Гобелен с пастушкой Катей - Наталия Новохатская

Разумеется, новости, сообщенные тетей Ритой, не могли оставить мамочку равнодушной. Она посетовала на мою бестактность: почему сначала тетя, хотя и родная, а не родители? Все-таки существует порядок представления новых знакомых. Затем мама захотела узнать все сразу. Кто такой Гарик, его семейный статус (больная проблема), наличие или отсутствие совместных планов.

Я вздохнула и выложила хоть не всю информацию, но предельно честно. Гарик холост, живет с мамой, сейчас частично у меня, о совместных планах иногда говорит он, а я сомневаюсь, поскольку старше его на целых шесть лет. Цифра маму убила, она, бедняжка, давно мечтает о внуках, но при всех условиях не может посоветовать дочке вступать в такой опасный мезальянс. Тете Рите показалось, что Гарик примерно моего возраста. Много тетя Рита понимает.

Кончился наш разговор совсем плохо, мама заплакала в телефонную трубку:

— Бедная моя девочка, когда же ты устроишься, мне так больно за тебя… Я так обрадовалась, когда Рита позвонила, думала, что вот, наконец!

Я утешила маму, сколько смогла, и пообещала выйти замуж немедленно по подыскании подходящего кандидата. В момент разговора я серьезно имела это в виду, маму было очень жаль.

Спать я легла в расстроенных чувствах. Умеют же любимые родители достать дочку из лучших побуждений! Были ведь, и хорошо, что прошли, у папы намерения поговорить с Сергеем. Хотела бы знать, о чем? Что надо бросить семью и жениться на дочке или прекратить аморальное поведение с нею? Теперь — пожалуйста! Можно также адресовать предков к маме Гарика. Я бы много дала, чтобы послушать их беседу!

Следующий день выдался столь насыщенным, что я забыла о маминых печалях и об опрометчиво данных обещаниях. Хотя кандидаты в мужья валили косяком. Однако, все по порядку…

К обеденному перерыву к нам в отдел прозы вошел Сергей собственной персоной и церемонно попросил у общества разрешения увести меня ненадолго. Общество попадало со стульев, Викеша спросил шепотом, не требуется ли вмешательство, но я отклонила благородное предложение.

На глазах у изумленной публики мы с Сергеем торжественно проследовали на выход, сели в «Жигули» цвета «Бычья кровь» и поехали есть пиццу. (Далась она ему!) Всю дорогу Сергей хранил сосредоточенное молчание, я со своей стороны тоже разговора не начинала. Да и что я могла сказать Сергею, причем в который уже раз!

В полупустой пиццерии мы уместились за крошечным столиком, официантка взяла заказ и стала раскладывать поверх клетчатой скатерти тарелки и приборы, а молчание всё длилось. Лишь когда девушка в кокетливом передничке нас покинула, Сергей пододвинул мне пепельницу, закурил сам и заговорил.

— Катя, мы с тобой знакомы много лет, — начал он в эпическом ключе. — Четыре года, как бы ты сказала — более, чем знакомы. И вот буквально в несколько дней, в каких-нибудь две недели все пошло кувырком. Я не отрицаю, я вел себя глупо с лаптопами и деньгами. Мне казалось, что мы можем взять лаптопы, получить за них деньги, и все останется по-старому. В результате — нет никаких денег, и я потерял тебя. Я сломал голову, не понимал, что с тобой случилось. Сначала я думал, что ты обиделась из-за денег, тебе не понравилось, что я захотел принять участие, стал распоряжаться. Я бы поделил, как ты захотела. Я тоже обиделся, подумал, что ты будешь делить с ним, с сыщиком, а не со мной, с какой это стати? Я не поверил, что ты или он отдали компьютеры, я подумал, что он тебя обманул, или оба скрываете от меня. Все это было очень обидно, но я не сообразил, что не имею никаких прав. И вдруг в субботу такой сюрприз — ты говоришь «прости меня», и из твоего дома выбегает молодец с боксерским разрядом. Сама так сказала. Я не знал, что думать. Мне показалось, я поверил, что из-за этих проклятых денег ты попала в неприятность и не хочешь мне говорить. Я попросил Регину, она к тебе приходила. Оказалось, что я опять дурак, и вы обе надо мной смеялись. А я не мог поверить, что в одну неделю ты можешь так перемениться, извини, я думал… Когда Регина пересказала ваш разговор и объяснила с подковыркой, какие могут быть отношения у одинокой женщины с холостым аспирантом, и что я зря беспокоюсь… Знаешь, как мне было плохо? Я убить готов был, ее, тебя, всех. Она очень злая, Регинка… Она сказала, что тебе пора замуж, и в твоем возрасте не особенно выбирают, сгодится и молоденький аспирант, что ты молодец, добьешься, чего хочешь. Что я мог ей сказать? Про деньги-то она не знает… Потом я долго думал и понял, что все как-то связано, что ты действительно взяла деньги или и решила выйти замуж. Потому что я не могу жениться, никогда не предлагал тебе. Наверное, ты обижалась. До меня дошло, что я права не имею… Что если ты хочешь замуж, или тебе предложили, то я пятое колесо в телеге. Я понял, прости меня, я дурак, я никогда о тебе не думал, только о себе…

