Лестница в небо. Диалоги о власти, карьере и мировой элите - Михаил Хазин

Пришло время отложить в сторону исследования государств и перейти к следующей маске Власти: правящей элите.

Тайна власти состоит в том, чтобы знать: другие еще трусливее, чем вы.

Людвиг Берне

Теоретик. Так кто же реально правит с помощью государства, представляющего собой лишь «машину в руках господствующего класса» [397]? Как обычно и бывает, точная формулировка вопроса сразу же подсказывает ответ. Конечно же правит господствующий класс (включающий в себя несколько властных группировок), «собирающий» государственную машину для обеспечения своих корыстных интересов [398].

Казалось бы, с появлением в Европе конституционных монархий теоретики должны были перейти от изучения государств (которые становятся теперь всего лишь «машинами») к изучению тех, кто ими управляет. Но мы снова сталкиваемся с удивительным фактом: между изобретением государственной машины (1690) и новым открытием в теории Власти (1884) проходит почти 200 лет! Почему?! Что мешало мыслителям и теоретикам [399] разглядеть очевидное?!

Чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к проверенному средству — истории. Мы уже видели на нескольких ярких примерах, что даже самые простые особенности Власти открываются перед учеными лишь в редкие исторические моменты, когда стечение обстоятельств выносит их на поверхность повседневной жизни. Разглядеть в потоке событий новый закон Власти можно лишь тогда, когда именно этот закон начинает определять ход истории. Описать новое изобретение в технологиях Власти тем более возможно лишь после того, как оно будет сделано и использовано представителями одной или нескольких группировок.

Что же видели перед собой ученые и мыслители на протяжении двух веков (XVIII и XIX) европейской истории? Парламентские дебаты, войны, революции, научный и технический прогресс — все что угодно, кроме подковерной борьбы внутри правящего класса. С изобретением государственной машины властные группировки перестали нуждаться во внешних проявлениях власти (коронации, армии, сборщики налогов), а их схватки переместились с площадей в плотно закрытые кабинеты. Откуда мыслитель XVIII‑XIX веков мог что‑то узнать о стоящей за государственной машиной реальной Власти? Только от ее представителей, сюзеренов и высших вассалов соответствующих группировок; но зачем им было делиться такими сведениями? Изобретенная в XVII веке государственная машина работала все лучше и лучше, совершенствуясь по мере взросления, потребности в новых изобретениях не возникало, а раскрывать информацию просто так, от широты души, совсем не в традициях Власти.

Поэтому правильнее задаться другим вопросом. Как получилось, что если и не скрываемая, то по крайней мере не слишком афишируемая тайна господствующего класса начала обсуждаться на страницах научных книг? Почему именно в конце XIX века, одновременно и не сговариваясь [400], сразу два выдающихся мыслителя вдруг разглядели у себя под носом правящий класс? Наконец, почему оба эти мыслителя оказались итальянцами?

Читатель. Я достаточно давно вас читаю, чтобы угадать ответ. В тогдашней Италии сложилась какая‑то необычная политическая ситуация, верно?

Теоретик. Верно. Но раз уж вы начали угадывать, попробуйте сделать следующий шаг. А что это была за ситуация?

Читатель. Ну, я не историк. Кажется, там была революция, и Гарибальди объединил Италию. Но это было в середине века, а потом вроде бы ничего не происходило. Так что я теряюсь в догадках, как вы на этот раз выкрутитесь. Если бы в тогдашней Италии что‑то случилось, я бы об этом знал!

Теоретик. Вы вроде бы не первый час читаете нашу книгу, а все еще рассуждаете как обычный человек. Сделайте над собой усилие, переключитесь в режим человека Власти. Что вы можете знать о том, чего сами никогда не изучали и о чем вам рассказали другие люди, преследующие свои собственные, а не ваши интересы?

Читатель. То, что им выгодно, чтобы я знал. Но, черт возьми, это что, вообще ко всем моим знаниям относится? В том числе и про Италию XIX века, про которую я толком ничего не знаю?!

Практик. А между тем, Вы почти наверняка кое‑что знаете, только забыли! «Tы вырвешь у дракона зубы и растопчешь львов, — сказал господь» — помните эту фразу? Это эпиграф к книге об объединении Италии, которую написал аббат Фариа, один из главных персонажей «Графа Монте–Кристо»! Так что все советские школьники про важность объединения Италии знали. А уж кто читал «Овода» Войнич (который, правда, читается не так легко, это вам не Дюма), тот и вовсе играл в итальянских революционеров и командовал собственным расстрелом! А вот почему школьники эту тему дальше не развивали — это уже отдельный вопрос.