месса с участием ста пятидесяти священников в дублинском парке Феникс, проповедь в Дрогеде, месте резни ирландцев, учиненной Оливером Кромвелем, потом — встреча с молодежью в Голуэе, посещение больных в Кноке, речь в семинарии Мейнута и наконец литургия в лимерикском Гринпарке. В Фениксе послушать папу собралось более миллиона человек — около четверти населения страны. Потом еще были многотысячные толпы на треке для конных забегов в Беллибрите и в Гринпарке. Для экономии времени понтифик перемещался по стране на вертолете. «Меня чуть не убила твоя страна», — шутливо пожаловался он Джону Мэджи. А ведь это была всего лишь «разминка» перед куда более продолжительными мероприятиями в США! Неудивительно, что спустя пятнадцать лет такой жизни у римского папы пошатнется здоровье. Удивительно другое — как долго он будет выдерживать подобный темп.

По иронии судьбы самая древняя епархия острова находилась на британской территории, в Ольстере, где его также ждали — англиканский архиепископ Джордж Симмс отправил понтифику приглашение. Но против этого восстал лидер ольстерских экстремистов пастор Иэн Пейсли — неистовый пресвитерианин. По иронии судьбы Пейсли разделял многие убеждения Войтылы: антикоммунизм, строгую семейную мораль, неприятие секс-меньшинств. Но кроме этого он был еще и ненавистником католиков. В 1988 году Пейсли столкнется с понтификом на заседании Европарламента и в лицо назовет его антихристом. Для Пейсли Ватикан был тем же, чем для других одержимцев — масоны или сионисты: источником всякого зла. Даже евроинтеграцию он воспринимал как плод работы папистов.

Полный решимости не допустить визита Иоанна Павла II в Ольстер, Пейсли призвал собратьев по вере ко всеобщей забастовке. Из опасения столкновений католиков и протестантов римский папа отменил поездку в Северную Ирландию[694].

В отличие от Пейсли, четко делившего христиан на наших и ваших, Войтыла на ирландской земле выступил в примирительном духе, призвав отвергнуть насилие: « Есть заповедь „не убий“, и она должна быть обязательна для совести человечества, если мы не хотим повторить страшной судьбы Каина Сам Иисус говорил: все, взявшие меч, мечом и погибнут (Мф 26: 52)»[695].

Первого октября Войтыла приземлился в Бостоне. Между Ватиканом и США не было дипломатических отношений, поэтому его встречал не президент, а Збигнев Бжезинский — правда, в сопровождении первой леди Розалин Картер. У супруги главы государства было особое отношение к полякам: в мае 1978 года она присутствовала в Чикаго на параде, устроенном польской диаспорой в честь Дня конституции. Такое уважение к выходцам из далекой славянской страны выгодно отличало ее от миллионов американцев, смотревших на поляков как на деревенщину. По стране гуляли анекдоты о соотечественниках Войтылы, которые, дескать, лучше всего умеют ковырять в носу[696].

Поездка римского папы вряд ли заставила американцев пересмотреть свои взгляды (большинство из них, вероятно, даже не задавалось вопросом, откуда родом Иоанн Павел II), но то, что понтифику удалось вызвать шумиху, — несомненно. Его речь в ООН продолжалась полтора часа. Осторожный дипломат Казароли, просматривая текст перед выступлением, вычеркнул те места, которые могли обидеть Советский Союз, предложив оставить их лишь для печатной версии. Но работавший в госсекретариате бельгийский монах Ян Схотте, с которым Войтыла составлял текст, оспорил это мнение. Римский папа поддержал Схотте и когда направился к трибуне, попросил, чтобы именно бельгиец, а не секретарь, вручил ему листы с речью. Это был явный жест в сторону курии[697].

Скорее всего, большинство сидевших в зале Генеральной Ассамблеи не уловили и половины из того, что вещал глава Ватикана — в любой речи внимание слушателей начинает рассеиваться уже через двадцать минут. А между тем понтифик говорил о вещах по-настоящему важных, и говорил так, как мог сказать только духовный лидер.

«Источником всякой политической деятельности — неважно, внутри страны или на международном уровне, — в конечном счете является человек. Эта деятельность исходит от человека, производится человеком и для человека. Если же политическая деятельность отстраняется от этих основополагающих отношений, если она становится целью в себе, она теряет право на существование. И даже больше, это приводит к отчуждению политики от человека, когда политика начинает противоречить человечности ».

Вновь, как и в своей энциклике, Иоанн Павел II указал на то, что технологическое развитие без соответствующей культуры опасно для рода человеческого. А что есть культура? Духовность и гуманизм. Иоанн Павел II поднимал голос в защиту человека, в защиту его неотъемлемых прав, часто становящихся жертвой политических расчетов. И дабы не оставалось неясным, какие права он имеет в виду, он старательно перечислил их все, на первое место поставив право на жизнь и безопасность.