Я ела пиццу, слушала бессвязную Сережину речь и почти глотала слезы. Очень трогательно выступал Сережа Родичев, совсем не в излюбленном плейбойском стиле. То ли миллионы его дошибли, то ли уязвленное самолюбие, но вдруг дошло, что я существую в реальной жизни, а не только для его удовольствия. Что у меня могут быть свои желания и планы. И что прав у него — 0,01 %. Сообразил наконец, или Регина мозги вправила…

— Сережа, ну что ты, — я пыталась его утешить, — у нас все было хорошо почти четыре года, но ведь ты сам понимаешь. Мне не двадцать, пора жизнь устраивать. (Я решила использовать мамины намеки и разыграть брачную карту.)

— Я еще не кончил, — продолжил Сергей. — И хочу тебе предложить. Не сразу замуж, подожди, пока девчонки подрастут, тогда я разведусь, а пока скажем Регине. У юристов это называется не развод, а разъезд. Ты можешь считать, что мы точно поженимся, а пока я могу жить и у тебя, и у них. Как договоримся. Регинка переживет, а девочкам пока не скажем. Ты согласна?

(Так, один кандидат сорока лет уже есть, что я вчера маме обещала? Превосходно придумал Сережа, и статус кво сохранить, и Регину наказать, видно, здорово она его достала. Ко всему прочему деньги урвать!)

— Нет, Сережа, извини, на это я никогда не соглашусь, — сказала я серьезно, как смогла. — Я не намерена разрушать семью, обижать Регину и совершать подобные безобразия. С Региной мы дружим много лет, я не могу сделать такую подлость. Забудь об этом.

— Тогда что же делать? — возопил Сергей, он-то думал, что я растаю от счастья.

— Подожди, пока аспирант меня бросит, и попросись обратно, — посоветовала я, однако, без уверенности в собственном согласии.

Сергей воспринял совет плохо, сердился и жаловался, спрашивал, что ему делать, пока я не попросила прекратить этот разговор навсегда. Он расплатился по счету, заявил, что будет ждать перемены в моих мыслях, и отвез обратно на службу. Там я торжественно объявила, что — всё, привет горячий, друг Сергей со сцены исчезает, прошу о нем более не упоминать.

Присутствующие девушки заверили, что они так и знали, а уходящий Викеша сказал, что бежит разводиться.

Постепенно отдел опустел, мы остались с Вандой вдвоем. Я информировала младшего редактора, что после работы иду ужинать с кавалером ужасающей наружности и несравненного интеллекта (в виде контраста к достоинствам Сергея), и с ее советами стала приводить себя в должный вид. В процессе раскраски Ванда задавала наводящие вопросы: насколько сегодняшний кавалер связан с увольнением Сергея, а также, каков его (кавалера) будущий статус. Займет ли он Сережино место в моем холостом доме, или я принесу свою свободу и эстетические чувства в жертву несравненному интеллекту?